-Довольно! – воскликнул доктор. – Я отвечаю за тело, и поэтому…

-Будь ты проклят! - Альберт бросился к Хэйворду и схватил того за воротник, собираясь ударить.

-Что здесь происходит? – раздался возглас агента Купера. С ним прибыл и шериф Трумэн – Энди по рации сообщил о неприятностях в морге.           

Доктор Хэйворд показал пальцем на Альберта:

-Он не дает похоронить тело Лоры!

-Купер, убери отсюда этого старого дурака, - сказал Альберт. – Он препятствует расследованию.

-Попрошу без оскорблений, мистер Розенфильд, - строго сказал шериф. – Вы сейчас же отдадите тело.

-Я не выношу дураков, а дураков с полицейскими значками тем более, - сказал Альберт, покосившись на шерифа. – Купер, пускай это животное не вмешивается в наши дела.

-Мне надоели оскорбления, - с нескрываемой неприязнью сказал Трумэн.

-А мне надоели идиоты, тупицы, остолопы и дегенераты, - с не меньшей неприязнью отозвался Розенфильд. – А также такие мужланы и кретины, как ты! С тебя этого достаточно?

-Да, - ответил шериф и ударил Розенфильда по лицу.

От сильного удара Альберт потерял равновесие и свалился прямо на стол для вскрытий, уткнувшись носом в холодный подбородок Лоры.

Трумэн повернулся и вышел из комнаты.

-Что еще можно ожидать от деревенщины? – пробормотал Альберт, слезая с трупа. – Болван…

-Успокойся, Альберт, - сказал Купер. – Шериф Трумэн очень спокойный человек, а тебе удалось вывести его из себя.

-Он ударил меня! – возмущенно сказал Розенфильд.

-Я думаю, он этого и хотел. Вот что, Альберт, ты немедленно отдашь тело родственникам – это приказ. Результаты анализов мне нужны как можно скорее.

Альберт ничего не сказал, быстро собрал свои инструменты и ушел. Доктор Хэйворд благодарно посмотрел на агента.

-Большое спасибо, мистер Купер, - сказал Вильям и удалился вместе с Беном и Энди.

Купер остался в помещении один. Он поднял свесившуюся со стола руку мертвой Лоры и положил ей на грудь. «Ничего, сегодня для нее все закончится», - подумал он.

Успокоительное, вколотое в вену медсестрой, начало действовать, и Лиланд Палмер прикрыл глаза, сидя на диване перед телевизором. Прошло три дня со смерти Лоры, а он чувствовал себя так же, как и в ту минуту, когда шериф сочувствующе положил ему руку на плечо в холле «Грейт Нотерн» - поэтому он не смог принять участие в подготовке похорон (все проблемы по этой части взвалил на себя Бен Хорн).

Эти три дня он будто блуждал в тумане, пропитанном болью и отчаянием – дальнейшая жизнь казалась бессмысленной, а утешения – лицемерием. Лиланд точно знал, что даже если он сможет выкарабкаться из бездны горя, то никогда не станет таким, как прежде, ведь его дочери, которая была частью его самого в прежней жизни, больше никогда не будет. Сейчас он с горечью вспоминал, что был невнимателен к Лоре в последнее время, окунувшись с головой в бизнес, а порой даже был неоправданно строг: Лиланд вспомнил, как выгнал дочь из-за обеденного стола, когда заметил грязь у нее под ногтями, и его сердце наполнилось ненавистью к себе.

Погруженный в свои переживания, Лиланд не сразу заметил, как в гостиную вошла девушка, очень похожая на Лору, только с темными волосами и в очках.

-Дядя Лиланд, - произнесла она.

Лиланд поднял глаза и удивленно посмотрел на гостью. На одну секунду ему показалось, что вернулась его дочь, но это была его племянница Мэдди Фергюсон, которая жила в Миссуле. Мэдди была частым гостем в доме Палмеров, но Лиланд не ожидал, что она приедет сейчас.

-Мэдди, это ты? – зачем-то спросил Лиланд, поднимаясь с дивана.

-Конечно я, дядя Лиланд, - улыбнулась Мэдди, но тут же помрачнела. – Я приехала на похороны.

-Как я рад видеть тебя, - сказал Лиланд и обнял ее.

Мистер Муни отправил в рот последний кусок фирменного вишневого пирога «Дабл Р», запил кофе и разложил на столе свои бумаги. Норма сидела перед ним и ждала, когда гость из комиссии по досрочному освобождению перейдет к делу.

-Итак, миссис Дженнингс, я здесь, чтобы обсудить с вами некоторые детали относительно досрочного освобождения вашего мужа. За время заключения он показал себя с лучшей стороны и может служить примером, как для всех заключенных, так и для надзирателей. Он встречает день с улыбкой, а неприятности – добрым словом… Поэтому он является первым кандидатом на досрочное освобождение в этом году, и, разумеется, ваше содействие существенным образом ускорит его выход из тюрьмы.

-Мне все понятно, - сказала Норма. – Что от меня требуется?

-Вы поможете найти Хэнку работу? Тогда его шансы на освобождение быстро возрастут.

-Мистер Муни, не забывайте – я владелица этого кафе.

-Тогда все просто замечательно, - сказал мистер Муни. – Завтра в полдень состоится заседание комиссии по досрочному освобождению. Вы должны там присутствовать.

-Я обязательно приеду, - заверила Норма.

-Знаете, я очень рад, что вы не оставили мужа в такой непростой для него момент. Вы – необыкновенная женщина, миссис Дженнингс. Готов спорить, вокруг вас увивается толпа воздыхателей – как вы с ними боретесь?

-Я говорю им, что я замужем, - улыбнулась Норма. – И что мой муж сидит в тюрьме за непредумышленное убийство, но в скором времени обещает стать полноценным членом общества.

-Умно. Ну что ж, у меня больше нет вопросов, - сказал мистер Муни. – До завтра, миссис Дженнингс.

«Господи, что будет с Хэнком, когда он узнает про нас с Эдом, - подумала Норма. – Нет, пока лучше ему не говорить. Пусть пройдет некоторое время, пусть он встанет на ноги, а потом я ему все расскажу».

Но больше реакции мужа Норму волновало, что скажет Эд, когда узнает про досрочное освобождение Хэнка, ведь в случае возвращения мужа Нормы в Твин Пикс она не сможет видеться с Эдом так часто. Однако, подумав, она решила, что это поможет Эду быстрее расстаться с Надин. «Когда Большой Эд наконец поговорит с женой, тогда и я поговорю с Хэнком», - подумала Норма. 

Рядом с домом Лео находился небольшой пруд, и когда Купер увидел плавающих у самого края уток, то не смог удержаться и решил немного понаблюдать за ними. Утки громко галдели на своем птичьем языке и выписывали на воде круги, то и дело сталкиваясь друг с другом. Купер с интересом смотрел на них, так как, живя в Филадельфии, редко сталкивался с дикой природой.

-Ты не поверишь, но я в первый раз вижу уток так близко, - восхищенно сказал Купер шерифу. – Но ладно, давайте к делу – что известно о Лео Джонсоне?

-Лео из тех парней, за которыми нужен глаз да глаз, - сказал Трумэн. – Пока нам не удалось поймать его за руку, но все идет к этому.

Они прошли на просторный двор дома Лео, где стояли оба его средства передвижения: тягач и красный «корвет», на котором он любил гонять на большой скорости по пригородным дорогам. За домом раздавался стук и треск – Лео Джонсон стоял там в рабочем комбинезоне и колол топором дрова. Топор и зверское лицо, будто он рубил не деревяшки, а своих врагов, придавали ему зловещий вид.            

-Доброе утро, Лео, - поприветствовал его Трумэн.

Лео прекратил свое занятие и мрачно спросил, указывая топором на Купера:

-А это еще кто?

-Это - специальный агент Купер. У него есть к тебе пара вопросов.

-Валяйте, - сказал Лео, поигрывая топором в своих натруженных руках.

-«Лео» – это сокращение от «Леонард»? – поинтересовался Купер.

-Это, что, ваш вопрос? – удивился Лео.

-Вы знали Лору Палмер?

-Нет.

-Насколько хорошо?

-Я же сказал, что не знал ее!  

-Вы лжете, - уверенно сказал Купер.

-Я знал, кто она такая, - раздраженно сказал Лео. – Ее все знали, ясно?

-Вас когда-нибудь арестовывали?

-Нет, проверьте сами.

-Уже проверили, - довольно сказал Купер. – Ноябрь восемьдесят седьмого – нарушение общественного порядка. Октябрь восемьдесят восьмого – нападение с отягчающими обстоятельствами, обвинение снято.