Она плотнее прижалась к нему, но он боялся пошевельнуться, потому что в этот момент острая бритва начала неторопливо и уверенно снимать щетину с левой щеки.

– Ты женат, Лаки? – спросила она, обрабатывая его верхнюю губу.

– Нет, – осторожно произнес он.

– Есть подружка?

– Нет. – Он поймал ее странный взгляд и решил поправиться:

– Ну, то есть… Была. Я хочу сказать, нам скорее всего придется расстаться.

– Так я и думала. У тебя должна быть подружка. Если ты не голубой и не бисексуал, и я знаю наверняка, что ты не кастрат, то значит, у тебя есть подружка. – Сосредоточившись на подбородке, она слегка подвинулась, устраиваясь поудобнее. Тело было скользким от пены. – Хорошенькая?

– Кто?

– Твоя подружка. Слушай, у тебя явно проблемы с вниманием. Впрочем, сиди спокойно.

Он старался, как мог. Лезвие скользило по горлу, как легкое перышко.

– Да, – сказал Джон. – Очень.

– А как она выглядит?

– Она… Чем-то похожа на тебя. Лезвие замерло.

– Ты просто прелесть, – сказала Дебби, глядя ему в глаза. – Господи, ну почему Ты не встретился мне раньше?

– Полагаю… Мы вращаемся в разных кругах. Теми же плавными, медленными движениями она начала брить правую щеку.

– Ну что ж, и все-таки встретились. Лучше позже, чем никогда, верно? Согласен?

Он постарался сосредоточиться на ее глазах и не обращать внимания на жар влажных грудей, прижимающихся к его телу, и на плотно обхватившие его бедра. В глубине ее глаз по-прежнему горело пламя, но оно было маленьким, мирным. Дебра Рокс спала.

Дебби закончила бритье и сполоснула лезвие. Потом отложила бритву в сторону и обеими руками обвила Джона за шею.

– Можешь трахнуть меня прямо сейчас, – негромко сказала она.

– Пожалуйста… Не употребляй это слово.

– Какое слово? – чуть нахмурила брови Дебби.

– Сама знаешь. Это слово.

– А-а! Ты имеешь в виду – тра… – Он прикоснулся пальцами к ее губам. Она их поцеловала. – Хорошо, как вам будет угодно, мистер Скромность. – Рука ее скользнула вниз, под воду. И застыла там.

Она медленно несколько раз моргнула и уставилась на него, широко раскрыв глаза.

– Ты не можешь мне объяснить, почему ты до сих пор в трусах?

– Кажется, купание закончено, – заявил Джон, с усилием высвобождаясь из ее объятий и ступая на пол. Вода потоком текла с длинных мужских трусов. Он схватил полотенце и обмотался им вокруг талии.

– Погоди минутку. – Она подняла палец и начала водить им воздухе, словно формулируя вопрос, который постоянно ускользал от нее. – Тебя я не устраиваю?

– Нет, просто… – Думай быстрее, кретин! – Я тебе уже говорил, мы еще окончательно не расстались с моей подружкой.

– Погоди, погоди! Хочешь сказать, что не собираешься трах… не хочешь быть со мной из-за твоей подружки?

– Совершенно верно. – Подхватив джинсы, он торопливо влез в них, не обращая внимания на мокрые трусы. И изо всех сил старался отвести глаза от ее тела.

Дебби расхохоталась и звучно шлепнула по воде ладонью:

– Ну ты даешь! Я подаю тебе на блюдечке то, ради чего тысячи парней готовы помереть на месте, а ты говоришь «нет»! Слушай, я была права! Ты просто из другого мира!

– Я не тысячи парней, – тихо сказал он, застегивая рубашку. – Я – это я.

– Кажется, ты говорил, что я очень красивая.

– Так оно и есть. Но… – Он уже натягивал свитер. – Это нехорошо.

– Кто сказал? – с едва заметной едкостью полюбопытствовала Дебби.

– Когда ты сегодня вернулась после… хм, после работы, то сказала, что неважно себя чувствуешь, у тебя все болит. Значит, единственная причина, из-за которой ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, – твое опасение, что в ином случае я могу не прийти в четверг и не поехать с тобой. – Ее лицо напряглось, словно он затронул больной нерв. – Я сказал, – что поеду с тобой в Лос-Анджелес, значит, поеду. Можешь на меня положиться. .Некоторое время она молчала, потом тоже вылезла из ванны. Джон протянул ей полотенце. Она обернулась им с такой грациозностью, словно это тоже было предметом сексуального облачения.

– Извини, – негромко сказала она. – Дебра чуть не проснулась. – Он присел на край ванны, натягивая носки и обуваясь. Разглядывая его, она продолжила:

– Никогда не встречала никого даже отдаленно на тебя похожего. Ты знаешь, чего я хочу. А чего хочешь ты?

Простой этот вопрос ударил по мозгам Джону почище бейсбольной биты.

– Не знаю, – признался он. И это тоже было правдой. Завязывая шнурки, он сказал:

– Пожалуй, мне лучше идти. Спасибо за ужин. И за бритье тоже. – И провел пальцами по гладкому подбородку.

Дебби прошла за ним в гостиную.

– Послушай… Ты не мог бы как минимум оставить мне свой телефон, а? Ну… На всякий случай… Вдруг мне захочется позвонить?

Джон заколебался. Разумеется, у него был свой личный телефон, но проблема была в другом. Если Дебби услышит его, не видя лица, не вспомнит ли она голос священника, который беседовал с ней на исповеди?

– Мне приходится много ездить, – запинаясь, произнес он. – Меня трудно застать дома.

– Ну что ж. – Снова эта искорка боли или обиды в глазах. Она не привыкла, чтобы мужчины ей в чем-то отказывали. Это задело ее до глубины души. – Тогда возьми мой. Можешь звонить в любое время, когда… когда будет нужда. – Она прошла к секретеру, выдвинула ящик и достала из него маленькую картонную карточку, на которой значилось просто – Д. Стоун, и телефонный номер. Он спрятал карточку в карман джинсов. И направился к двери. Она поймала его за руку.

– Лаки! Я тебе… хоть чуть-чуть нравлюсь, а? Джон посмотрел ей, в лицо – в это прекрасное лицо с такими большими дымчато-серыми глазами, и подумал: ты проста не понимаешь.

– Ты очень мне нравишься, – ответил он. Она улыбнулась и позволила ему уйти.

На половине пути вниз он сообразил проверить, на месте ли ключ от велосипедной цепи. На этот раз он находился там, где и должен был. Спустившись в холл, он отомкнул замок, а цепь намотал на руль велосипеда. Потом вывел двухколесную машину на темную улицу, сел в седло – мокрое нижнее белье не сулило особого удовольствия от это прогулки – и начал крутить педали в сторону Вальехо-стрит.

Помятый «фольксваген» – фургон, притулившийся у тротуара через несколько домов, неторопливо тронулся следом.

На город с залива натаскивало полосы тумана. Джон в это время поднялся на холм, откуда были видны расплывающиеся в тумане огни моста «Золотые ворота», и покатил вниз, не сильно нажимая на педали. Теперь его беспокоила одна мысль: как в четверг на целый день исчезнуть из церкви?

Мимо в опасной близости промчался фургон; Джон от неожиданности резко вильнул в сторону, и выскочил на тротуар между двух стоящих автомобилей.

– Осторожней! – крикнул он вслед машине, уже исчезнувшей за углом.

Пьяница за рулем, подумал он. Машина пронеслась в считанных сантиметрах! Дальше он поехал по тротуару – мимо разноцветных домов викторианского стиля. Спустя некоторое время опять вырулил на проезжую часть.

Фургон, скрывшись за углом, развернулся и, как только Джон двинулся дальше в южном направлении, последовал за ним.

Монсеньер Макдауэлл просто с ума сойдет, если каким-то образом узнает о том, что случилось этим вечером, думал Джон. Точнее сказать – что едва не случилось. Ладно, монсеньеру и без этого вполне хватит, чтобы сойти с ума. Он лавировал между крышками канализационных люков. Дороги в этом районе города были не в самом лучшем состоянии; вдобавок на витиеватых столбах горели далеко не все фонари. По мостовой тянулись полосы тумана, как дыхание призраков. Он почувствовал жар в затылке.

Резко повернув голову, он увидел, что тот самый фургон несется прямо на него.

С воплем он резко вывернул руль вправо и едва не врезался в борт стоящей у тротуара «тойоты». Фургон проскользнул рядом в считанных дюймах. Джон вылетел на тротуар, при этом переднее колесо стукнулось о бордюр так, что клацнули зубы, и затормозил, едва не уткнувшись головой в тяжелую чугунную ограду.