- Не дергайся, - прошипел мне на ухо мужчина, натягивая на лицо фальшивую улыбку. - Будь пингвинчиком: улыбайся и маши.

Как оскорбительно это не было, но я успокоилась, наконец осматриваясь. Мы стояли на подъездной дорожке, выложенной белым кирпичом, и ведущей к высокому трехэтажному особняку, выполненному в агрессивных красных и черных цветах. Витиеватую дорожку освещали стройные фонари, напоминающие чем-то старую Англию. Водитель высадил нас достаточно далеко от дома, где уже вовсю толпились разодетые люди, напоминая пестрых птиц, щебечущих один громче другого. Их голоса звучали глухо из-за расстояния, и мне никак не удавалось разобрать ни слова, только низкий, но назойливый гул.

Марк взял меня под руку и повел вперед, словно отлично знал это место и этот контингент. Я же чувствовала себя как инопланетянка, казалось, все взгляды резко обернулись ко мне, хотя кто бы удивился, особенно в таком вызывающем платье.

Как только мы подошли ближе, по толпе побежал странный шепот. Дамы в длинных платьях льнули к своим кавалерам, не сводя с нас глаз и что-то быстро говоря. Мужчины же оборачивались, все как один морщились, словно от дурного запаха, и вновь отводили взгляды.

Почему я сразу не подумала, что вечеринка окажется настолько веселой?

- Похоже эти люди тебе не рады. - Мой шепот утонул среди недовольных возгласов.

- Они просто не знают, как со мной общаться, - ответил Марк, не изменив своей улыбке и даже кивая присутствующим, словно приветствуя хороших знакомых.

- Удивительно, - хмыкнула я, - и они все тоже?

- Если у тебя есть одна подруга, то это еще ничего не значит, Астра. Не обольщайся. Антонио, - громко крикнул он, направляясь к низенькому тучному мужчине, фрак на котором едва сходился, а тонкие завитые усики придавали ему еще большую комичность. - Как ты поживаешь?

- Думал лучше, чем ты, - тут же ответил мужчина, осматривая нас с ног до головы. - Пошли слухи, что ты уже кормишь своей мордашкой червей, но черт, ты снова в игре.

- Не слышу радости?

- И не услышишь. А кто твоя прекрасная спутница? - Антонио призывно заиграл бровями, словно самец, пытающийся привлечь самку.

- Разве кого-то волнуют имена, - риторически ответил Марк, опуская свою руку и хватая меня за ягодицу. Я была готова его убить прямо там. - Главное, чтобы был полный боекомплект.

- Это точно, - расхохотался мужчина противным каркающим смехом. - Есть успехи?

- Думаю, что да, но тебе об этом знать не обязательно.

- У Марино и его головорезов карты куда как получше, - голос толстяка опустился до шепота. -

Да ты и сам знаешь.

- Я собираюсь это исправить. - Марк кивнул Антонио на прощание и пошел дальше, потянув меня за собой.

- Знаешь, почему тебя не будет завтра в моей квартире? - Я дождалась, пока мужчина обернется и вопросительно вскинет бровь. - Потому что этой ночью я тебя убью.

- Ты все еще злишься на мою чрезмерную вольность? Расслабься в моем мире так принято.

- Не знала, что ты живешь в мире примитивных неандертальцев. Где ты вообще был, когда все остальные эволюционировали?

- Марк. - У нас на пути встала высокая женщина, назвать которую просто худой стало бы ложью. Анорексия пировала на ее теле уже не первый год. Светлые длинные волосы уже не блестели, казавшись дешевым париком, платье висело хуже, чем на вешалке, а мимические морщины врезались глубоко в кожу, делая ту больше похожей на топографическую карту. -

Милый, я скучала.

- Элиза, отлично выглядишь. - Этот лжец даже не поморщился, осторожно целуя женщину в щеку. - Нашла источник молодости?

- Если бы, - надула она губы, над которыми определенно поработал ботокс. - Ты тоже, как я вижу, далек от своей цели?

- Скажем так, теперь я знаю короткий путь.

Они оба смерили меня загадочными взглядами.

- Берегись, мальчик, короткий путь не всегда самый лучший. Ты можешь оставить свою спутницу с моим Лео. А мы немного развлечемся.

Я проследила за ее взглядом и натолкнулась на юного мальчишку, вероятно даже моложе меня, переминающегося с ноги на ногу у стола с напитками. Костюм сидел на нем нелепо, видимо ребенок слегка ошибся с размером, каштановые волосы походили на ершик, а огромные голубые глаза смотрели на мир с явным испугом. Вот кому было даже хуже, чем мне.

- У вас очень милый сын, - зачем-то ляпнула я, и тут же пожалела, что вообще научилась говорить.

Марк и Элиза резко замолчали, их лица превратились в маски, сохраняя прежние эмоции, но глаза уже потемнели, выражая что-то среднее между яростью и удивлением.

- Прости, милая, она глупая, не понимает... - Мужчина мог уже больше не стараться исправить ситуацию.

- Сын? - заверещала она, так, что некоторые из гостей обернулись, но, увидев источник шума, тут же потеряли интерес. - Мой сын? Да ты мелкая завистливая сучка. Он мой муж и тебе о таком можно только мечтать. Мелкая дрянь! Думаешь ты такая молодая, красивая. На тебя клюнул красивый богатый парень? Марк пережует тебя и выплюнет, и тогда я посмеюсь. О да, я буду хохотать во весь голос. Ты, маленькая шлюшка! Эй, Марк, разбей ее маленькое хрустальное сердечко...

Мужчина тащил меня сквозь толпу, прямиком к главному входу, а крики Элизы все доносились до нас сквозь порывы ветра и разговоры окружающих. Мы нырнули в яркий круг света, встретив на своем пути теплые потоки воздуха и звуки ненавязчивой музыки, кружившиеся вокруг и поднимающиеся к высоким потолкам. Большое помещение утопало в роскоши - кто-то не скупился на позолоту и замысловатую резную мебель. Гости разбились небольшими группами, потягивая напитки и о чем-то премило беседую, а между ними плавно скользили официанты, предлагая закуски.

- Какого черта, Астра, - дернул меня за руку Марк, отводя в сторону за тонкую полупрозрачную штору, там, где нас никто не видел. - Сказано же было - молчать! Ты что, специально?

- Что специально? - оскорбилась я, все еще рассматривая тяжелый сверкающий интерьер и щурясь от яркого света. - У него, по-твоему, на лбу написано, что он ее муж? Ты их вообще видел? У них разница в возрасте лет тридцать. Как ее не посадили?

- Двадцать, и напоминаю, это не твой доисторический мир, здесь иные правила. Просто молчи.

Ни слова больше.

Марк вновь потянул меня сквозь толпу, в этот раз удаляясь вглубь дома, туда, куда не доходили звуки музыки или шепотки людей. Освещение стало не столь ярким, а гости встречались все реже, в основном разгоряченные парочки, ищущие уединения. Мы поднялись на второй этаж, где царил абсолютный полумрак и тишина, видимо, добравшись до личного пространства хозяина дома, судя по портретам неизвестных мне людей, словно обои разместившимся вдоль стен по обе стороны. Я опасливо оглянулась, каждую секунду ожидая, что нас поймают, но никто не шел за нами, коридор оставался совершенно пустым, не считая этих суровых застывших лиц, взиравших на меня свысока.

- Стой здесь, - приказал мужчина, остановившись у двустворчатой деревянной двери с золотыми ручками, которые сверкали даже в ночном сумраке. - И не шевелись.

Я оперлась обнаженной спиной о гладкие прохладные стены, ощущая, что холодок скорее идет изнутри, словно предупреждая, что мы делаем нечто незаконное. Такое поведение вряд ли считалось в обществе хорошим тоном.

- Ты куда? Давай просто уйдем. Кто-нибудь нас поймает. Марк смерил меня насмешливым взглядом, а потом скользнул сквозь стену, не встретив никакого сопротивления. Я ахнула, закрыв ладонью рот, когда он растворился в светлом дереве, словно был призраком, а не живым человеком. Это определенно было далеко от нормы.

'Каково это, впервые обнаружить в себе присутствие зла? Мелкие, едва заметные черные

точки, отравляющие светлую душу. Снова и снова стряхивая их с себя, ты только усугубляешь

положение - разнося споры все дальше. И они прорастают, сводя с ума - смертельная болезнь, невидимая окружающим. Проснувшись однажды утром, ты понимаешь, что человек в зеркале