В этой Джон смог различить четыре сплетенные в клубок фигуры.

– Большая Джорджия! – крикнула Дебби. – Хочу познакомить тебя с моим новым другом! Это Лаки!

Джон увидел перед собой красивую крупную рыжеволосую женщину с ярко накрашенными губами и черными тенями под глазами. Ее волосы цвета пламени волнами спускались на плечи и грудь. Большая Джорджия оглядела его снизу вверх, начиная от паха, и пристально посмотрела в глаза. Потом медленно облизнула языком пухлую нижнюю губу и произнесла:

– Похоже, он любит страдать. Только голос оказался хриплым, грубым, мужским, с сильным южным акцентом.

– Лаки в порядке, – пояснила Дебби. – Он мой талисман удачи.

– Друзья Дебби – мои друзья, – сказала женщина и еще раз окинула взглядом Джона. Потом переключилась на Дебби:

– Солнышко, ты замечательно выглядишь! Ты ешь те таблетки для похудания, что я дала тебе?

– Да! Обалденные!

– Хочешь еще немного сбросить?

– Конечно, – похлопала она себя по животу. – Здесь.

– Тогда попробуй вот это. – Большая Джорджия запустила руку с черными ногтями в свою расшитую бисером сумочку и извлекла небольшой пузырек. – Они избавят тебя от всего лишнего дерьма, крошка.

Джон чувствовал, что впадает в транс; сознание отключилось, как телефон, выдернутый из сети. Дебби немедленно закинула в рот маленькую белую таблетку и запила глотком белого вина из бокала, который протянула ей Джорджия. Мужчина, сидящий рядом с Джорджией, положил руку ей на грудь;

Джон увидел на тыльной стороне ладони большого вытатуированного паука.

– Ты работаешь, детка? – спросила Джорджия.

– Да, – быстро откликнулась Дебби. – Снимаюсь в рекламных роликах. Ну ты знаешь. Обычная моя работа на телевидении.

– О-о, – протянула рыжеволосая и еще раз окинула взглядом Джона. Глаза с тяжелыми веками понимающе прищурились. – Мне тоже нравится время от времени подрабатывать на телевидении.

Джон понял, что Дебби не хочет, чтобы он узнал о ее участии в порнофильмах, хотя Джорджия, безусловно, была в курсе того, чем она в основном занимается. Они продолжили свою болтовню – о тряпках, модах и так далее.

Внезапно Джон почувствовал, что кто-то буквально пожирает его взглядом.

Он мог сказать об этом наверняка. И взгляд исходил не от обитателей кабинки; те либо скучали, либо делали вид, что слушают разговор Дебби и Джорджии. Он посмотрел налево, потом – направо. Одни темные силуэты. Двигающиеся и исчезающие.

Затем он взглянул на танцплощадку.

У самого ее края, освещаемая вспышками светильников, застыла высокая, стройная фигура.

В этот момент бегущий луч прожектора высветил лицо. Мужское лицо. Во всяком случае, так показалось Джону. Коротко стриженные светлые волосы, длинный плащ. Мужчина – предположительно мужчина – стоял спокойно, положив руки на бедра. Наверное, один из приятелей Дебби, подумал Джон. Хотя очень надеялся, что это не так.

Когда он снова обратил внимание на Дебби, та уже убирала в сумочку свою маленькую золотистую коробку.

– Пойдем потанцуем! – с энтузиазмом воскликнула она. Он опять заметил на верхней губе остатки белого порошка.

– Нет, действительно, я не умею… Но она уже потащила его за собой. Коротко стриженный блондин куда-то испарился.

– Держи его за задницу, Дебби! – громогласно захохотала Джорджия и, понизив голос, добавила, обращаясь к своей компании:

– Я бы не отказалась!

Дебби втащила его в самый центр массы извивающихся, сталкивающихся и трясущихся тел. Вспышки света слепили глаза; оглушительная музыка била по барабанным перепонкам. Дебби что-то прокричала ему, но он не смог разобрать ни слова. Затем она отступила назад, выставила локти, высвобождая себе толику пространства, уперла руки в бока и начала извиваться в таком чувственном экстазе, который способен был, наверное, воскресить Лазаря. Джону ничего не оставалось делать, кроме как стоять и смотреть на ее бедра, в то время как тонкоголосый певец стонал о какой-то одетой в персиковое и черное, которую надо было видеть.

Джон ощущал себя безумцем, оказавшимся в самом центре безумия. Бешено мигали огни; певец заорал что-то насчет «толкаться и пихаться», Дебби обхватила Дона за талию и попыталась заставить его двигаться в такт музыки, но он стоял бесчувственно как колода.

Кто-то отпихнул его в сторону.

Его место занял мужчина, который тут же начал энергично вертеть тазом, норовя войти в контакт с Дебби. Джон мог рассмотреть этого парня – с густыми черными кудрями и точеными чертами лица, как у итальянских скульптур; на нем были дешевые джинсы и белый свитер. Дебби бросила взгляд на Джона, потом на своего нового партнера по танцу – ив этот момент Джон увидел, как резко изменилось ее лицо. Оно стало жестоким – сексуально, бесстыже жестоким; губы приоткрылись и скривились в хищном похотливом оскале. Влажный язычок медленно прошелся по нижней губе. Она выгнула спину и издала стон. Руки взмыли вверх и нырнули в черную гриву, разметав во все стороны густые пряди. В глазах полыхнуло пламя. Джон подумал, что если бы она так посмотрела на него, он бы просто сгорел на месте. Он отступил назад, ошеломленный, и понял, что только что видел появление Дебры Рокс из обличья Дебби Стоун.

Итальянец продолжал двигать бедрами; Дебби скользнула по его телу вниз, словно кошка, и лицо ее оказалось на уровне его паха.

Луч прожектора, пометавшись по залу, остановился на этой паре. Все остальные танцующие отступили в тень, словно тоже уязвленные этим зрелищем. Все встали вокруг, громкими криками и свистом подбадривая Дебру Рокс, разворачивающуюся во всей своей красе и силе.

Теперь она лежала на спине, тело билось в конвульсиях, итальянец навис над ней, промежность его оказалась ровно на уровне ее рта; он изображал танцем оральный секс. Затем она с неожиданной силой вскинулась с пола; теперь ее бедра оказались у лица этого парня. Он обхватил ее снизу и встал; она обвила его ногами. Они продолжали вертеться и дергаться, освещаемые синеватым светом. Дебра Рокс запустила пальцы ему в волосы и провела языком по лбу. Барабанная дробь изображала дикую, животную страсть, влечение самца и самки. Джон видел, как глаза ее зажглись огнем желания; ее язычок откровенно манил к себе итальянца. Жар ее страсти ослепил Джона так, словно он взглянул прямо на атомный взрыв. Публика неистовствовала; все орали, хлопали, топали, отбивая ритм. Пол дрожал и грозил превратить все заведение в «Подземную милю». Дебра Рокс уже снова была на ногах; ее бедра вертелись и вертелись, распаляя партнера. Тот упал на колени, задрал голову и высунул язык, нацеливаясь на ее черный цветник. Лица обоих блестели от пота; они сплели пальцы. Дебра Рокс села верхом на его жадно разинутый рот.

Джон понял, что его сейчас вырвет. Кто-то вытолкнул его из внутреннего круга, и он не стал сопротивляться. Натыкаясь на людей и всуе поминая имя Господа, он поплелся в сторону, чувствуя себя старым мешком, набитым ненужным хламом.

Разглядев на стене стрелку с надписью «туалет», он двинулся в указанном направлении. Спазмы становились все сильнее. Надо было как можно быстрее, оказаться в мужской комнате. Он торопливо миновал черный коридор, открыл красную дверь и оказался в помещении с писсуарами и несколькими кабинками. Он ввалился в одну из них, запер за собой дверь и склонился над унитазом. Прямо перед лицом в грязной жиже плавали размокшие окурки. Тело покрылось холодной липкой испариной; его трясло. Там, в зале, дикая барабанная дробь грохнула взрывом, от которого вздрогнули стены; он боялся подумать, что там сейчас происходит.

Потом он услышал звук хлопнувшей двери. И перестук каблуков по скользкому линолеуму. Потом шаги прекратились.

Трэвис, остановившись перед дверцей кабинки, извлек из кобуры свой «кольт» сорок пятого калибра. Тусклыми как пепел глазами он следил за этим человеком от самого танцзала. Он знал, что тот вошел в туалет один. Трэвис поднял руку с «кольтом», целясь прямо по центру дверцы кабины. Он оттянул курок. Раздался сильный, уверенный щелк.