Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— А какова во всем этом роль брата Лорана? — помолчав, спросил послушник.

— В последний раз ровно через секунду после того, когда я задал вам этот самый вопрос, к нам явился гость. Не искушайте дьявола!

Бенжамен машинально повернулся к двери, но никто не постучал, даже призрак.

— Откуда мне знать? — продолжил брат Бенедикт уже серьезно. — Даже брат Шарль не знал, куда он исчез. Его судьба все еще не известна, как, впрочем, и судьба казненного… Ни его судьба, ни его роль в этой истории, позволю себе заметить.

Теперь, чтобы продвинуться в нашем расследовании, чтобы попытаться узнать, что сталось с несчастным, я вижу только одно решение. Нанести ему визит в его последнем известном нам жилище. Словом… нам необходимо разыскать альков дьявола.

40

Монахи расстались еще позже обычного. Оба устали от еженощных встреч и решили сделать небольшой перерыв, чтобы каждый мог самостоятельно подвести итоги. Брат Бенедикт предложил встретиться в следующее воскресенье во время отпуска, потому что они давно не появлялись вместе на людях. Хотя в свое время частые воскресные беседы брата Бенедикта с братом Бенжаменом вызвали у остальных подозрения, тот факт, что они стараются избегать друг друга, мог также показаться странным.

Перед тем как расстаться, большой монах все же попросил Бенжамена еще раз заглянуть в «Хронику» отца де Карлюса. Впрочем, тот и сам понимал: не исключено, что какая-нибудь ускользнувшая от него деталь помогла бы установить точное время событий. Брат Бенедикт посоветовал сосредоточить внимание на записях, относящихся к февралю, марту и апрелю 1223 года, поскольку считал, что вряд ли аббат начал набор новых монахов на следующий же день после трагедии. Прежде чем решиться на такую авантюру, он должен был как следует подумать. Первый новый насельник появился в монастыре 6 июня, но это, без сомнения, не было датой начала набора новых монахов. Выбирая будущего сообщника, настоятель не стал бы останавливаться на первом встречном. Наверняка он отказал многим, прежде чем нашел редкую жемчужину. Далее брат Бенедикт заметил, впрочем, уже не столь категорично, что если Вилфрид не был искомым обвиняемым, его следует считать первым настоящим новым монахом, принятым в обитель отцом де Карлюсом.

На размышления и набор первых «заместителей» погибших монахов потребовалось бы — и об этом следовало помнить — некоторое время, и мая месяца могло и не хватить.

Итак, Бенжамену будет нелишним постараться более точно датировать события.

А сам большой монах не скрывал, что намерен посвятить это время собственному углубленному расследованию. Он собирался использовать предстоящие три дня на решение весьма щекотливой проблемы — поиска места. Несмотря на совершенное знание монастыря, которым он был обязан своей должности ответственного смотрителя зданий, он никогда ничего не слышал о загадочном алькове дьявола и a fortiori [9]не представлял себе, где бы это помещение могло находиться. Само собой, в древней части здания, но это было слишком приблизительно. Если — что наиболее вероятно — ниша была замурована, можно было допустить, что впоследствии никто никогда больше о ней не заговаривал. Но Бенедикт не мог понять, почему в более ранних документах также не было никаких упоминаний об этом месте.

Он имел в виду, главным образом, совершенно конкретный документ, замечательное творение монаха-архитектора, на удивление сохранившее свою актуальность…

Вернувшись тем вечером в свою келью, брат Бенедикт снова вспомнил великолепные чертежи брата Лорана. Он вдруг понял, что напрасно считал, будто хорошо их знает. Прежде он рассматривал их только ради удовольствия, наслаждаясь красотой и четкостью линий, но никогда как следует не изучал. Само собой, в них не было никакого алькова дьявола. Он бы обратил на это внимание, но перспектива взглянуть на планы и чертежи по-новому породила в нем необъяснимое, пусть и робкое предчувствие возможного открытия.

В последующие три дня нашим монахам прекрасно удавалось не замечать друг друга, если не принимать во внимание невольного маленького нарушения, совершенного братом Бенедиктом. В субботу за вечерней трапезой он беззаботно ухватил было кувшин с вином, но тут же понял свою оплошность, перехватив удивленный взгляд своего юного сообщника. Хотя они и договорились о том, что встречаются в воскресенье после полудня, секретный ритуал пока еще никто не отменял. Вино по-прежнему означало просьбу срочно встретиться. Дабы не вводить послушника в заблуждение относительно своих истинных намерений, брату Бенедикту приходилось воздерживаться от пития, и он глубоко об этом сожалел. Сцена получилась весьма комичной, особенно благодаря выражению лица брата Бенедикта. Взяв, а потом сразу же поставив кувшин с вином на место, не налив себе ни капли, он поморщился так, словно с недавних пор стал испытывать к вину чувство глубокого отвращения, и с неестественной улыбкой схватил бутылку с водой. Кое-кто из сидящих за столом обратил внимание на странные действия брата Бенедикта и продолжал краем глаза наблюдать за ним, готовясь молча поприветствовать благородное решение, каковое, казалось, несложно было разгадать. Но большой монах так пристально посмотрел на любопытствующих, что все поспешили уткнуться носом в свои тарелки. Было очевидно, что по непонятной причине он не был расположен выслушивать комплименты.

В самом деле, никто из обитателей монастыря не мог подозревать истинной причины его теперешней трезвости. А Бенжамен знал, что вскоре наблюдатели будут весьма и весьма удивлены. Потому что завтра, в воскресный полдень, брат Бенедикт подтвердит их свидание весьма обильным возлиянием. Без всякой нужды, но с очевидным лукавым удовольствием.

В воскресенье, обменявшись приветствиями с другими монахами, напарники уединились в углу комнаты отдыха. К несчастью, в маленьком помещении была в тот тень толпа народа. Близость остальных мешала затрагивать горячую тему, ради обсуждения которой они сюда и пришли. Из осторожности заговорщики поначалу болтали о всяких пустяках, как вдруг приор, к их величайшему облегчению, сказал, ни к кому не обращаясь, что было бы глупо сидеть в помещении в такой прекрасный день, и пригласил всех на прогулку в парк.

Наши монахи взглянули друг на друга и поняли все без слов. Присоединившись к веренице гуляющих, которая неминуемо растянется на большое расстояние, можно будет вдоволь наговориться вдали от чужих ушей, и никто ни о чем дурном и не подумает.

День и в самом деле был великолепен, словно бы создан для того, чтобы радоваться хорошим новостям. К несчастью, Бенжамену не понадобилось много времени, чтобы рассказать о более чем скромных результатах своих поисков.

— Что до меня, то я потерпел полное фиаско, брат мой! — начал он тихим голосом, следя, чтобы ни один звук не долетел до остальных братьев, которые все еще находились поблизости. — Я в отчаянии. Такое впечатление, что отец де Карлюс был бесчувственной машиной. Я читал и перечитывал его «Хроники» за те три месяца, на которые вы мне указали. Ничего! Слышите, ничего! Ничего, что дало бы возможность предположить в нем хоть какие-то психологические изменения. Самое ужасное (этого я раньше как-то не замечал) — он пишет настолько естественно, что временами начинаешь сомневаться, а было ли то, что произошло, на самом деле. Знаете, например, что тревожит его двадцать восьмого апреля? У двоих монахов, имен которых он не называет, «весьма беспокоящий кашель», так сказано в тексте! Тогда как в то время все они, безусловно, уже погибли! Говорю вам, это благо, что теперь у нас есть неопровержимые доказательства, потому что мистификация действительно безупречна.

— А шестого июня? — спросил брат Бенедикт. — Напомните-ка мне, что такого он пишет о дне, когда появился Амори?

— Вы будете смеяться, — поспешил ответить Бенжамен, — я легко выучил все наизусть. То, что он нашел наконец первую замену, не сделало его более многословным. Комментарий к этому дню состоит из одного предложения: «Если еще некоторое время простоит такая же хорошая погода, как сегодня, — сообщает он нам, — вишни созреют раньше срока».

вернуться

9

Тем более (лат.).

37
{"b":"153282","o":1}