Водопроводчик приезжает в понедельник утром, под синим комбинезоном у него скрываются сильные мышцы, в карманах — инструменты, на голове — светлые, всклокоченные волосы, темные брови над темно-синими глазами, одежда и руки перепачканы маслом. Она замочила грязные простыни в больших цинковых раковинах в подвале. Пахнет подполом, сыростью, гнилью, яблоками, он оттаскивает большую машину от стены, — мускулы вздуваются под белой, светящейся в темноте футболкой с длинным рукавом, — заползает за нее. Потом появляется снова. Потом опять заползает за машину. Потом открывает дверцу и в открытый люк вытекает старая вода, пахнущая отнюдь не лужайкой.

— Мама?

Это зовет Агнес.

— Я в подвале.

— Как это пишется?

— Что пишется?

— Бренне.

— Посмотри в одной из книг.

Она стоит на лестнице с дощечкой в руках и спускается на пару ступенек.

— С двумя «н»?

— Да, — говорит водопроводчик. По лбу стекает капля пота и останавливается у правой брови, он поднимает руку и проводит ей по бровям, лбу и волосам, вздыбливая их.

— Без «д», — добавляет он, протягивает руку за машину, смотрит сосредоточенно и в то же время отсутствующе на Нину, выискивая что-то внутри, она наклоняется и встречается с ним взглядом. Он заползает еще глубже за машину, половина туловища исчезает, и она остается наедине с его бедрами, ногами и ступнями в белых носках и коричневых ботинках, они далеко, но в то же время близко, потому что их хозяин отсутствует, и она может делать с ними что угодно.

— Часто в это время года ломаются стиральные машины?

— Что?

— Часто стиральные машины ломаются?

— Что?

— А вы обычно находите поломку?

Он высовывает голову, она отступает на шаг назад.

— Хотите кофе?

— Что?

— Потом? А что вы сейчас ищете?

— Ну вот, — говорит он.

— Что там?

— Вам надо менять стиральную машину.

— Всю машину?

— Всю машину.

— Всю машину!

— Похоже на то.

— Ну да. А это дорого?

— У меня есть со скидкой.

— То есть?

— Я продаю большую стиральную машину со скидкой.

— Но это же замечательно!

Он вылезает, встает, отряхивает комбинезон. Поворачивается лицом к машине и смотрит на нее, будто ждет от нее ответа. Снова опускается на колени, широко раздвинув ноги, наклоняется вперед, засовывает руку глубоко внутрь машины, синие бретельки натягиваются на спине и плечах. Она тоже садится и вглядывается в темноту, он крутит рукой, закрывает глаза, разочарованно качает головой. Встает, поднимает ключ с пола и закрепляет его за штрипку на бедре.

— И что это значит?

— Что?

— Ее надо менять?

— Во всяком случае, ее не починить.

— Ой-ой-ой.

Он улыбается:

— Так бывает.

— Да, и со многими вещами, — говорит она, — они ломаются, их нельзя починить, и надо покупать новые, в этом есть какое-то облегчение. Скидки и новые возможности появляются в самый нужный момент, вы говорили, что вы можете продать со скидкой.

Он складывает инструменты. Ну да. Большая машина с сертификатом от поставщика для новой фирмы-продавца, по которому она может получить скидку в тридцать пять процентов.

Это замечательно. Что она и говорила. Из четырех водопроводчиков в справочнике она выбрала именно его. Кто-то там, наверху, следит за тем, чтобы все было хорошо. Водопроводчик уже на лестнице.

— Хотите кофе? Или пива?

Он оборачивается, улыбается, качает головой, завтра он вернется.

В холле сидит Агнес на табурете за стойкой и царапает что-то на дощечке. Нина машет рукой автомобилю, на котором написано «Сантехник Бренне», вот, значит, как все связано.

Как много поводов для радости. Как много поводов для благодарности. Эвенсен появляется с мелкой треской в белом ведерке, и Нина готовит из нее суп. Он варится на плите всю вторую половину дня и слабо пахнет морем и сладкой морковью. К вечеру, когда солнце припекает сильнее, потому что ветер стихает и кажется, будто мир спит послеобеденным сном, они едят суп в тени липы за металлическим столом, обнаруженным Ниной в подвале, когда там был сантехник, стол стоял под стопкой старой черепицы. Они подняли его по лестнице, оттерли и покрасили, а теперь едят за ним суп, такой перченый, что пот проступает на лбу и освежает.

Если бы стиральная машина не сломалась, думают они, они бы не обнаружили стол, к ним бы не приехал водопроводчик Бренне, наверное, сын Осхильд Бренне, которого завтра можно будет удивить библиотекой в честь покойной матери.

Он приезжает в три часа. Его ждали. Эвенсен заходил с рыбой, новый суп стоит на плите и булькает. Они испекли пирожные, которые становятся только вкуснее, если долго стоят в холодильнике. Машина останавливается задом ко входной двери, их двое, молодой человеки Бренне в синем комбинезоне и белой футболке с длинным рукавом, они открывают багажник и вытаскивают блестящую серебристую стиральную машину на тележке, выкатывают ее из автомобиля, она похожа на какое-то украшение, Нина радуется от одного ее вида. Проходят прихожую, она придерживает двери, вниз по узкой и крутой лестнице в подвал.

— Помочь?

Они не отвечают, они постанывают, дают короткие указания и качают головой, Бренне вот-вот пропадет в темноте подвала, Нине не протиснуть руку, чтобы зажечь свет, помощник придерживает машину веревкой, шаг за шагом они спускают машину, пот струится со лбов, капает с бровей на ступеньки, оставляет мокрые пятна на полу, пахнет сыростью, каменными стенами и мылом. И вот машина стоит внизу — серебристая, новая, блестящая, они вытаскивают старую, она тяжелее, в ее матовом усталом глазке что-то блестит, они раскачивают ее, придают ускорение, толкают, качают, пихают от края к краю в сторону лестницы, она уже свое отслужила. Нина бежит вниз, как только освобождается лестница, подметает пол под старой машиной и находит шпильку и две монеты — пять эре пятьдесят девятого года и один эре двадцатого года, возможно, очень ценных, как застрахованная жизнь, ей сегодня повезло! Медленнее, так же точно, шаг за шагом они поднимают старую машину по лестнице, кивают, стонут, произносят односложные слова, останавливаются в прихожей, выдыхают, проводят рукой по лбу и прислоняются к стене. Нина приносит два холодных пива, они берут его и садятся на ступеньки.

— Будете суп?

Она открывает дверь на кухню, и запах рыбного супа устремляется наружу, эстрагон, немного зеленого лука из огорода и морская соль. Снаружи кричат чайки.

Агнес накрывает на стол, и вскоре они едят суп на кухне, сантехник Бренне и его помощник соглашаются на второе пиво. Сванхильд и Уле забегают посмотреть на чудо в подвале, оно сверкает так, что лучи согревают ноги на кухонном полу, да, кажется, оно просто живое.

— Значит, хотите навести здесь порядок? — спрашивает Бренне.

— Да, в этом все дело. Надеюсь, все будет хорошо. С та-кой-то машиной в подвале. Выпьем за нее!

Сантехник благодарит за третье пиво.

— Как суп?

Да, суп вкусный и сытный. Время на кухонных часах приближается к пяти, и кажется, стрелки ползут еле-еле. Сантехник выглядит все тоскливее и тоскливее, ведь его мать только что умерла, и настала пора показать ему библиотеку.

Нина берет дощечку и показывает ему. Агнесс выжгла имя красивым шрифтом. Он тяжело встает, качается и хватается за край стола.

— Мы собрали ее книги, — торопливо говорит Нина, кажется, он смущен. — Нашли на блошином рынке в выходные и собрали в библиотеку пансионата рядом со столовой на радость гостям, тем, кто не может уснуть прохладными осенними вечерами перед печкой, тем, кто нуждается в утешении, несчастным в любви.

Она закрывает рот. Бренне отвернулся и смотрит через кухонную дверь, сквозь холл в гостиную, где на полках стоят книги, красные отдельно, синие — отдельно, рядом с бирюзовыми и фиолетовыми, отталкивает стул и заходит в гостиную, они встают и идут следом.