— В картотеке ее нет. Наверное, ее потеряли в местном полицейском участке. Я все же пометил его карточку. Если его арестуют, я об этом узнаю.

— Внесите Калабрезе в список тех, за кем надо наблюдать, — сказал шеф. — Я хочу, чтоб его имя проверили и по банкам, и по ростовщичеству.

— Да, сэр.

Шеф встал.

— Благодарю вас, господа. На следующей неделе в то же время.

Карсон вернулся за свой стол в отличном настроении. Единственная неприятность, что, похоже, Калабрезе он долго еще не увидит, но теперь он мог использовать это имя на еженедельных совещаниях на протяжении месяцев.

— Спасибо тебе, Винсент Калабрезе, — сказал он. — Кем бы ты ни был!

Сержанта Рикардо Риверу разбудил телефонный звонок. Он повернулся и посмотрел на часы. Шесть тридцать. А на работу надо не раньше одиннадцати. Черт!

— Алло?

— Здравствуй, Рикки.

— Синди, — раздраженно сказал он, — какого черта ты звонишь в полседьмого утра?

— Я думаю, ты знаешь, — сказала она.

— Черт побери, мне сегодня к одиннадцати, я мог бы еще три часа поспать. — Она достаточно долго с ним жила, чтобы знать, что однажды проснувшись, он уже не мог потом заснуть.

— Прости, я хотела наверняка тебя застать.

— Как Джорджи? — Так звали его сына. Он терпеть не мог это имя, но она настояла, чтобы ребенка назвали так в честь ее отца. По его же мнению, Джорджи Ривера звучало странно.

— Вчера он играл в футбол и сломал палец.

— Ты в этом уверена?

— Конечно, уверена; в травмпункте наложили гипс. Ему придется шесть недель с ним ходить.

— Знак доблести, — сказал Ривера, невольно улыбнувшись. Однажды он ходил с рукой в гипсе, и от девчонок отбою не было.

— Мне нужен чек в больницу, — сказала она. — Из того, что ты высылал, осталось совсем немного.

Он внутренне съежился.

— Сколько?

— Триста двадцать долларов.

— Господи, можно подумать, он сломал по меньшей мере позвоночник!

— Они делали рентген и все такое. Тут нечему удивляться, если учесть сколько в наше время стоит вся эта медицина.

— А в банке у тебя сколько, хватит?

— Вот поэтому-то я и звоню. Сегодня мне надо вложить деньги, чтобы оплатить чек, а у меня их нет.

— Пусть один раз останется неоплаченным, — сказал он. — Послезавтра зарплата.

— Я не могу так сделать, Рикки, — сказала она. — Я не должна подрывать свою репутацию в глазах банка, особенно сейчас, когда я осталась одна. По закону за лечение платишь ты.

— Хорошо, — сказал он. — Сегодня по дороге на работу забегу в свой банк.

— Спасибо, — сказала она. — И еще, Рикки…

— Да, ты получишь чек вовремя, не волнуйся.

— Это правда, Рикки?

— Да, правда.

— Потому что ты трижды уже запаздывал, и каждый раз меня подводил, понимаешь?

— Чек будет вовремя.

— Мой адвокат говорит, что, если он опоздает снова, я могу не разрешить тебе увидеться с Джонни на выходные.

— Ты хочешь заставить меня сдержать слово, играя ребенком?

— Если я не получу чек вовремя, — сказала она.

— Будет вовремя, я обещаю.

— А ты обещаешь внести деньги на счет сегодня утром?

— Да, обещаю.

— Спасибо, Рикки, на выходные увидимся.

Ривера вылез из постели и поискал на столике чековую книжку; на его счету был триста тридцать один доллар. После того, как он выпишет чек, останется одиннадцать. Он пошарил в карманах брюк — еще двенадцать баксов. До зарплаты придется обедать полуфабрикатами. Он сел за стол, достал пачку счетов из верхнего ящика, и посчитал сумму на калькуляторе. После оплаты счетов и чека Синди до следующей зарплаты останется меньше ста долларов.

После развода, а это было год назад, у него никогда не было денег. Даже его небольшая часть общих сбережений разлетелась на уплату основных счетов. Он денег не делает, это факт.

После свадьбы они жили вполне прилично; у них был неплохой домик в Вэлли и две машины. Дом и фургон достались ей, но платил за них, конечно, он. Кое-какие сбережения у них были, но судья большую часть отдал ей. Он хорошо ее знал; если он перестанет все оплачивать, она станет добиваться единоличной опеки над ребенком, и, скорее всего, получит и это.

Он тяжело вздохнул. Не жизнь, а дерьмо; и плавать в этом дерьме ему не нравилось.

В банке он положил на ее счет триста двадцать долларов и прибыл на работу раньше обычного. Ему передали, чтобы он позвонил Чико. Вместо этого он решил к нему зайти.

Чико склонился над негативом отпечатка большого пальца, внимательно его изучая сквозь лупу. Ривера подождал, пока он освободится, и заговорил.

— Как дела, амиго? — спросил он.

— Рикардо, приятель, ты-то как?

— Хорошо; есть что-нибудь для меня?

— Да, извини, что это заняло столько времени.

— Все в порядке, никакой спешки не было. Это не дело, а просто мое любопытство.

Чико покопался в ящике и достал пластиковый пакет, в котором был какой-то продолговатый серебристый предмет. К нему была прикреплена карточка для снятия отпечатков.

— Совпадает с тем, что ты мне показывал, — сказал он. — Это то, что тебе нужно!

— В общем, это подтверждает мои догадки, — скучающе произнес Ривера, — но, по сути дела, ничего мне не дает. Я не могу доказать, что эти отпечатки имеют отношение к преступлению.

— Так всегда и бывает, — сказал Чико, подавая ему пакет.

Ривера взял его.

— Спасибо, амиго, я твой должник. — Он вернулся к своему рабочему месту, его сердце сильно билось. «Попался-таки этот сукин сын, попался, как миленький!» Теперь у него достаточно оснований для ареста и опознания.

Он сел за стол и стал размышлять. Если он правильно разыграл все карты, то в конце его собственного тоннеля наконец забрезжит свет. Он поднял трубку телефона и набрал номер.

— Здравствуйте, — сказал он, — это сержант Ривера из полицейского департамента Лос-Анджелеса. Мне хотелось бы поговорить с мистером Винсентом, чем скорее, тем лучше.

— Подождите, пожалуйста, — сказала женщина.

— Майкл, опять звонит сержант Ривера. Он хочет встретиться с вами как можно скорее.

Майкл на мгновение задумался.

— Маргот, — сказал он, — помните, как я недавно потерял ножик для бумаги?

— Да, — ответила она.

— Где вы его нашли?

— Нигде. Просто пошла на склад и взяла новый.

— Понятно, — сказал он. — Спросите сержанта Риверу, свободен ли он за ланчем.

Майкл приехал на пляж на полчаса раньше. Он взял у Маргот ее маленький «БМВ» и припарковал его в самом конце стоянки. Он вышел и устало прошел по песку к морю, потом на полпути остановился и оглянулся на шоссе. В этот час, в рабочее время, на пляже почти не было народу; это его устраивало. В двухстах ярдах к северу находилось небольшое бетонное здание, в котором размещались туалеты. Он вошел туда и осмотрел мужскую комнату: три писсуара, два унитаза и раковина. Поправив револьвер за поясом, он вышел и вернулся на стоянку.

Ривера приехал вовремя. Майкл улыбнулся и подал ему руку.

— Рад вас видеть, спасибо, что согласились здесь встретиться; для меня это намного удобнее.

Ривера пожал ему руку, но ничего не сказал.

— Давайте прогуляемся и поговорим, — сказал Майкл.

Он двинулся по пляжу к туалетам, Ривера пошел с ним рядом. Ветер был им в спину.

— Ну как там? — спросил Майкл. — Что нового в вашем деле?

— Даже смешно, что вы спрашиваете! — сказал Ривера. — Да, дело раскрыто, я сегодня утром его закончил.

Майкл почувствовал тошноту.

— Мои поздравления. Расскажите об этом.

— Вы хотите, чтобы я изложил подробнее все дело или только рассказал о результатах?

— Расскажите подробно, — сказал Майкл. До туалетов оставалась еще сотня ярдов.

— Дело развивалось приблизительно так, — сказал Ривера, немного пыхтя — было трудно идти по мягкому песку. — Некий Калабрезе, гангстер из Нью-Йорка переезжает в Лос-Анджелес. Приехав сюда, он начинает законно работать и достигает немалых успехов. Потом на его пути встает Мориарти. У этого юриста есть нечто необходимое Калабрезе, а Мориарти это не продает. Калабрезе это не нравится, и он решает пойти другим путем. Он звонит одному человеку, после чего из Вегаса в Лос-Анджелес отправляют Ипполито разобраться с Мориарти. Ипполито угоняет машину, встречается с Калабрезе, (стало быть, сможет потом его опознать), и они приезжают на улицу, где живет Мориарти и ждут его появления. Тот выходит из дома и направляется к своей машине. Ипполито сбивает его машиной и потом убивает старика ножом. Калабрезе в это время находится в машине, и его хорошо запоминают двое соседей.