— Сегодня канун Нового года.

— Сколько, вы говорите, там людей?

Трое мужчин стояли на бетонном бордюре, Тай держал руку за спиной Лока, готовый подхватить друга, если у него опять закружится голова.

— По нашим оценкам, здесь, в непосредственной близости, около восьмисот тысяч.

— Эвакуация? — предложил Тай.

— Не пойдет.

— Почему?

— Вы хотите объявить почти миллиону людей, что сюда направляется террорист, по уши обвешанный взрывчаткой? Только в давке мы можем потерять несколько тысяч.

Лок понимал, что Фриск прав. Такая ситуация — мечта любого воина джихада. Самое то для атаки смертника. Толпы людей зажаты на ограниченном пространстве. Вдобавок потрясающие возможности создать панику. И как Фриск уже заметил, в давке погибнет людей больше, чем от взрыва. Хотя если Марита где-то здесь и все-таки взорвет бомбу, паника окажется идеальным вторым ударом.

— Люди привыкли, что отсутствие полиции и других спецслужб — своего рода традиция в канун Нового года, — заметил Фриск.

— А как же закрытые мосты и туннели?

— Мы пытаемся не раскрывать причину, и пока люди из СМИ нам помогают.

Лок внезапно подумал о Кэрри. Он вспомнил, как Бранд сказал, что ее сбила машина. И облегчение, когда Тай сообщил — Кэрри жива и с ней все в порядке.

— Думаете, Марита здесь? — спросил Фриск.

Лок слез с бордюра, бросив последний взгляд на бурлящую массу людей далеко внизу.

— Да, она здесь, — ответил он и пошел к лестнице.

Стаффорд, мокрый от пота, вылез из полицейской машины. Он отступил на пару шагов, держа в руке револьвер Кэффри, и махнул Марите, приглашая ее садиться.

Она с трудом забралась внутрь; куртка задралась, открыв мобильник, прицепленный к поясу наподобие радиомикрофона. Провода от телефона тянулись по спине и исчезали под курткой.

— Время встретить судьбу, сладенькая.

— Я готова, — ответила она.

— Скажи это поувереннее. Не слышу желания оказаться в учебниках истории. Я думал, именно этого вы и добиваетесь.

Когда Стаффорд наткнулся на Мариту в дымящихся руинах комплекса, он избавился от своего вооруженного эскорта. Стаффорд быстро понял секрет успеха Мариты: она приветствовала мученичество в других, но не стремилась к нему сама. Призрак. Да, верно. Намного лучше ей подошло бы другое имя — Мать всех трусов. Готовая на все. Но на этот раз он позаботится, чтобы Призрак исчез с фейерверком.

В Дартмуте Стаффорд, видимо, пропустил какой-то важный курс, типа «Устройство живых бомб 101», но, по счастью, Марита уже управилась с самой трудной работой. Ему осталось только подать торт и зажечь свечи.

— Рассчитываешь встретиться со своими детьми в вашем раю?

— Не говори о моих детях. — Марита дернулась к нему.

Стаффорд дал револьверу скользнуть вниз, наклонился и достал из кармана телефон. Номер уже был выведен на экран. Палец завис над кнопкой вызова.

— Сейчас, сейчас, не будем торопиться.

Стаффорд подтолкнул Мариту вперед. Позади них, на заднем сиденье, лежал Кэффри. Из глазницы шла кровь, стекая в открытый рот.

Лок никогда не видел представителей четвертой власти настолько подавленными. Даже посреди зоны боевых действий репортеры встречали самые мрачные моменты такими шедеврами черного юмора, что у привычных ко всему солдат просыпалось внутреннее чувство такта. Однако сейчас все было иначе.

Они собрались в модуле телевещания, в который шла картинка с каждой камеры. В эфир шли кадры с празднований предыдущих лет, сопровождаемые пояснениями и комментариями. Никто не позвонил, чтобы пожаловаться. То ли Америка уже здорово набралась, то ли телеканалам пора искать новые ракурсы для съемок.

Лок сидел рядом с Кэрри и изучал экраны, только иногда просил оператора показать тот или иной фрагмент картинки поближе. Если не считать этого, Лок сосредоточенно молчал. Видеть и смотреть — не одно и то же. Почти все люди глазеют по сторонам, но ничего не замечают. Сейчас у Лока нет права на такую роскошь.

Кэрри прикоснулась к его руке.

— Позже. — Лок осторожно убрал руку. И добавил, чтобы смягчить резкость: — ОК?

— ОК, — вздохнула она.

Снизу, из аппаратной, доносились реплики Тая, который общался со своим продюсером в более грубой манере:

— Да нет, придурок, не этот. Вон тот!

Продюсер, который привык так сам огрызаться на других, за недолгое время работы с Таем успел обзавестись дрожащими губешками и виноватым взглядом.

— Ну, давай, давай. Ближе, детка. Ближе.

Секунду спустя человек повернул голову и продемонстрировал бородку и торчащий кадык.

— Черт, — простонал Тай.

Фриск мерил шагами коврик:

— Ну как, не везет?

Лок покачал головой.

— Если ищешь иголку в стоге сена, то по крайней мере уверен, что стог никуда не убежит.

— Вот суки! — донесся голос снизу.

Все головы разом повернулись к одному из дальних мониторов. Перед камерой на фоне толпы стоял тот самый мажор-корреспондент, с которым Кэрри сражалась на пресс-конференции Стоукса и ван Стратена. По экрану бежала лента с мрачными новостями: серьезное нарушение безопасности… биотерроризм… исчез вирус лихорадки Эбола… вероятная цель — Таймс-сквер.

Дверь распахнулась, волна удушающего парфюма предшествовала появлению в трейлере Гейл Рэндл. Зачирикали мобильники.

— Ладно, Кэрри, кот уже выскочил из мешка, так что вперед, за работу.

Телевизионщики засуетились, а взгляд Лока прилип к мониторам. Новости начали медленно распространяться. В руках появились мобильники, кто-то уже пытался выбираться с площади, проталкиваясь через толпу. Усилия отдельных людей складывались в огромные водовороты. Отсюда картина напоминала рыбок или рачков, разлетающихся во все стороны от невидимого хищника.

Фриск стоял у него за спиной.

— Вот дерьмо.

И тут Лок что-то заметил. Выхватил из толпы картинку. Несколько фигур, может, два десятка. Он вскочил на ноги и ткнул пальцем в экран:

— Там. Левый верхний угол. Сделай покрупнее.

Один из оставшихся техников что-то прошептал в микрофон, и изображение поехало. Через несколько секунд в центре кадра появилась женщина. На ней была сильно прожженная лыжная куртка. Волосы стянуты в хвост.

— Ближе. Лицо. Дай лицо.

Женщина чуть повернулась. С экрана на них смотрела Марита Юзик.

— Юго-восточный угол 41-й и Бродвея, — кричал Фриск. Они мчались по Бродвею, расталкивая тех, кто не успевал убраться с пути.

Два квартала.

— Там есть наши люди.

— ОК. — Лок уже запыхался. — Они прошли курс?

Инструкции не делали различий между живой бомбой и обычным взрывным устройством. Порядок действий тот же: подтвердить, очистить, изолировать, контролировать. Вот только у привязанной к человеку бомбы была одна весьма непредсказуемая переменная — сам этот человек.

Чем ближе они подходили к нужному месту, тем плотнее становился встречный поток. По случайным обрывкам фраз было ясно, что люди сами толком не знают, почему бегут. Стадный инстинкт в действии.

Какой-то мужчина проталкивал перед собой десятилетнюю дочку. Тай заметил, как девочка поскользнулась и исчезла под ногами людей. Никто даже не смотрел, по кому или чему он бежит. Отец пробивался обратно. Тай, с решимостью морпеха, проложил путь кулаками и локтями. Он поднял девочку, покрытую царапинами и ссадинами, и, крикнув отцу, подхватил ее на руки и потащил к дверям ближайшего магазина. Через минуту к ней присоединился отец, и Тай побежал дальше.

Лок потерял из виду Тая. И Фриска. Но он понял, что уже почти на месте — не по вывескам или сообщениям из рации, а по редеющей толпе. Еще один рывок, и Лок остался посреди опустевшей улицы.

Женщина стояла к нему спиной. Ее окружали люди в синей форме, с оружием на изготовку. Некоторые со щитами, большинство — без.