Тогда Тьяльви решил показать свое искусство скорохода, и Утгард-Локи вызывает паренька по прозванию Хуги, и это имя, напоминающее кличку одного из воронов Одина, означает «Мысль». Трижды пытается Тьяльви обогнать Мысль, но хотя сам конунг и признается, что в Утгарде не бывало еще столь быстрого человека, слуга Тора проигрывает.
Наступает черед показать свое умение самому Тору, и тот говорит, что может потягаться с кем угодно силами в питье. Тогда богу приносят штрафной рог, и Утгарда-Локи говорит, что умеющий пить осушит его с одного глотка, а уж с трех выпьет каждый. Тор, мучимый жаждой, видит, что рог не велик, хоть и длинен, и делает первый глоток, думая, что он осушил сосуд. Но питья в роге не убывало — лишь с третьего раза удалось Тору отпить заметную часть воды, так что пришлось ему бросить рог.
Тогда Утгарда-Локи предлагает громовнику уж и вовсе пустячное состязание — оторвать от земли кошку: кошка была немалых размеров, но Тор поднял ее так высоко, как мог. Однако зверь выгнулся, и богу удалось оторвать от земли только одну его лапу. Тут хозяин даже пожалел Тора — ведь он такого малого роста в сравнении с великанами. Это было уже прямое оскорбление для врага великанов, и Тор вызвал на схватку любого, кто на нее решится.
Утгарда-Локи сказал, что не видит никого, кто посчитал бы это стоящим делом — разве что старуха Элли, его воспитательница, возьмется померяться силами с богом. Она многих осилила — признается великан, и это естественно, ведь имя старухи и значит «Старость». Чем больше сил прилагал Тор, чтобы свалить с ног старуху, тем крепче стояла она на ногах. Наконец Тор упал на одно колено, и Утгарда-Локи велел прекратить поединок.
Хитроумный хозяин проявил гостеприимство, и гости получили хороший ночлег и стол на утро. Утгарда-Локи проводил гостей за ворота и тут спросил Тора, как ему понравилось его путешествие. Бог не скрывал, что оно ему не по душе. Тут хозяин раскрыл обман: это он встретил Тора в лесу, и одного удара Мьёлльнира хватило бы, чтобы убить великана, но тот подсунул вместо себя скалу. Напрасным было соревнование в прожорливости с огнем, в быстроте — с мыслью. Рог же, из которого пил громовник, концом своим был опущен в море, и Тор выпил столько воды, что с тех пор это стали называть отливом.
Кошкой, которую хотел оторвать от земли Тор, был Мировой змей, опоясавший землю. Наконец, никому не удавалось еще устоять перед старостью. Услышав об обмане, Тор хотел поразить Утгарда-Локи молотом, но тот исчез, как исчез и сам город (такое же чудо доведется пережить и Ганглери, слушающему этот рассказ). Тор же отправился к себе в Трудвангар, но вспоминал о Мировом змее — ведь ему придется еще встретиться с этим чудовищем, которое не может исчезнуть, как Утгарда-Локи.
Тор выглядит одураченным, как глупый черт в европейских сказках — одну из таких сказок, «О попе и о работнике его Балде», пересказал поэтическим языком Пушкин. Но у Снорри в образе одураченного персонажа выведен сам громовник и хитроумный ас Локи: сила и хитрость этих асов оказывается недейственной в Утгарде.
Поездка к великану Хюмиру и рыбная ловля Тора
Неутомимый в своей любознательности Ганглери, выслушав рассказ об Утгарда-Локи, спросил, не отомстил ли Тор за такой обман, и узнал, что месть не заставила себя ждать.
Наступила очередь проявить хитрость Тору, и он, обратившись в юношу, один, без спутников и колесницы, отправился в Утгард. Он остановился неузнанным в доме у великана Хюмира, и, когда тот собрался на рыбную ловлю, стал проситься с ним. Великан был недоволен такой обузой — попутчик был слишком молод да невелик ростом, но гость был настойчив, и Хюмир велел ему запасаться наживкой. Тор увидел стадо коров и большого быка, прозванного Вспоровший Небеса. Ему громовник отрубил голову — это и была его наживка.
Рыбаки стали грести в море, и тут великан увидел, что гость гребет славно. Лодка удалялась от берега, и Хюмир сказал, что дальше плыть опасно — там Мировой змей. Гость же налегал на весла, невзирая на недовольство хозяина. Наконец Тор насадил наживку, и Мировой змей проглотил бычью голову. Крючок впился ему в нёбо, и чудовище рванулось с такой силой, что кулаки Тора ударились о борт ладьи. Тор разгневался и рванул леску на себя так, что ноги его пробили дно ладьи, и громовник встал на морское дно.
Тут из воды показалась изрыгающая яд голова Ёрмунганда, и Тор уже поднял свой молот, но перетрусивший Хюмир обрезал леску, и Змей погрузился в пучину. Рассказывают, что Тор все же метнул свой молот и поразил Змея, но тот остался лежать на дне океана, ожидая своей очереди на месть. Раздосадованный Тор стукнул своего незадачливого спутника в ухо, тот упал в море, а сам вброд добрался до суши.
Этот забавный сюжет о трусливом великане и мести Тора, пересказанный Снорри, служит прелюдией к грядущей мировой драме, когда в последние времена Змей сам выползет на сушу и сразится с громовержцем. Но этот миф напоминает о главных подвигах других громовержцев, которые в начале времен поразили Змея, как Зевс — Тифона, а индийский Индра — Вритру. И славянский Перун бьет молнией в землю тогда, когда от него прячется черт, которого некогда представляли в виде змея.
В изложении Снорри миф включает хорошо нам знакомые сюжеты волшебной сказки — о теремке-рукавице и глупом великане. В более древнем рассказе, сохраненном «Песнью о Хюмире» в «Старшей Эдде», у Тора на уме была не месть Мировому змею, прикинувшемуся кошкой, а другие заботы.
Трудную задачу задал Тору друг богов — морской великан Эгир, когда боги вернулись однажды с богатой охотничьей добычей и решили устроить у Эгира пир. У великана было много котлов, но не было подходящего для варки пива — его и должен был добыть громовник. Боги не знали, где добыть такой сосуд, чтобы пива хватило на всех, но Тюр подал совет, использовать который было нелегко: на востоке у края небес живет отецТюра мудрый великан Хюмир, у него есть огромный котел в версту глубиной. Тюр и взялся сопровождать громовника в этой поездке.
Мы уже знаем, что пир не был для богов простой забавой — это было священное действо: недаром боги гадали на прутьях, испещренных волшебными рунами, и даже на жертвенной крови, как им устроить этот пир. Пир должен был состояться зимой — значит, он относился к главному празднику языческого календаря, Новому году, йулю.
Тору нужно было спешить из Асгарда в Страну великанов. По дороге Тор оставил своих козлов и повозку в доме великана Эгиля (как рассказывалось в мифе о волшебных козлах громовника), а сам вместе с Тюром пошел в палаты Хюмира. Первая встреча не предвещала добра, ибо Тюра встретила его великанская бабка, у которой было девять сотен голов! Но хозяйка дома, светлобровая красавица в золотом наряде, приветила сына и вынесла гостям пива.
Здесь Тора ждало испытание, напоминающее о позорном для бога поступке, когда он со спутниками прятался в варежке Утгарда-Локи. Хозяйка советует гостям спрятаться под котлом (за которым они и явились в великанский дом), потому что муж ее злобен и скуп на еду — таков обычай великанов.
Храбрецы прячутся как раз вовремя, ибо с охоты возвращается Хюмир, и льдины сыплются с его бороды. Мать Тюра рассказывает великану о прибытии сына, но добавляет, что с ним — Веор, друг людей: они сидят за столбом, под балкой, на которой висят котлы.
Известие о Торе, враге великанов, приводит Хюмира в такую ярость, что от его взгляда столб сломался, балка треснула, а котлы рухнули. Эти разрушения прошли не без пользы для богов — лишь один котел был достаточно прочным, и не разбился: он-то и был нужен Тору. Но даже великан не может убить гостя в своем доме. Он велит приготовить еды — запечь трех быков в яме с раскаленными камнями. Тут Тор показал свою силу — он один съел двух быков.
Наутро нужно было опять добывать пищу, и великан позвал Тора на рыбную ловлю. Тогда-то Хюмир выудил двух китов, а Тор — самого Мирового Змея. Мы видим, что эта рыбная ловля — всего лишь одно из испытаний — состязаний с великаном, — в котором вновь победителем вышел Тор.
