— Ничего. А зачем?

— Вы отдали им записки?

— Те мужчины не оставили их.

Лок посмотрел на Тая, оба подумали об одном и том же. Они еще раз повторили слова соболезнования о смерти ее отца и ушли.

Для обычных полицейских в этом не было ничего особенного. Просто ловкий трюк, подстраховка, чтобы жертвы не запомнили специфику речи или акцент. Но для Лока и Тая письменные инструкции означали кое-что еще. Нечто важное.

В Ираке, когда военные патрули проводили рейды в районах, где у них не было переводчика, они использовали карточки, написанные на всех местных диалектах. Хотя большинство жителей Ирака умело читать, это отнюдь не гарантировало, что они понимают английский. Военные прекрасно знали: неправильно понятая инструкция может привести к смерти. И поэтому раздавали карточки.

Лок почувствовал прилив адреналина. Кто бы ни вломился в магазин, это были военные или бывшие военные.

Через минуту Лок и Тай были уже у входа в здание «Медитек». Мужчины заговорили только раз, когда вошли в лифт.

— Коди Паркер служил где-нибудь?

— Не думаю.

— Дон Стоукс?

— Издеваешься? С такими ребячьими манерами он не продержался бы и пары секунд.

Когда они вошли во временный командный пункт, Бранд сидел за столом. Над его головой висел огромный, размером с плакат, фотоснимок, с которого на них взирал Джош Халм.

Бранд откинулся в кресле, заложив руки за голову:

— Странники возвращаются.

Лок перегнулся через стол, так что его лицо было в нескольких дюймах от Бранда:

— Где Халм?

— В безопасности.

Лок сделал шаг назад и носком ботинка толкнул кресло Бранда к стене.

— Я спросил, где он.

— Я знаю, Лок, что ты спросил. Но пока ты прочесывал клубы по всему городу в поисках свеженьких сучек, ситуация изменилась. Он сейчас в Шиннекок Бэй, если уж тебе так хочется знать.

— Бранд, завязывай с этим дерьмом. Что тут происходит?

— Расслабься, обо всем уже позаботились.

— Я тут работаю, и тебе это известно. Когда что-то происходит, мне об этом сообщают.

— Поправочка. Ты тут работал.

Бранд встал и взял со стола два белых конверта. Один был адресован Локу, второй — Таю.

Лок разорвал конверт. Строчка жирных заглавных букв чуть ниже шапки документа не оставляла места для сомнений: «Уведомление об увольнении».

Стаффорд стоял у стола в семейной резиденции в Шиннекок Бэй, держа в руке телефон. Десять тысяч квадратных футов дорогущей собственности, отделенной от Европы только куском Атлантики.

Он отключил телефон и повернулся к двум мужчинам, стоявшим рядом. Одним был его отец, другим — Ричард Халм.

— Они согласились, — сказал Стаффорд.

Плечи Ричарда опустились, будто его придавило плитой.

— Скажите мне, что он в порядке, что он в безопасности.

— С ним все в порядке, Ричард.

— А когда мы сможем…

— Если все пойдет гладко, все закончится меньше чем через двадцать четыре часа.

Ричард кивнул сам себе. Стаффорд знал, что Ричарду отчаянно хочется в это верить.

Николас ван Стратен подошел к столу, сложив руки на груди.

— Сколько?

— Три миллиона.

Глаза Николаса сузились, когда он перевел взгляд с плавательного бассейна под ними на океан:

— Небольшая цена.

— Особенно когда у нас есть кому заплатить большую часть счета, — добавил Стаффорд.

— Ричард, вы позволите мне минутку поговорить с сыном?

— Конечно.

Николас подождал, пока Ричард не вышел из комнаты.

— Хорошая работа, Стаффорд.

Это была первая безоговорочная похвала, которую сын получил от отца за всю свою жизнь. Даже в детстве любое поощрение сопровождал комментарий, что все сделано неплохо, но член семьи ван Стратенов мог бы сделать и лучше.

Ему хотелось прочувствовать этот момент. Но он ощущал только обиду.

— Спасибо, сэр.

— Возможно, мне следовало подключить тебя к делам раньше.

— Возможно.

И тут прозвучало неизбежное дополнение:

— Будем надеяться, что передача пройдет гладко.

Комната погрузилась в темноту. Джош на ощупь добрался до телевизора и ткнул выключатель, но ничего не произошло. Страх, от которого ему почти удалось избавиться за последние несколько дней, вернулся с колотящимся сердцем и сухостью во рту.

Темнота была абсолютной. Он чувствовал руку на своем лице, но не мог ее разглядеть. Джош закричал, зовя кого-нибудь, но никто не отозвался.

Потом, может, через минуту, а может, через пять, он услышал, как дверь распахнулась. Снаружи было так же темно. Резкий луч света ударил ему прямо в лицо. Он скосил глаза, перед ним плавали черные контуры, желтеющие по краям. Он чувствовал чье-то присутствие за лучом света. Потом через комнату пролетела сумка и приземлилась у его ног.

— Счастливого Рождества, — произнес мужской голос.

Джош уставился на сумку.

— Давай, Джош. Открывай.

Он нагнулся и расстегнул молнию. Руки тряслись. «Не трусь», — сказал он себе.

Внутри была пара кроссовок.

— Надень их.

Он уселся на пол и натянул их на ноги, застегнув липучки.

— Отлично. А теперь повернись так, чтобы смотреть в другую сторону.

Джош сделал, как ему было сказано.

— Сейчас я надену на тебя шапку. Большую шапку, чтобы ты не мог ничего увидеть. Я не собираюсь делать тебе больно. Ты понял?

— Да, — ответил Джош. Его голос звучал как-то странно. Потом он вспомнил, что уже несколько дней ничего не говорил.

Он развернулся, и мужчина нахлобучил на него шапку.

— ОК, обещаешь не подглядывать?

— Обещаю.

— Хорошо, потому что если будешь подглядывать, то не сможешь вернуться домой. Ты меня понял?

— Да.

— ОК, сейчас я возьму тебя за руку и поведу.

Грубая рука взяла ладошку Джоша, и мужчина вывел его из комнаты. Стало заметно прохладнее; идя следом за мужчиной, Джош слышал эхо его шагов. Раздался щелчок, как будто открылась дверь. Мужчина подтолкнул Джоша вперед. Еще один щелчок. Джош решил, что теперь дверь закрыли. Затем мужчина снова взял его за руку, и они двинулись дальше. Джош изо всех сил старался поспевать за мужчиной, каждые несколько шагов переходя на бег. Меньше всего ему хотелось рассердить этого человека.

Послышался какой-то шум, щелчок еще одной двери, и в лицо ударил поток ледяного воздуха.

— Иди осторожно, — сказал мужчина, едва не поднимая Джоша в воздух. — Сюда.

Открылась дверь тяжелой машины, и Джоша затолкали внутрь на заднее сиденье.

— Сюда, садись.

Мужчина толкнул Джоша в грудь, заставляя присесть. Сиденье под его рукой было гладким, холодным и мягким. Джош нащупал застежку ремня безопасности.

— Не снимай шапку. Я буду следить за тобой.

Через несколько секунд заурчал двигатель. Джош положил руки на колени. Ворс шапки щекотал кожу, но защищал от случайных царапин. Чтобы отвлечься, он впился себе в ладони здорово отросшими за это время ногтями.

Машина пахла точно так же, как та, в которой он и Наталья ехали после праздника, практически вечность назад. Запах вернул воспоминания, которые он пытался забыть. Страх, когда их увозили. Запах реки. Резкий щелчок пистолета. Джош сильнее стиснул кулаки, ногти глубже вонзились в кожу, и боль отвлекла его от воспоминаний.

Водитель набрал первый из трех необходимых номеров. Первый звонок беспокоил его больше всего, поскольку он не знал, ответит ли именно тот человек, кто ему нужен. Водитель с облегчением услышал голос на другом конце линии.

— Да?

— Я знаю, что случилось со Стоуксом, и знаю почему.

— Кто это? Откуда у вас этот номер?

— Если хотите это узнать, встретьтесь со мной через час, — ответил водитель. Потом он назвал адрес и отключился.

Остальное сделает человеческая природа.

Тай и Лок просочились в кабинку. Напротив них Тиффани пыталась просверлить ложкой дыру в чашке с кофе.