— Когда его строили, — сказала Дейзи, — мне казалось, что такая стилизация под эпоху Тюдоров будет выглядеть странно, но получилось ничего. Может быть, сюда переселились призраки старого «Глобуса»?

— Возможно. — Ник коснулся губами ее волос. — Чего-чего, а призраков в этой части Лондона хватает. Если они задумают ставить «Юлия Цезаря», наверняка найдется какой-нибудь древний римлянин, который скажет, что Гай Кассий Лонгин [19]не похож на себя — недостаточно худ.

Погода начала портиться, и они укрылись в пабе. Выпив кофе с коньяком, вышли на улицу и угодили под настоящий ливень.

Когда они вернулись домой, Ник по телефону заказал пиццу. В стекла барабанил дождь. Они лежали на диване, разговаривали, смотрели какой-то дурацкий старый фильм, смеялись и снова разговаривали и не заметили, как наступил вечер. Потом сходили в супермаркет, купили стейки, устриц, копченой лососины, салат, глазированный пудинг, и Дейзи приготовила ужин. Они снова разговаривали, а потом занимались любовью.

Утром Дейзи накрыла стол на кухне: яичница, красная рыба, кофе, апельсиновый сок. Завтракали в халатах. За окном лил теплый апрельский дождь. Ник заметил, что в воскресенье утром, когда идет дождь, надо либо читать газеты, либо спать. А поскольку читать газеты ему не хотелось…

Спустя полчаса, когда Ник уже доказал, что способен удерживать ее на грани экстаза дольше, чем она могла вынести, зазвонил телефон.

— Какого черта… — Стиснув зубы, чтобы не выругаться, Ник протянул руку к ночному столику и взял трубку: — Алло!

Удачный момент, нечего сказать…

Дейзи откинулась на подушку, подложив руку под голову. Ожидание показалось ей пыткой.

— Боже правый, в самом деле? — говорил Ник. — Нет, нет, не волнуйся… Как?..

Насколько можно было судить по выражению его лица, слушал он вполуха и мысли его были заняты совсем другим.

Однако, кто бы ни был на другом конце провода, он, похоже, не спешил. Лицо Ника исказила гримаса страдания; ему не терпелось повесить трубку, но он боялся показаться невежливым.

Дейзи решила не дожидаться окончания затянувшегося разговора и положила руку на его горячую пульсирующую плоть.

— Прекрати немедленно! — прошипел Ник, едва сдерживая смех.

Я же еще ничего не делала.

Она принялась энергично массировать то, что теперь крепко сжимала в ладони.

Ник вздрогнул.

— Не переживай, — сказал он. — Дейзи тряслась от смеха, наблюдая, как он отчаянно пытается сохранить официальный тон. — Нет, нет, не волнуйся, все будет в порядке…

Дейзи не унималась, действуя с проворством, которому позавидовала бы опытная проститутка.

Ник не выдержал.

— Прекрати сейчас же! — рявкнул он и, понизив голос, уже в трубку, добавил: — Извини, приятель попросил посидеть с собакой, а она совершенно не умеет себя вести. Так ты говоришь…

Пора прибегнуть к кардинальным мерам…

Дейзи опустила голову к его чреслам.

— Нет, Майк, прошу тебя, не беспокойся. Я сам прослежу. Фу! Нельзя! — Он хотел отшлепать ее, но промахнулся. — Извини, ради Бога. Это животное так и нарывается на неприятности. Да, Майк, я уверен, что все обойдется. Не волнуйся… о'кей… пока.

Он швырнул трубку на место и бросился на нее.

После непродолжительной возни он уложил ее на обе лопатки. Впрочем, если Дейзи и сопротивлялась, то не слишком отчаянно.

— Прежде чем продолжить, — тяжело дыша, сказал Ник, — я должен познакомить тебя с некоторыми правилами поведения.

Ему было крайне сложно сохранять в голосе строгие интонации, потому что, во-первых, ему не терпелось заняться любовью, а во-вторых, его разбирал смех.

Дейзи, обуреваемая теми же желаниями, превзошла самое себя. На отменном кокни, достойном быть вложенным в уста Элизы Дулитл, она изрекла:

— Парень, прости, чесно слово. Я думала, джентльмены любят такие штуки.

Ник, казалось, вот-вот лопнет от смеха.

— Молчать, дерзкая девчонка, или я задам тебе хорошую трепку. Когда говоришь по телефону со своим служащим, который объясняет, что не может в понедельник выйти на работу, потому что у него рожает жена, нельзя дышать в трубку, как старый бульдог. Понятно?

— Понятно, босс. В другой раз, когда ты будешь говорить по матюгальнику, я и пальцем не дотронусь до твоего жезла.

Ник даже поперхнулся.

— До моего чего?

— До твоего жезла, босс.

После того как миновал приступ обуявшего их хохота, Ник снова уложил ее на лопатки, пожирая ее свирепым взглядом, за которым угадывалось не менее свирепое желание.

— А теперь, девчонка, я собираюсь преподать тебе урок.

С этими словами он впился в ее губы страстным поцелуем. Но это было только начало урока.

Уже тая в его объятиях, Дейзи продолжала играть свою роль.

— Господи помилуй! — воскликнула она и проворно поджала под себя ноги. — Что это он собирается со мной сделать? Спасите! Спасите!

— Никто тебя не услышит и никто не придет тебе на помощь. Раздвинь ноги, негодная! Я заставлю тебя просить о пощаде.

Джейн, Иан и Тэра в немом изумлении вытаращили глаза.

— С Ником? — словно эхо повторила Джейн.

— Мать честная! — пробормотал Иан.

— Ну ты даешь, старуха! — сказала Тэра.

— Это, часом, не на Барбадосе ли началось? — спросила Джейн, подозрительно прищурившись.

Дейзи была готова к такому повороту. Они с Ником договорились, что в случае, если…

— Нет, — ответила она, и это было сущей правдой, потому что, строго говоря, «это» началось гораздо раньше. — Мы оба чувствовали, что что-то происходит, но ничего серьезного между нами не было.

— Даже когда ты ночевала в его номере? — недоверчиво спросила Тэра.

— Тем более когда я ночевала в его номере.

Тэра, внезапно просияв, хлопнула себя ладонью по лбу.

— То-то я думаю, чего это она все время как в воду опущенная.

— Теперь по ней этого не скажешь, — заметил Иан. — Только посмотри на ее довольную физиономию. Похожа на кошку, которая только что поймала в аквариуме золотую рыбку.

Несколько недель Дейзи пребывала в эйфории. Все выходные они проводили вместе и еще, как правило, один раз встречались на неделе.

Как вдруг в середине мая на горизонте начали сгущаться тучи.

— Я должен уехать на выходные, — сообщил ей Ник однажды вечером. Это была среда. — В Корнуолл. Семейная встреча.

Это известие застало ее врасплох, но она постаралась взять себя в руки.

— Хорошо, тогда я поеду к матери. Я совсем ее забросила.

На другой день вечером она все рассказала Джейн.

— Знаю, это глупо, но я страшно обижена на него за то, что он не пригласил меня. Я бы так никогда не поступила. Он как будто не хочет, чтобы его родные узнали про меня.

— Дейзи, эти семейные посиделки сплошная скука. Может, он просто не хочет тебя напрягать…

— Может. Но и не исключено, что он просто не хочет, чтобы его многочисленные родственницы толкали друг дружку под столом и шептались: «Как думаешь, это у него серьезно?»

Джейн фыркнула.

— Чушь.

У Дейзи задрожали губы.

— Он сведет меня с ума. Ни с кем еще у меня такого не было. Я все время хочу поговорить с ним, но не могу себя заставить… Ведь он даже ни разу не сказал, что любит меня. Ни разу.

— Может, ты показалась ему слишком… доступной, — смущенно проронила Джейн. — Мне неприятно это говорить, но ты ведешь себя как ручная обезьянка. Стоит ему пальцем пошевелить, и ты готова исполнить любую его прихоть. Мне кажется, тебе следует быть чуточку более загадочной в его глазах. Чтобы он задумался…

Дейзи вымученно улыбнулась.

— Тебе легко говорить…

Все ее помыслы до сих пор были устремлены к нему, жизнь ее превратилась в сплошное ожидание очередной встречи с ним. Она старалась не придавать значения возникавшему то и дело в ее душе мимолетному страху, что однажды она может лишиться его. Никогда ни к одному мужчине не прилагается гарантия. Ни один мужчина не скажет: «Послушай, дорогая, мы будем вместе полтора месяца, или полгода, или до тех пор, пока ты меня устраиваешь». Если ты не готова к такому исходу, тогда тебе вообще никогда не видать стоящего мужика.