Явно озадаченный ее словами, Симеон поднял голову.

— Я попробую, — продолжала Исидора. — А ты, пожалуй, убери со стола эти письма, вдруг она согласится.

— Она очень настойчиво отказывалась от этого, — заметил Симеон.

— Не стоит ей находиться в доме, заполненном зловонием, — стояла на своем Исидора.

— Да разве я возражаю? Дай мне только несколько минут закончить работу с этим письмом и убрать бумаги, которые могут огорчить мать, — попросил Симеон.

— Ты не думаешь, что я могу справиться с этим делом?

— Меня бы это шокировало, но это, скорее, относится к упрямству моей матери, а не к твоей способности убеждать. Будь я на ее месте, я бы предпочел составить тебе компанию.

Исидора вышла из дома и стала его ждать, но после пяти минут ожидания у нее лопнуло терпение. Зловонием ее не испугаешь. В ее венецианском доме постоянно стоял неприятный запах, поднимавшийся от каналов, но она никогда особенно из-за этого не страдала.

Исидора вошла в дом через бальный зал и тут же ощутила тяжелый запах. В главном коридоре стоял какой-то шум, и Исидора осторожно приоткрыла дверь. Какой-то мужчина катил мимо нее тачку. Исидора опустила на нее глаза и тут же пожалела об этом.

Мужчина ее не заметил, и Исидора незаметно скрылась на лестнице. Чем выше она поднималась, тем сильнее был запах. Когда она постучала в дверь герцогини, раздался какой-то странный звук, больше походящий на лай.

— Ваша светлость! — закричала Исидора. — Это герцогиня! Откройте мне!

Через мгновение мать Симеона распахнула дверь и сердито воззрилась на невестку.

Исидора присела в глубоком реверансе.

— Разве герцог не приказал лакею охранять вас? — спросила она.

— Этот дурак начал блевать, — раздраженно ответила герцогиня. — А ты что здесь делаешь, скажи на милость? Да от такой вони любой начнет блевать, не только прислуга. Немедленно уходи!

— Я пришла, чтобы пригласить вас во вдовий дом, — сказала Исидора. Честно говоря, она действительно чувствовала легкое головокружение от омерзительного запаха. — Ужин нам привезут из деревни. Не можете же вы есть в доме.

— Сомневаюсь, что я вообще смогу есть.

Только сейчас Исидора заметила, что герцогиня бледна как мел.

— Ваша светлость, я настаиваю на том, чтобы вы покинули дом вместе со мной, — проговорила Исидора. — Вы вот-вот упадете в обморок из-за недостатка свежего воздуха.

— У меня голова кружится от вони, — сказала герцогиня. Но руку на спинку стула положила. — Я подумала, что…

Исидора взяла ее за руку.

— Вы сможете вернуться в свои покои, как только здесь можно будет находиться без вреда для здоровья, — с мольбой сказала она.

— Не разговаривай со мной, как с ребенком! — воскликнула герцогиня, невольно делая шаг к двери. — Я не могу бросить свои бриллианты.

— Они будут…

— Я никуда не пойду без своих бриллиантов. Никто не понимает, как они мне дороги.

Исидора кивнула.

— Мы возьмем их с собой, — сказала она.

— К тому же я работала над письмами, — продолжила герцогиня. — Их мне тоже надо взять с собой. Я должна закончить работу.

Исидора покосилась на стол, заваленный бумагами.

— Мы не можем сами нести это, — сказала она. — А это ваша шкатулка с драгоценностями? — Она кивнула на большую шкатулку из розового дерева с серебряными петлями.

— Одна из них, — ответила герцогиня. — Другая — там. — Она указала кивком головы на шкатулку побольше, сделанную из кожи и украшенную выцветшим бархатом.

— Господи! — воскликнула Исидора. — Тяжеленькая!

— Я понесу ту, что поменьше, — объявила герцогиня. — Дай ее мне. Думаю, все лакеи сбежали из дома.

— Они в амбаре, — объяснила Исидора.

— Все это чушь и ерунда, — заявила вдовствующая герцогиня, беря в руки шкатулку из розового дерева.

Она распахнула дверь, и зловоние буквально обрушилось на них. Вдовствующая герцогиня отшатнулась.

— Держитесь! — крикнула Исидора. — Ваша светлость, может, мне позвать вашего сына? Слуги могли бы вынести вас из дома.

— Как же я устала от старости, — вздохнула мать Симеона. — Нет, я выйду из дома на своих ногах.

Они посмотрели на лестницу. Внизу в коридоре Исидора увидела двух мужчин — таких грязных, каких она не видывала никогда в жизни. Грязь покрывала не только их сапоги, но даже рубахи. Их лица были отчасти прикрыты платками, но волосы и лбы оказались заляпанными экскрементами.

Тот, что был ближе к основанию лестницы, улыбнулся, и его зубы оказались на удивление белыми на фоне платка, закрывавшего ему нос.

Вдовствующая герцогиня издала какой-то странный звук, и ее пальцы, вцепившиеся в руку Исидоры, стали разжиматься.

— Ваша светлость! — прикрикнула на нее Исидора, помогая свекрови спуститься с последней ступени.

Вдовствующая герцогиня стала хватать ртом воздух, как рыба, вытащенная на сушу.

— Это… это… — пролепетала она.

— Согласна, но мы должны продолжить путь, — твердо сказала Исидора.

— Боже мой, леди видят то, чего они видеть не должны, — раздался рядом чей-то веселый голос.

Подняв глаза, Исидора увидела третьего мужчину, который только что вышел из уборной. Одного взгляда на этого стражника мертвых было довольно, чтобы понять, что он порядочный негодяй. Об этом говорили его удивительно прямой взгляд пустых глаз и то, как он улыбался, хотя это и улыбкой-то было трудно назвать.

— Джек Бартлеби, старший стражник мертвых, — представился он. — А вы обе, должно быть, герцогини. Обожаю аристократов! Нет, правда! Когда король по воскресеньям проезжает по улице, я всегда преклоняю перед ним колени. Правда, парни?

— Да, ты так и делаешь, Джек, — кивнул второй стражник.

— Стыдно сказать, герцогини, но мистер Хоней-как-его-там спустился вниз с холма, чтобы решить маленькую проблему с трубами. Так что нам придется помочь вам.

Вдовствующая герцогиня издала сдавленный звук и крепче сжала в руках шкатулку с драгоценностями.

— Тише-тише, — предостерег напарника Бартлеби. — Ты разговариваешь с леди, Уиглет. Ты всегда так прямолинеен. Леди любят ласковое обращение и изысканную речь, не так ли?

— Сэр, — заговорила Исидора, — прошу вас отойти в сторонку, чтобы я могла вывести герцогиню на свежий воздух.

— Да я вам помогу, — заявил Бартлеби. — О чем речь! Возьму эту милую маленькую шкатулку, что леди держит в руках…

— Не прикасайтесь к ней! — прикрикнула вдовствующая герцогиня, но ее голос звучал куда тише, чем обычно. — Я не позволю вам дотрагиваться…

Все трое протянули к ним руки. Исидора сделала шаг в сторону, увлекая с собой герцогиню. Надо было выходить из дома через бальный зал, а не через коридор. Мужчинам нравилось наводить на них страх. Их лица засияли от какого-то странного удовольствия.

— Да как вы смеете запугивать пожилую женщину?! — внезапно разъярившись, завопила Исидора. — Она вас боится!

Бартлеби рассмеялся в ответ, причем засмеялись даже его странные глаза, в которых к тому же промелькнуло удивление.

— Она получает ценный урок, — заявил он. — Дерьмо герцогини точно такое же, как и дерьмо всех остальных. И если бы вы так же часто видели дерьмо, как видим мы, то знали бы, что у всех оно одинакового цвета.

Двое других дружно его поддержали.

— Ну хватит! — неожиданно сказал Бартлеби. — Мы сделали еще только половину работы, герцогиня. А вы ведь хотите, чтобы она была выполнена полностью, не так ли? Потому что никто другой не захочет спускаться в выгребную яму. Никто во всей Англии. Так что мы просим вас преподнести нам маленький подарочек за то, чтобы мы продолжили.

— Нет! — отрезала Исидора. — Вам хорошо заплатили.

Герцогиня неожиданно затихла, глядя на стражников испуганными глазами.

— А молодая леди, кажется, и не испугалась вовсе, — сказал Бартлеби, поворачиваясь к своим дружкам. — Это довольно необычно.

— Я вас не боюсь, — промолвила Исидора. — Но мне отвратительно, что вы так всех ненавидите. Разве у вас самих нет бабушек?