— Тэра! — приструнила ее Джейн, едва сдерживая улыбку. Все рассмеялись.

Мысли Дейзи, однако, были заняты другим. Они взяли напрокат два автомобильчика, потому что в одном по местным правилам разрешалось сидеть только четверым. Если бы они поехали все вместе, то Тэра села бы с Ником, а она, Дейзи, с Ианом и Джейн. Она уже все обдумала.

Теперь же они поедут на одной машине, что означало, что ей предстоит сидеть бок о бок с Ником в утлой жестянке, часами трястись по колдобинам и неизбежно касаться его бедром ли или другими частями тела.

Отличная работа, Тэра. Снова ты меня подставила.

Но вышло даже хуже, чем она предполагала. Иан заявил, что они поедут на двух машинах, коль скоро за обе заплачено.

— Да и тебе с переднего сиденья будет лучше видно, — сказала Джейн и с многозначительной улыбкой добавила: — К тому же, как можно про тебя сплетничать, если ты сидишь сзади?

Знаю я тебя, подумала Дейзи. Все шуточки, в которых, как известно, всегда присутствует доля правды. Она живо представила себе, о чем они будут говорить.

— Все-таки интересно, зачем ей понадобилось врать Саймону?

— Дорогая, откуда я знаю?

— Как думаешь, между ними что-то было?

— Ты про то, трахались они или нет?

— Ну не про то же, играли они в «монополию» или нет.

На душе у нее снова кошки скребли.

— Ну что, трогаемся? — сказал Ник.

Дейзи забралась в миниатюрный, выкрашенный в красный цвет автомобильчик с брезентовым верхом, который здесь называли осликом.

— Кстати, — небрежно спросил Ник, — ты умеешь читать карту?

— Еще как.

— Прекрасно. — Он развернул карту острова и разложил у нее на коленях. — Мы поедем по шоссе номер один…

Со стороны могло показаться, что он задался целью совратить ее. Нет, он не позволял себе никаких вольностей. Просто водил пальцем по карте, которая лежала на ее голых ногах. При этом он буквально нависал над ней, и его волосы щекотали ей щеку, а в нос ударял специфический запах свежевыбритого мужчины.

— А вот здесь, в Спейтстауне, мы свернем, — продолжал он, не отнимая пальца от карты.

Тэре, будь она в настроении, это понравилось бы.

— Ты не мог бы сделать так, чтобы твои усыпанные перхотью волосы не лезли мне в лицо?

— У меня нет никакой перхоти и… следи, пожалуйста, за дорогой!

— Слежу. И не надо орать на меня, как сержант, одержимый манией величия.

— А ты не придирайся по пустякам. Мы пересечем остров и направимся в район Черри-Три-Хилл. Так? — Он вопросительно посмотрел на нее.

— Так, — безучастно проронила Дейзи. Он находился так близко, что она могла различить крохотные синие точечки под гладко выбритой кожей. Хорошо еще, что он, как, впрочем, и она, был в темных очках.

— Если мы заблудимся, ты будешь виновата. — Ник повернул ключ зажигания, и «ослик» покатил по дороге, которая вела к шоссе.

Остается одно-единственное средство — самовнушение. Ты должна постоянно твердить, что он тебе ни капельки не нравится. Рано или поздно это должно подействовать.

К сожалению, ей не за что было зацепиться. Кисти рук у него были идеальной формы, не какие-нибудь сосиски. И ноги классные, не такие бледные макаронины, какие бывают у многих. Она не могла уличить его даже в том, что у него задница прыщавая. Она имела случай убедиться, что это не так.

Не найдя в нем физического изъяна, Дейзи решила просто не замечать его. Дорога была узкой, а движение оживленным. Там и сям мелькали небольшие деревянные домики, выкрашенные в пастельные тона; на каждом крыльце стояли цветочные горшки. По другую сторону, ближе к берегу, утопали в тропической зелени шикарные отели. Кое-где сквозь гущу листвы мелькала бирюзовая морская гладь. Все вокруг цвело и благоухало: ярко-пурпурные бугенвиллеи, царственные делониксы с алыми соцветиями, живые изгороди из китайской розы.

— Здесь, — сказала Дейзи, увидев указатель «шоссе № 4».

— Молодчина, все правильно. — Ник включил сигнал поворота и свернул с прибрежной дороги на шоссе, которое вело в глубь острова.

Его слова задели Дейзи за живое.

— Почему ты говоришь со мной в таком покровительственном тоне?

— С чего ты взяла?

— Я не глухая. Можно подумать, тебя удивляет, что я разбираюсь в картах.

— Ты чересчур обидчива.

— Вздор.

Иан с Джейн здорово отстали. Взглянув в зеркало, Ник притормозил и зарулил на обочину.

— Дейзи, если ты хочешь вернуться, лучше скажи об этом сейчас.

— Нет!

— Тогда прекрати ворчать, В противном случае мне придется прибегнуть к силе.

С тебя станется.

Надо сбить спесь с этого неандертальца.

Она скорчила плаксиво-обиженную мину и заговорила, пришепетывая:

— Ах, бозе мой, бозе мой. Как мне страсно, как мне страсно. Дядя рассердился, и, если я буду пьохо себя вести, он отсьопает меня по попке, и я буду гойко пьякать, и у меня потекут гьязки.

К немалому своему удовольствию, Дейзи обнаружила, что ее паясничанье возымело действие.

— Дейзи, умоляю тебя, замолчи. Неужели ты не понимаешь, что это просто к слову пришлось?

— А вчера утром тоже было к слову?

Он смерил ее пристальным взглядом и неожиданно произнес:

— Сними очки.

— Что?

— Хочу проверить, не слишком ли сильно ты искришь. Сдается мне, твои глаза производят эффект сварочного агрегата, а рядом бензобак все-таки.

— Может, поедем? — раздраженно процедила Дейзи. — Пока нам не стукнули под зад.

Взглянув в зеркало, Ник нажал на газ.

— Если мне память не изменяет, я извинился за вчерашнее.

— Только получилось у тебя как-то вымученно.

— Тебе виднее. — Ник помолчал и добавил: — Как бы там ни было, ты сама напросилась. Нечего ходить по комнате в одной тенниске и без трусиков.

— Что ты несешь? Ты это серьезно? Чтобы я расхаживала перед тобой голая! Да никогда! Ты просто не заметил.

— Ну не знаю. Мне показалось, что никаких трусиков не было.

— А какого черта ты подглядывал?

— Я не нарочно. Или мне надо было закрыть глаза? И вообще, давай сменим тему.

Дейзи не возражала. Во-первых, спор о том, были на ней трусы или нет, едва ли мог служить предметом цивильной беседы, а во-вторых, она вдруг устыдилась собственного лицемерия.

И ты еще обвиняешь его! Разве ты не притворялась спящей, а сама подглядывала, когда он снимал трусы…

Дорога плавно извивалась среди плантаций сахарного тростника. Характер местности постепенно менялся, становясь все более диким, все более каменистым, сады и парки уступили место непроходимым зарослям с лианами и гигантскими деревьями.

Шоссе оказалось на удивление гладким, практически без выбоин. Последнее обстоятельство особенно радовало Дейзи, поскольку избавляло от необходимости постоянно быть начеку, то есть следить, как бы при тряске нечаянно не коснуться Ника. Но имелась и другая причина.

Дейзи забыла сходить в туалет, и теперь стакан апельсинового сока и две чашки кофе, из которых состоял ее завтрак, давали о себе знать. Впрочем, еще час она может потерпеть.

Они миновали старый деревянный дом; на пороге стоял ребенок с большими круглыми глазами и махал им рукой. Промелькнула лавка, торгующая ромом, у дверей которой бесцельно слонялись несколько мужчин. Проехав еще с полмили, они обогнали тучную матрону, которая несла на голове корзину с фруктами. Увидев машину, она остановилась и проводила их взглядом. Проехав еще ярдов двадцать, Ник резко затормозил и подал назад.

— Подвезти? — спросил он.

— Если не трудно, голубчик. Уж больно тяжелая корзина.

Женщина забралась на заднее сиденье.

— Я выйду наверху, у автобусной остановки.

Когда машина тронулась, она стала тихо напевать себе под нос. Дейзи узнала мелодию спиричуэла «Какого друга мы обрели в лице Господа нашего Иисуса Христа».

Женщина замолчала и вдруг приветливо спросила:

— Как вам нравится денек? Вы воздаете за него хвалу Господу?

Дейзи на секунду опешила, однако Ник тут же нашелся.