— Что вы знаете о сообщниках ван дер Мейлена? В частности об Антоне ван Зельдене? О Фредрике де Гаале?

— Ван дер Мейлен иногда приводил с собой этого ван Зельдена. Но я старалась никак не общаться с этим человеком. Он всегда был мне отвратителен. После проведенной с ним ночи девушек впору было отправлять в лечебницу — так он издевался над ними.

Тут я полностью разделял мнение Каат Лауренс.

— А де Гааль?

— Того я видела здесь лишь один-единственный раз. Тогда ван дер Мейлен и привез партию ящиков и разместил их в подвале. Де Гааль желал взглянуть на их содержимое.

— А что это было за содержимое?

— Откуда мне знать? Я никогда не лезла в их дела.

— То вы что-то знаете, то снова не знаете, — раздраженно бросил я, пристукнув рукоятью топора об пол. — Не знаю, что и думать. И как поступить с вами.

— Обождите, обождите, я еще кое-что припомнила. Это потому, что вы хотели что-то там знать насчет склада. Когда де Гааль был здесь, я случайно подслушала часть их разговора с ван дер Мейленом. Ни тот, ни другой меня не видели. Они были в одном из складских помещений в подвале. А там проходит шахта для проветривания, так вот через нее все слышно даже наверху.

Я, разумеется, не поверил заверениям Каат Лауренс, что она, мол, случайно подслушала разговор. Но это было не суть важно.

— И что же вы услышали?

— Они говорили о каких-то ящиках. Эти ящики надо было перегрузить на корабль. Ван дер Мейлен хотел знать, на какой именно корабль. Уж не на тот ли, что принадлежал де Гаалю? А де Гааль лишь усмехнулся в ответ и сказал, что судно записано, разумеется, не на него, а на третье лицо, официально считающееся владельцем.

— А название корабля не помните?

— Кажется, оно каким-то образом связано с птицей. Ах да, вот — «Чайка», — после довольно продолжительной паузы проговорила Каат Лауренс.

Значит, «Чайка». Под таким названием в Амстердаме было, наверное, с десяток судов. Но все лучше, чем ничего.

— А как фамилия официального владельца? — продолжал допытываться я.

— Ну, ее они не называли. Во всяком случае, я не помню.

Задав еще парочку вопросов, я убедился, что больше из этой особы мне ничего не вытянуть. Лишь отчасти удовлетворенный результатами своего импровизированного допроса, я все же не стал вновь прибегать к топорику. Нет, на сей раз она выложила мне все, что ей было известно. Мне не составило труда понять, что Каат Лауренс явно преуменьшала свою роль в тайной организации, с тем чтобы на случай судебного разбирательства выйти сухой из воды, однако разве мог я поставить ей в вину нечто подобное?

В зале меня дожидались борцы, стерегшие кабатчика. Тот, усевшись на уцелевший стул, потирал ушибленный лоб. Его еще недавно белоснежная сорочка была замарана в крови.

Роберт Корс с надеждой взглянул на меня:

— Ну и как? Вытрясли из этой бабенки что-нибудь существенное?

— Не берусь утверждать с определенностью, — не стал привирать я. — Но как бы то ни было, огромное спасибо за вашу неоценимую помощь. Вполне вероятно, что она еще понадобится.

— Всегда к вашим услугам, — пообещал Корс.

Его ученики улыбнулись, бросив прощальный взгляд на поле боя.

— Видите, для них это развлечение, — не без гордости отметил руководитель борцовской школы.

Втянув головы в плечи, мы шли против ветра по Антонисбреестраат. Я не сразу заметил надвигавшийся на меня странно голубевший смерч. Сгусток воздуха с такой легкостью оторвал меня от земли, будто я был бабочкой, а не взрослым мужчиной. От ужаса я выронил топор.

Мои спутники проявили удивительную реакцию, ухватив меня за руки и полы сюртука. Крутанув пару раз, смерч попытался вырвать меня из цепких рук моих спутников, но это ему не удалось. Я отчетливо понимал свою беспомощность перед лицом разбушевавшейся стихии. Но вдруг смерч отстал от меня, убравшись прочь столь же внезапно, как и появился. Я грохнулся на брусчатку. Падение было болезненным, я чувствовал себя растерзанным стаей волков.

— Ну, как вы, Зюйтхоф? — осведомился подбежавший ко мне Коре.

Я с великим трудом смог встать на колени.

— Знаете, даже понять пока что не могу. Все произошло до жути быстро.

Корс покачал головой:

— Ничего подобного мне видеть до сих пор не приходилось. Будто этот ураган хотел то ли похитить вас, то ли сделать из вас отбивную. Люди считают себя всемогущими, но, знаете, природа иногда такое вытворяете нами.

— Вы верно говорите, — согласился я. Мне было явно не до шуток — за те секунды, когда я витал между небом и землей, я успел разглядеть синеватый силуэт, даже не силуэт, а очертания омерзительной бесовской рожи, с ненавистью взиравшей на меня. Если уж и вправду существуют неправедные силы, то я заглянул в лицо самому их властелину.

Залив Зейдер-Зе

1 октября 1669 года

Наступил вечер, и бушевавший на море шторм чуть унялся. И все же те на борту «Гольфслага», кто не принадлежал к числу матросов, по-прежнему приносили съеденное в жертву морской стихии. Я смотрел на оба одномачтовых судна, следовавших за нашим двухмачтовиком, убеждаясь, что и на их борту все выглядело примерно так же. Сам я, впервые выйдя в море, не ощущал ни малейших признаков морской болезни. Может, все из-за взвинченности.

В сотый раз я вглядывался вперед, туда, где неясно вырисовывались очертания острова Тексель, спрашивая себя, когда же наконец обниму Корнелию. Никто не мог сказать, находилась ли девушка на борту «Чайки». Заговорщики вполне могли держать ее в каком-нибудь тайном убежище в Амстердаме. Либо бежать из Амстердама в глубь страны, взяв ее в заложницы. Все казалось возможным, а чем располагали мы? Лишь указанием Каат Лауренс на то, что название корабля — «Чайка».

После вечернего визита в «Веселый Ганс» и знаменательной встречи с вихрем я, как и было договорено, сразу же разыскал Иеремию Катона и представил ему подробный отчет о произошедшем. Инспектор немедленно отправил своих людей на поиски упомянутой «Чайки». И те вернулись не с пустыми руками. То, что им удалось выяснить, звучало по меньшей мере любопытно. В порту Амстердама на якоре стояли четыре корабля под таким названием, но только один из них по величине подходил для осуществления планов жерардистов.

Владельцем его был некий Исбрант Винкельхаак, торговец тканями, коммерсант скорее мелкого пошиба, слишком мелкого, чтобы содержать такую громадину, как «Чайка». Мы наведались в его дом, расположенный неподалеку от обиталища ван Зельдена на Кловенирсбургвааль, однако хозяина не застали, ибо он отбыл в неизвестном направлении, причем настолько поспешно и нежданно, что даже его дражайшая супруга не могла сказать по этому поводу ничего определенного. И в довершение всего Исбрант Винкельхаак отдал приказ команде стоявшей на рейде у Текселя «Чайки» готовить судно к отплытию. Срочно собрали матросов, к Текселю из Амстердама устремились парусные лихтеры с запасами провианта пресной воды для «Чайки». Все это веским доказательством служить не могло, однако настораживало, посему казалось нам зацепкой.

Иеремия Катон размышлял:

— Фредрик де Гааль в свое время доставил в Амстердам на борту корабля запасы дьявольской синей краски. Вполне логично, что теперь, когда у заговорщиков земля под ногами горит, он попытается погрузить эти запасы тоже на борт корабля, с тем чтобы переправить их в другое место. Возможно, запасы краски уже успели погрузить на корабль. В последний раз «Чайка» выходила в море четыре года назад. Возникает вопрос, как столь незаметный купчишка, как Винкельхаак, вообще может позволить себе держать «Чайку» на приколе? Ведь такой корабль должен приносить прибыль! Вероятно, «Чайка» выполняет роль плавучего склада заговорщиков.

В минувшую ночь инспектору Катону, да и мне, с трудом удалось выкроить пару часов для сна — мы спешно сколачивали группу для предстоящей операции. Это были лучшие мушкетеры из числа амстердамских охранных отрядов. Кроме того, я вновь обратился за помощью к Роберту Корсу, а вдобавок поднял среди ночи моих старых приятелей Хенка Роверса и Яна Поола. Оба прекрасно вписывались в нашу группу людей надежных, бесстрашных и успевших на своем веку побывать в переделках. И вот, наутро покинув амстердамский порт, три лихтера доставляли наш отряд на Тексель, где стояли на якоре к отплытию крупные корабли, чье водоизмещение не позволяло войти в прибрежное мелководье у Амстердама.