— Нет, произошло! Он мне верит. Если только он узнает, я умру. Для него это будет страшным ударом…

— Он ничего не узнает. По крайней мере, от меня. — Ник взял Дейзи за руку и стал целовать кончики ее пальцев. — Это еще не конец света.

Дейзи судорожно отдернула руку. Выйдя на берег, она подобрала свою сумку и направилась в сторону отеля.

Она не заметила, как отчаяние сменилось раздражением. Она злилась на себя, злилась на Ника.

— Тебе, судя по всему, не впервой, — сказала она. — Привык набрасываться на женщин как коршун.

Ник, потупив взор, шел рядом.

— Не понимаю, как это получилось, — растерянно пробормотал он.

Оттого, что он не стал оправдываться и перекладывать вину на нее, ей стало еще хуже.

— Извини, — промолвила она. — Я сама виновата. Не слишком-то я сопротивлялась.

— Это верно, но затеял-то все я.

— Какая теперь разница, кто все затеял?

— Никакой. Мы же не дети. — Он украдкой покосился на нее и жалобным фальцетом изрек: — Я не виноват, сэр, он первый начал.

Дейзи невольно улыбнулась.

— Уже лучше, — сказал Ник.

Это всего лишь видимость.

Повисла пауза.

Жаль, что я не католичка, горестно размышляла она. По крайней мере могла бы исповедаться и получить отпущение грехов.

Дейзи вспомнила ночь, которую провела в ею номере, вспомнила, как притворилась спящей…

Может, хотя бы в этом сознаться?

Она посмотрела на него.

— Ник, — смущенно произнесла она, — я хочу тебе кое в чем признаться.

— Говори.

— Мне ужасно стыдно.

Он с любопытством покосился на нее.

— Ты втайне от Саймона целовалась с кем-нибудь под омеловым кустом?

— Прошу тебя, не смейся. — Она уже жалела, что завела этот разговор. — Тогда, утром, когда ты встал с кровати, я не спала. Я видела тебя… в зеркало.

— Что? — Ник резко остановился.

Черт бы меня побрал! Зачем я сказала?

— Я сделала вид, что сплю.

По его лицу было видно, что в нем борются противоречивые чувства: недоумение, раздражение, стыд.

— Мне показалось, ты спала!

— Говорю же, я притворялась.

— Проклятье! — Он отвернулся и машинально пригладил ладонью волосы. — Ничего более гадкого, низкого невозможно себе вообразить… А если бы я так сделал? Притворился спящим и подсматривал, как ты раздеваешься. Это достойно бульварной прессы. Представь себе заголовок: «Грязный извращенец подглядывал за мной, когда я переодевалась»…

— Я не раздеваюсь, стоя перед зеркалом! Для этого существует ванная комната!

— Не в этом суть! — Глаза его метали громы и молнии. — И ты еще изображала из себя святошу, когда я шлепнул тебя по заднице!

— Мне было больно!

— Поделом тебе!

— Не надо было мне сознаваться! Я не знала, что тебя это так смутит.

— Смутит?! Да у меня просто в голове не укладывается, что ты способна на такое!

— О'кей, извини. — Смахнув слезу, Дейзи прибавила шагу.

Горячий песок обжигал ступни; воздух плавился от жары и, казалось, вот-вот закипит. Ник нагнал ее и произнес, запинаясь:

— Послушай… извини… сорвался… Просто я не ожидал.

— Охотно верю.

С минуту они шли молча.

— Знаешь, а я тебя недооценил, — заметил Ник. — Списал как бесперспективную.

— И это после того, что произошло между нами тогда, в первый раз? Ты меня удивляешь.

— Я относил это на счет твоей неопытности. Невинная девочка оказалась застигнутой врасплох и все такое…

— Я была не такая уж невинная. И не принадлежала к числу тех, кто бережет себя для одного-единственного.

— В наши дни таких больше нет. Я, по крайней мере, не встречал.

Солнце палило нещадно, но они уже приближались к отелю. На пляже стало заметно оживленнее; появились яркие зонтики, лодки, серфингисты, воднолыжники. На песке там и сям валялись сухие морские ежи. Неожиданно Ник положил руку ей на плечо.

— Дейзи, постой. Нам больше может не представиться случая поговорить.

— Нам не о чем говорить. — Она смерила его взглядом. — И по возможности давай держаться подальше друг от друга.

— Понимаю. — Он сокрушенно вздохнул. — Полагаю, теперь дорога в твой дом для меня заказана?

У нее сжалось сердце.

— Ну почему же? Ты приятель Иана. Если он пригласит тебя, ты можешь прийти.

— И мы будем делать вид, что ничего не произошло.

— Вот именно.

— Это нелегко.

— Знаю. Но в конце концов все как-нибудь образуется.

— Будем надеяться. Думаю, дело в том, что мы оба осмелились желать невозможного.

— Не знаю. — Дейзи никак не могла заставить себя уйти. — Готова поспорить, что до сих пор все твои желания сбывались.

— Мои желания редко бывали настолько сильными, чтобы я придавал значение тому, сбываются они или нет.

Дейзи смешалась.

— Я уже сказала, все образуется.

— Поживем — увидим. — Ник помолчал, затем тихо добавил: — Знай, я хочу тебя так, как давно никого не хотел. Я сгораю от желания предаться с тобой любви. — Он кивнул в сторону моря. — Только не так, а за закрытыми дверьми, чтобы посвятить любви целую ночь.

Нет, не надо! Это невыносимо.

Он перешел на шепот; голос его был едва слышен:

— Не знаю, что со мной происходит. Это похоже на наваждение.

— Не переживай, время лечит, — сказала Дейзи, стараясь казаться невозмутимой и удивляясь тому, что ей это удается.

Она повернулась и зашагала к отелю.

В глубине души ей даже хотелось, чтобы он как типичный самец начал брюзжать по поводу женщин, которые сначала заведут, а потом оставят с носом. Тогда она могла бы презирать его. Она вспомнила одного типа по имени Джейми, внешне вполне мужественного. Никаким сексом еще и не пахло, а он уже ныл, что из-за нее у него дикие боли в причинном месте и что он не удивится, если у него обнаружат рак предстательной железы. Дейзи не долго думая сделала ему ручкой.

Однако Ник, похоже, жаловаться не собирался.

Они шли мимо распластанных тел; какой-то папаша тащил из воды маленькую девочку, та отчаянно упиралась.

— Эмма, прекрати немедленно, — выговаривай он ей. — Мама ждет. Мы идем обедать.

Было невыносимо жарко.

Они уже почти дошли до отеля, когда Дейзи отважилась задать Нику вопрос, который давно не давал ей покоя.

— Скажи, ты нарочно дал Саймону себя обыграть? Хотел, чтобы он пригласил тебя в гости?

— Да Бог с тобой! Неужели ты думаешь, что я способен на такое коварство? — Он плутовато улыбнулся. — Невысокого же ты обо мне мнения.

— Извини, — сухо промолвила она.

Ник снова схватил ее за руку.

— Дейзи, мы не можем предстать перед ними в подобном состоянии. От тебя исходит такое напряжение, которого достаточно, чтобы началась ближневосточная война.

Он, конечно, прав. Увидев ее, даже Иан заподозрит неладное. Она расправила плечи и вымученно улыбнулась.

— Разумеется, я нервничаю. Потому что вышел из строя проклятый катер, потому что нам пришлось тащиться черт знает сколько под палящим солнцем. Мне жарко, и я ужасно хочу пить.

Превосходно, так и будем действовать, прочла она в его взгляде.

— Я бы тоже с удовольствием выпил пива.

Когда они появились на веранде, вид у них был вполне подобающий, то есть измученный.

Остальные уже обедали.

— Где вас носило? — спросил Иан.

— Катер сломался, — ответил Ник. — Нам пришлось возвращаться пешком. Похоже, у меня случился солнечный удар. Я даже попросил Дейзи, чтобы она взвалила меня на спину.

Все рассмеялись, и Дейзи внутри себя поблагодарила Ника за то, что он разрядил обстановку.

— Я послала его куда подальше, — в тон ему сказала она.

Ник поцокал языком и с нарочито обиженной миной изрек:

— Ужасно невоспитанная особа. Меня буквально передернуло.

Тэра оживилась.

— Я бы с удовольствием тебя донесла.

Кто бы сомневался! — подумала Дейзи.

— В следующий раз возьму с собой тебя, — пообещал Ник Тэре и по-дружески похлопал ее по плечу. — Не люблю иметь дела со слабосильными дамочками, которые не могут перенести тринадцать стоунов [14]на пятьсот ярдов.