— Они что, не устают? — удивился Матт.

— Еще как устают,— ответил Тэм Лин. Наконец тропинка вывела их уже на убранное поле.

Растения здесь начали засыхать. Жаркий ветер шелестел жухлой листвой.

— Смотри! Там на земле человек лежит,— вскричал Матт.

Тэм Лин остановил лошадь и спешился.

— Стой здесь,— приказал он животному.

Матт обеими руками вцепился в гриву. Так высоко над землей он чувствовал себя неуютно. Тэм Лин подошел к человеку, перевернул его лицом вверх и пощупал шею. Потом покачал головой и вернулся обратно.

— Разве мы... не можем ему помочь? — робко спросил Матт.

— Слишком поздно. Для этого бедняги все кончено, — проворчал телохранитель.

— А врач?

— Говорят тебе, слишком поздно! Уши чистил?

Тэм Лин уселся обратно в седло и небрежным движением коленей приказал лошади идти дальше. Матт оглянулся. Вскоре высокие маки скрыли человека из виду.

Матт ничего не понимал. Почему слишком поздно?! Наверное, этому человеку очень жарко, ведь он лежит под палящим солнцем. Почему они не дали ему воды? У них ведь есть вода, Матт это знал. Большая фляга в рюкзаке у Тэма Лина...

— Может, вернемся...— начал Матт.

— Черт возьми! — взревел телохранитель.

Он остановил лошадь и с минуту сидел, тяжело дыша. Матт покосился на землю, прикидывая, хватит ли у него смелости спрыгнуть, если Тэм Лин взаправду потеряет терпение.

— Извини,— сказал Тэм Лин наконец.— Я совсем позабыл, что дети в твоем возрасте таких вещей еще не знают. Этот человек мертв. Он умер от жары и нехватки воды. Вечером его подберет уборочная команда.

Лошадь уныло поплелась дальше. У Матта в голове роилась целая куча вопросов, но он не стал их задавать — боялся, что Тэм Лин снова взорвется. Почему этот человек не пошел домой, если он заболел? Почему другие рабочие не помогли ему? И почему его оставили на дороге, будто старую тряпку?

До сих пор они ехали вдоль гряды холмов, окаймлявших поля с запада, теперь же свернули на сухое русло ручья, ведущее к горам. Вскоре Тэм Лин спешился и завел лошадь под нависающей над тропинкой утес, в тень. Рядом стояла водяная колонка, в траве валялся старый покоробленный желоб. Тэм Лин заработал рычагом. Лошадь была с ног до головы покрыта потом; глаза ее, не отрываясь и даже не моргая, смотрели на хлынувшую в желоб воду, но сама она не двинулась с места.

— Пей,— велел Тэм Лин, и лошадь шагнула вперед, опустила морду в воду и принялась жадно пить, с шумом отфыркиваясь.— Дальше пойдем пешком.

— А на лошади нельзя? — спросил Матт, с сомнением глядя на извилистое сухое русло.

— Она не послушается. Она запрограммирована не уходить с фермы.

— Как это?

— Это послушная лошадка, ей в мозг вживлен специальный имплантат. Она не понесет, не встанет на дыбы. Даже пить не станет, пока ей не велят.

С минуту Матт переваривал услышанное.

— Даже если ей будет очень хотеться? — спросил он наконец.

— Ей и сейчас очень хотелось,— сказал Тэм Лин.— Но если бы я не приказал ей напиться, она так и стояла бы перед желобом, пока не умерла бы от жажды. Жди здесь,— велел он лошади.

Тэм Лин забросил за спину рюкзак с провизией и зашагал по сухому руслу. Матт едва поспевал за ним. Поначалу дорога была совсем нетрудной, но вскоре путь стали преграждать валуны, на которые приходилось карабкаться. Матт не привык к физическим нагрузкам и вскоре взмок как мышь. Но он не останавливался, потому что боялся, что Тэм Лин бросит его одного. Наконец телохранитель услышал его пыхтение и оглянулся.

— На,— сказал он, порывшись в рюкзаке.— Глотни воды. И пожуй вяленого мяса. Соль пойдет тебе на пользу.

Матт жадно вцепился зубами в мясо. Вкус был восхитительный.

— Теперь уже недолго осталось, парень. Для тепличного цветочка ты держишься неплохо...

Вскоре дорогу им преградил гигантский валун. Присмотревшись, Матт увидел в нем круглую дыру — сквозную, как в пончике. Тэм Лин пролез в дырку и протянул мальчику руку.

С другой стороны валуна им открылась совершенно неожиданная картина. Креозотовые кусты и деревья паловерде окаймляли узкую лощину, посреди которой голубело небольшое озерцо. На его дальнем берегу по искусственной шпалере вилась громадная виноградная лоза. А заглянув в воду, Матт увидел стайку коричневатых рыбок. Они бросились врассыпную от его тени.

— Это, наверно, можно назвать оазисом,— сказал Тэм Лин, скинул рюкзак и стал раскладывать еду для пикника.— Неплохо.

— Неплохо! — согласился Матт, запуская зубы в сэндвич.

— Я нашел это место несколько лет назад, когда только начал работать на Эль-Патрона. Алакраны о нем не знают. А если проведают, наверняка проведут сюда трубу и выкачают всю воду. Сумеешь сохранить тайну? Матт кивнул с набитым ртом.

— И Марии тоже не говори. Непременно проболтается.

— Ладно,— сказал Матт, гордясь, что Тэм Лин считает его способным хранить тайну.

— Я привел тебя сюда по двум причинам,— сказал телохранитель.— Во-первых, потому, что здесь хорошо. А во-вторых — мне нужно о многом тебе рассказать, но так, чтобы не услышали чужие уши.

Матт удивленно поднял глаза.

— В доме никогда не знаешь, кто тебя подслушивает. Ты слишком мал и многого не понимаешь, а будь ты настоящим мальчиком, я бы тебе вообще ничего не рассказал.

Тэм Лин бросил в озерцо хлебную крошку. Маленькая рыбка молнией метнулась к поверхности, схватила угощение и была такова.

— Но ты клон,— продолжил он.— И некому объяснить тебе, что к чему. Ты одинок, и этого одиночества настоящие люди понять не могут. Даже сироты могут показать фотографии и сказать: вот это мои папа и мама...

— А я что — машина? — выпалил Матт.

— Машина?! О нет!

— Тогда как меня сделали? Тэм Лин хмыкнул.

— Будь ты настоящим мальчиком, я бы сказал: пойди задай этот сложный вопрос своему старшему брату. Лучше всего, парень, описать это так: когда-то давным-давно врачи взяли у Эль-Патрона кусочек кожи. Заморозили его, чтобы сохранился подольше. Потом, лет этак восемь назад, они взяли этот кусочек и вырастили из него целого нового Эль-Патрона. Только начать пришлось с грудного младенца. Это и был ты.

— Это и был я? — переспросил Матт.

— Да.

— Значит, я просто кусочек кожи?

— Ну вот, я тебя расстроил,— вздохнул Тэм Лин.— Этот кусочек был как бы фотографией. В нем содержалась вся информация, какая нужна для того, чтобы вырастить настоящего человека. О том, какие у него руки, ноги, волосы, кости, мозги — все-все... Ты точь-в-точь такой, каким был Эль-Патрон в семь лет.

Матт посмотрел на свои ноги. Так вот кто он такой — фотография!

— Этот кусочек кожи поместили в корову особого вида. Внутри ее ты и вырос, и когда пришло время, родился. Только, разумеется, у тебя не было ни папы, ни мамы.

— Том говорит, корова меня вытошнила,— сказал Матт.

— Том — гнойный прыщ,— отрезал Тэм Лин.— И вся остальная его семейка тоже. Учти, если сошлешься на меня, я буду все отрицать.— Тэм Лин достал пакет клубничных тянучек и протянул Матту.— Однако продолжим... Ты клон и этим сильно отличаешься от других. Поэтому многие люди тебя боятся.

— Они меня не любят,— сказал Матт!

— Да. Многие не любят.— Тэм Лин встал и расправил могучие плечи. Прошелся взад-вперед по песку. Он терпеть не мог долго сидеть на одном месте...— Но кое-кто тебя любит. Это Мария и, конечно, Селия...

— И Эль-Патрон!

— Гм, Эль-Патрон — совсем другое дело. Честно говоря, тех, кто тебя любит, очень мало, а тех, кто не любит, гораздо больше. Они не могут смириться с тем, что рядом с ними находится клон. Поэтому тебя нельзя послать в школу.

— Я знаю.— Матт с горечью подумал о Марии. Если бы она и в самом деле любила его, то взяла бы с собой и не слушала, что говорят другие дети.

— Эль- Патрон хочет, чтобы ты получил образование и жил более или менее нормальной жизнью. Но загвоздка в том, что ни один учитель не станет учить клона. Поэтому Алакраны пригласили идиойдку...