— Дьявол, — пробормотал Кристиан, понукая лошадей.

— Вы, должно быть, слышали, как я разговаривала с миссис Броуэм?

Кристиан вскинул голову. Джейн и сама удивлялась тому, что вообще завела этот разговор. Но беседа с мадам не давала ей покоя, и она хотела выяснить все раз и навсегда.

— Да, — пробормотал Уикем. — Я лежал под кроватью.

— Вы ведь не ломали руку леди Мэтчелл, верно?

Он пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги:

— Она упала с качелей на самом пике наслаждения.

— Значит, это был несчастный случай?

— Да, несчастный случай во время занятий любовью.

В беззаботном тоне Уикема послышались насмешливые нотки. Именно так он разговаривал с Джейн в дни их юности.

— Это действительно моих рук дело. Ей нравились такие грубые удовольствия. Все, что говорила вам Броуэм о связывании, истязании кнутом и личной темнице, — правда. Я сек женщин, и они секли меня.

— Но зачем? — От этих признаний голова Джейн кружилась больше, чем от бешеной скачки. Она ожидала, что Уикем станет все отрицать. — Зачем вам было сечь кого-то кнутом? Или связывать? Зачем подавлять волю более слабого человека?

— В основном потому, что люди, о которых мы говорим, получали от этого удовольствие. Но вы правы. Все это подпитывало какое-то существо внутри меня.

— А вы… до сих пор проделываете подобные вещи? — бросила Джейн.

Кристиан продолжал смотреть прямо перед собой. В голосе Джейн не было гнева. Только замешательство. И это полоснуло Кристиана по сердцу сильнее, чем самые грубые оскорбительные ругательства. В ее голосе слышалось разочарование, и это по какой-то непонятной причине очень встревожило Кристиана.

— Нет. С тех самых пор, как со мной порвала последняя любовница.

— Ваша любовница?

Насколько же сложным был голос Джейн. Он мог быть тихим и спокойным, заставляя сердце биться сильнее, или резким до зубовного скрежета, или преисполненным такой ранимости и беззащитности, что Кристиан готов был из кожи вон лезть, чтобы сделать его обладательницу счастливой. Может, он сошел с ума?

— Жена одного из моих друзей, которого я оставил в Бомбее, — ответил Уикем.

— Как же вы могли предать друга, лорд Уикем?

— Не надо, дорогая.

Подобное обращение поразило и ошеломило Джейн.

— Не стоит объявлять мне священную войну, леди Джейн Бомон. Не пытайтесь меня спасти.

Кристиан стегнул лошадей, пуская их в еще более быстрый галоп, и грохот копыт по дороге освободил его от дальнейших расспросов Джейн Бомон.

Впереди появились очертания Гринвич-парка. К югу от дороги виднелся шпиль церкви, упирающийся в затянутое тучами небо, а вокруг расстилались вересковые поля, казавшиеся в полумраке ночи темно-синей безмолвной гладью.

Когда они проезжали Гринвич-парк, Кристиану пришлось замедлить ход. Монтегю-Хаус, бывшая резиденция принцессы Каролины, располагался в дальнем углу обширного парка. Недалеко оттуда — дом миссис Броуэм. Кристиан с тяжело бьющимся сердцем осматривал ряды домов в поисках внушительного особняка, выстроенного в георгианском стиле. От Гринвич-парка его отделяла высокая каменная стена.

— Вон там! — указала рукой Джейн. — Мне кажется, это он.

Кристиан остановил экипаж прямо перед домом. Звон сбруи растаял во влажном ночном воздухе. Лошади тяжело дышали. Кристиан едва не загнал их. И что еще хуже — здесь для них не было укрытия.

— Что будем делать? — выдохнула Джейн. — Поднимемся и постучим в дверь? — Судя по выражению ее лица, она готова была стучать до тех пор, пока не упадет замертво. Однако ее руки заметно дрожали.

— Сомневаюсь, что они по первому требованию выдадут мне сестру. — Кристиан спрыгнул на землю, помог спуститься Джейн и осмотрелся по сторонам. Дом утопал в тишине и темноте. Судя по всему, его никто не охранял снаружи, но это вовсе не означало, что и внутри нет охранников.

— Собираетесь ворваться в дом с помощью своих людей?

— Не хочу, чтобы обитатели дома узнали о моем присутствии так быстро.

— Значит, хотите проникнуть в дом и попытаться поискать Дел самостоятельно? В таком случае без меня вам не обойтись. Вместе мы справимся быстрее.

— Можно подумать, я оставил бы вас здесь одну. Я взял вас с собой и теперь несу за вас ответственность. — Снимая пальто, Кристиан успел заметить обиженно-негодующее выражение лица Джейн.

— Что Вы делаете?

Кристиан накинул пальто на одну из лошадей. Расстегнув мантилью, Джейн протянула ее Кристиану. Мантильей он накрыл вторую лошадь.

— Мы знаем, что слугам щедро платят за то, чтобы с Дел не спускали глаз. Поэтому без боя они не сдадутся. Итак, Джуэл…

— Джейн. Раз уж мы не погибли, перевернувшись в экипаже, я бы предпочла, чтобы вы называли меня по имени, больше никаких прозвищ. Просто Джейн.

«Просто Джейн»? Нет, в ней не было ничего «простого».

— Итак, Джейн…

— Знаю. — Джейн подняла вуаль, упавшую на лицо. — Вы сейчас потребуете, чтобы я не отходила от вас ни на шаг.

Дом дышал вокруг Джейн, точно живое существо, готовое раздавить ее за неожиданное вторжение.

Джейн тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение. И все же в доме царило какое-то зловещее спокойствие, хотя его и нельзя было назвать абсолютно тихим. Откуда-то раздавались крики и приглушенное бормотание. Голоса то ставились громче, то совсем стихали.

Джейн следовала за Кристианом, бесшумно отворившим дверь террасы. И вот теперь они осторожно пробирались по утопающему в кромешной тьме коридору.

— Я никогда не бывал в подобном заведении, — пробормотал Кристиан, — Полагаю, слуги спят на верхнем этаже, как и в любом другом доме?

— Я знаю кое-что о таких вот пансионах, — прошептала в ответ Джейн, и ее горло сжалось от причиняющих боль воспоминаний. Шеррингем настаивал на том, чтобы поместить в такое заведение ее лишившуюся рассудка мать. Родственники покойного отца Джейн полностью поддержали его, когда Маргарет подожгла собственную кровать и едва не погибла в огне. — Здесь должно быть помещение для сиделки или врача, который несет дежурство. И еще палаты, к каждой из которых приставлен охранник. В некоторых пансионах богатые родственники оплачивают просторные апартаменты. Вот они-то и расположены на верхних этажах.

Джейн вспомнила, как зачахла ее мать, оказавшись в сумасшедшем доме. Она прожила там всего несколько месяцев и умерла. А уж о том, что у нее есть дочь, она и вовсе забыла.

— Идемте, — тихо буркнул Кристиан, и они с Джейн начали подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж.

Они успели осмотреть дом снаружи. Прямоугольной формы, он оказался не слишком большим по размеру. К правому крылу была пристроена галерея, ведущая в другое здание — высокую квадратную башню, выходящую окнами на Гринвич-парк.

Когда они достигли галереи, Джейн прошептала:

— Возможно, ее комната располагается в дальнем конце дома. С видом на сад. — Ее голос сорвался. Окна материнской комнаты тоже выходили в сад, хотя мать была почти все время привязана к кровати. — Или в башне.

Очевидно, Кристиан думал так же. Схватив Джейн за запястье, он собрался уже двинуться дальше по коридору, но остановился у первой же двери и отворил ее, быстро справившись с замком. Дверь легонько скрипнула, распахнулась и ударилась о деревянный стул. Сквозь узкую щель Джейн разглядела храпящую на стуле сиделку, которая пошевелилась во сне.

Джейн затаила дыхание.

Сиделка что-то глухо пробормотала, и поднятая рука вновь безвольно повисла вдоль тела. Привстав на цыпочки и заглянув в комнату, Джейн увидела несколько рядов простых железных кроватей. Кто-то застонал во сне и забил руками по одеялу.

Кристиан прикрыл дверь.

— Общая палата. Там десять пациенток, которых охраняет эта сиделка. Господи…

— В сумасшедшем доме еще хуже, — прошептала Джейн. — А люди ходят туда поглазеть на происходящее.

— Знаю, — пробормотал Кристиан.

Они проверили все комнаты, располагавшиеся в этом крыле дома, но везде стояли лишь простые железные кровати. Кристиан становился все напряженнее и угрюмее по мере того, как они проверяли комнату за комнатой. Джейн тоже поддалась его настроению. Ее сердце отчаянно колотилось, а по спине пробегали мурашки.