Но каких усилий офицерам и матросам стоило отводить взгляд от заплаканных молящих глаз бе­женцев — «помогите, не оставьте нас». Эти взгля­ды обездоленных «во имя торжества демократии» жгли сердца моряков, как напалм во вьетнамских джунглях. И каждый из подводников дал самому себе простую клятву — стоять до конца, сражаться с врагом до последней капли крови. Как их деды

и прадеды, защищать родную землю.

* * *

— Товарищ капитан 1-го ранга, впереди — шум винтов! — прозвучал доклад вахтенного гидроаку­стика.

— Боевая тревога! Торпедная атака! Штур­ман — рассчитать курс для торпедной стрельбы. Торпедным аппаратам — товсь!

Нелегко дался этот приказ Вячеславу Слави­ну. Перед капитаном «Северстали» стала непро­стая дилемма: нужно было доставить беженцев из Баренцбурга, причем сделать это максимально безопасно и скрытно. Но чужая субмарина могла атаковать их в любой момент. А учитывая, что сле­дящие системы западных подводных лодок все же превосходили русские, то шансы скрыться от нео­жиданной угрозы были катастрофически малы.

— Товарищ капитан 1-го ранга, лодка к тор­педной атаке готова, — доложил старпом, выслу­шав доклады из отсеков «Северстали».

Сейчас «Северсталь» и «Архангельск» использо­вали для движения сверхмалошумные водометы. И только поэтому их акустики сумели обнаружить неизвестную субмарину. Кстати, она тоже скользи­ла в водной толще в режиме поиска-обнаружения, на самом малом ходу. И уж совсем было ясно, кто был ее целью.

Поэтому нужно было ударить первым, ударить внезапно и точно. Ведь второго шанса у них по­просту не было. Да и кроме того, Вячеслав Сла­вин прекрасно понимал, что для более чем по­лутора сотен человек экипажа чужой субмарины он становится единоличным и персональным па­лачом. Но если сейчас не атаковать, то уже неиз­вестная подлодка приговорит «Северсталь» и «Ар­хангельск» к «высшей мере». Вместе с ни в чем не повинными беженцами из Баренцбурга. «Ударил первым я тогда — так было надо!» — пел Влади­мир Высоцкий. И сейчас под водой сложилась та­кая ситуация, что нужно бить первому — чтобы выжить и выполнить приказ.

Громадный подводный авианосец начал осто­рожный, плавный разворот для выхода на вы­годную позицию для торпедной стрельбы. Вслед за «Северсталью» стал маневрировать и «Архан­гельск» — еще до выхода в открытое море ка­питаны подводных атомоходов условились, что «Архангельск» будет повторять за ведущей «Север­сталью» все маневры по принципу «делай как я».

А над ними парила в водной толще чужая атомная субмарина, смертельно опасная, готовая в любую секунду выпустить самонаводящиеся глу­боководные торпеды.

— Товарищ капитан, определены основные па­раметры и элементы движения цели. Это амери­канская многоцелевая АПЛ-«охотник» типа «Лос- Анджелес»!

Вячеслав Славин глубоко вздохнул и посмо­трел на своего старпома, а потом перевел взгляд на штурмана. Они поняли друг друга без слов: решение атаковать первыми было правильным, потому что в случае обнаружения тяжелым «Аку­лам» от «Лос-Анджелеса» не уйти. А собственных лодок-«охотников» для прикрытия у подводных авианосцев сейчас не было.

Подлодки класса «Барс» и «Щука» перегруппи­ровывались, осуществляя прикрытие подводных стратегических ракетоносцев: «Дмитрия Донско­го», новых «Бореев» и ветеранов-«Кальмаров». Прикрывали они и атомные подлодки с крылаты­ми ракетами — «убийц авианосцев» — «Гранитов» и «Антеев».

Так что сейчас они — один на один с против­ником. Та самая дуэльная ситуация

— Получены осредненные элементы движения цели.

— Осредненные элементы движения утверж­даю. Данные ввести в БИУС.

— Данные введены в БИУС, получены расчеты для торпедной стрельбы.

— Расчеты подтверждаю, — сосредоточенно ответил штурман Строгов, оторвавшись на миг от своих расчетов. На его лбу блестели капельки пота.

Капитан Славин поднес микрофон к губам:

— Первый отсек, торпедная атака! Стрельба глубоководная ракето-торпедами «Шквал» по под­водной цели. Торпедные аппараты — товсь!

В первом, носовом, отсеке автоматически от­крылись крышки торпедных аппаратов, элевато­ры подали необходимый боезапас. С тихим шеле­стом гидравлика подала смертоносные подводные снаряды в трубы. Почти синхронно захлопнулись крышки, провернулись и щелкнули кремальеры.

Командир первого отсека поднес к губам ми­крофон:

— Первый — центральному, «товсь» выполнено.

В носовой части подводного атомного крейсе­ра раскрылись темные овальные провалы, грозя­щие океанской пучине реактивной смертью.

— Торпедные аппараты — пли! Принять бал­ласт в уравнительные цистерны.

— Торпеды пошли! — Штурман и старпом од­новременно щелкнули секундомерами.

А из темных овальных провалов вырвались ракето-торпеды «Шквал». Это были уникальные снаряды, единственные в мире реактивные торпеды со скоростью более трехсот узлов — более пятисот пятидесяти километров в час! Каждая из них двига­лась в пузыре-каверне, так называемой кавитирующей полости. Она создавалась специальной пласти­ной сложной геометрической формы в носовой части «Шквала». А несли ракето-торпеды к цели специальные прямоточные гидрореактивные дви­гатели на гидрореагирующем топливе. Рабочим те­лом и окислителем в них служила забортная вода, а топливом — специальные сплавы металлов.

Американский шпион Эдмонд Поуп в свое время очень интересовался русским «Шквалом». А им, в свою очередь, заинтересовалось ФСБ, ито­гом чего стал долгий срок американцу в местах не столь отдаленных.

Оставляя за собой шлейфы из мельчайших пузырьков воздуха, русские ракето-торпеды шква­лом ударили по американской подводной лодке. Ее акустики засекли момент залпа и слышали приближающуюся смерть. Но сделать уже ничего не могли. Времени у американских подводников хватило только на короткую молитву.

Гигантский, длиной более ста метров, корпус «Лос-Анджелеса» взорвался огненными пузырями. Толстая обшивка прочного корпуса не выдержала чудовищного натиска взрыва и разлетелась как яичная скорлупа. Остальное в одно мгновение довершило огромное давление водной толщи. С хрустом смялись переборки, вода мгновенно за­полнила все отсеки. Вверх устремился гигантский воздушный пузырь, унося с собой мелкие облом­ки и фрагменты тел погибших.

Искореженное, смятое чудовищным давлением то немногое, что было американской атомной субмариной-«охотником», медленно погружалось на дно.

— Срочное погружение! БЧ-5 — полный ход! Штурман, рассчитать курс по кратчайшей.

— Есть!

Используя небольшой запас времени, оба рус­ских подводных крейсера уходили от преследова­ния, которое должно вот-вот начаться.

Сквозь тяжелые, мутно-серые облака просве­чивали адские факелы ракетных двигателей. Аме­риканские «Адские птицы» уходили вертикально вверх, чтобы потом снизиться, сверхзвуковым броском преодолеть большую часть расстояния, а потом спикировать на русские северные горо­да: Североморск, Мурманск, Полярный, Кольскую атомную электростанцию, жилые кварталы, су­достроительные и судоремонтные заводы, базы и порты. Эти «Адские птицы» Пентагона были плодом не столько многолетней работы конструк­торов «Боинга» или «Дженерал Электрик», а ско­рее плодом шпионажа Технического отдела ЦРУ.

Система противоракетной обороны России, первая в мире и пока единственная полностью стоящая на боевом дежурстве, зафиксировала пу­ски. Но сверхзвуковые крылатые ракеты «Хелл- берд» не пикировали на цель из космоса, они шли на сверхмалой высоте на сверхзвуке с огибанием рельефа местности. Кроме того, целеуказание они могли получать уже в полете с борта глобальных разведывательных «беспилотников» «Глобал Хоук». А впереди ракет неслись специальные беспилот­ные самолеты подавления ПВО, выстреливавшие в назначенный момент специальные ракеты- имитаторы целей.

Шанс успешного перехвата был, только если постоянно, ну или хотя бы сколько-нибудь дли­тельное время, отслеживать траекторию полета американских крылатых ракет, а также селекцию помех, истинных и ложных целей. Но в открытом море не поставишь следящую станцию, да и если она там будет, то уничтожить ее можно первым же залпом все тех же ракет. На это и был расчет аме­риканцев. Который, как всегда, не оправдался...