– На самом деле, отец, я хотела обсудить канаву в… – Она рассмеялась, увидев, как лицо брата исказилось от ужаса.

Отец почесал голову.

– Тебе бы лучше самому взяться за перо, Грейсон. Если интуиция не обманывает меня, ты скоро будешь сам составлять списки. Не удивляйся, если Куинн Фортескью прибежит царапать твою дверь, и будет предлагать катать тебя в масле и баловать, как кота сметаной, если ты возьмешь на себя заботу о Пенроузе.

Джорджиана метнула взгляд в сторону отца и нахмурилась.

– Но Грейсон только недавно вернулся. Я уверена, он не…

– Если дело не касается рыбы, я согласен, – вмешался Грейсон. Он покосился на Джорджиану: – Ну, ты же не думала, что я останусь здесь, и буду выполнять твои указания?

Она заставила себя улыбнуться:

– Я вижу, что старого пса все-таки можно выучить новым трюкам.

– Когда рак на горе свистнет, – глубокомысленно заметил отец.

Оба его ребенка застонали в ответ.

Невезение. Поразительно, как Джорджиане порой не везло. Она никогда не обращала внимания на суеверные советы Сильвии, сестры Розамунды, вышедшей замуж за очаровательного деревенского викария. А сама Розамунда не раз повторяла, что, если бы она не пренебрегала старыми корнуоллскими поговорками, ей, возможно, не пришлось бы десять лет страдать. А значит, Джорджиана могла винить только себя за внезапно возникшую необходимость вернуться в Пенроуз.

Джорджиана кинула взгляд на крупицы соли, рассыпавшейся по столу в роскошной столовой Пенроуза, кинула их через левое плечо и прочитала молитву об умеренности.

– Фэрли, – тихо спросила она, – ты уверена, что Грейс чувствует себя плохо и не сможет к нам присоединиться?

– Она говорит, что голова у нее гудит, словно огромная тыква. – Не обращая внимания на смущение Джорджианы, девочка положила себе на тарелку оладьи. – И папа решил, что лучше подождать еще один день, прежде чем отправиться.

Куинн и Грейс должны были уже уехать к тому времени, когда Джорджиана заберет Фэрли. Можно было бы прислать за девочкой экипаж, но у Джорджианы в Пенроузе оказалось множество дел: вернуть книги, одолженные Куинном ее отцу, организовать доставку нескольких повозок сена, мешка зерна, трех мешков крупы… и так далее, и так далее.

На следующее утро она должна вернуться с Фэрли. Она вздохнула. И чего стоило ее недавнее, полное драматизма прощание с Пенроузом? Неужели она никогда не освободится от этого места?

– А как чувствуют себя малыши? – спросила Фэрли, намазывая невероятно толстый слой масла на оладьи.

– Вчера я видела Ату. По ее словам, жар спал. – Она не сказала, что вдовствующая герцогиня также предположила, что куда больший уход требуется герцогу. Он сам не свой с тех пор, как Каро и Генри первый раз чихнули.

– А будут завтра Ата, Сара и Элизабет в Трихэллоу?

– Не знаю, милая. Ата выразила желание приехать сюда проведать Грейс теперь, когда малышам лучше.

– В таком случае ей лучше приехать завтра рано утром, ведь Грейс и папа собираются отправиться в путь вне зависимости от ее самочувствия. – Губы девочки вдруг задрожали.

– В чем дело, дорогая моя?

– Джорджиана, я не хочу, чтобы он уезжал. – Фэрли расплакалась. – Почему он не берет меня с собой? Грейс сказала, мне можно поехать с ними, но папа запретил. Он говорит, это прием для взрослых.

Джорджиана встала и обняла Фэрли:

– Пойдем. У меня длинный список дел, и мне пригодится твоя помощь, – сказала она на ухо девочке. Ее осенила идея. – У меня есть для тебя подарок.

Фэрли оторвала заплаканное лицо от мокрого плеча Джорджианы:

– Подарок? А что за подарок?

– До чего же ты любопытная.

– Нет, дело не в этом. Просто Грейс уже надарила мне так много подарков – платьев, жемчужных сережек, вышитых подушек, даже жемчужный браслет. По крайней мере, твой подарок не из жемчуга?

– Хм… Нет, жемчуга в нем нет.

– Ой, неужели лошадь? – Девочка широко распахнула голубые глаза.

Джорджиана взяла ее за руку и сдержала улыбку:

– Нет, не лошадь. Я не скажу тебе сейчас ничего больше, пусть будет сюрприз. – Ей необходимо было исчезнуть до появления Куинна. Возможно, ей удастся закончить все дела, не встретившись с ним. Возможно, все будет не так плохо, как она думала. – Пойдем, я хотела тебе кое-что показать. А потом нам надо приступить к работе, если мы хотим сделать все сегодня.

Они подошли к озеру Ло-Пул, и Джорджиана спустила на воду небольшую лодку. После нескольких попыток Фэрли наконец поняла, как надо грести, и они медленно поплыли к острову.

– Я всегда хотела побывать там, но папа говорит – туда слишком далеко плыть, а он не любит лодки.

Джорджиана знала, почему и сменила тему:

– Ты не видела в последнее время Оскара? – Она скучала по выдре.

– Нет. Мы с папой плаваем, когда достаточно тепло. Оскар больше не появлялся с тех пор, как ты уехала. – Фэрли опустила весло на борт лодки. – Как же мне хочется, чтобы ты продолжала здесь жить, Джорджиана. Все так неудобно. И без тебя совсем не так весело. Грейс любит рыбачить гораздо меньше тебя.

Дно лодки коснулось песчаной отмели, и Джорджиана осторожно перекинула через борт затекшие ноги.

– Поторопись, подарок внутри!

Глаза Фэрли блестели от возбуждения. Ее совершенно очаровал стеклянный павильон.

– Ой, это, наверное, самое красивое место в Пенроузе. Я спрошу папу, можно ли мне жить здесь следующим летом, а не в тех душных комнатах рядом с его. Тут все так волшебно. Я уверена, здесь живут эльфы. Озерные эльфы.

Фэрли закружилась, и свет, отражавшийся от множества стекол, заблестел на ее белокурых волосах. Джорджиана никогда не видела девочку такой счастливой. Она быстро достала подарок, который так неожиданно решила отдать Фэрли.

– Смотри, это для тебя. – Джорджиана заставила себя положить горький остаток прошлого в подставленные ручки девочки. В лучах солнца сверкнули золотые края брошки с Оком возлюбленного.

– Ой, Джорджиана, это же твоя брошка. Та самая, которую ты нарисовала. – Фэрли с трепетом рассматривала украшение. – Я не уверена, что могу принять ее. Она слишком… – Похоже, она не могла подобрать подходящих слов.

– Ты делаешь большие успехи, – тихо произнесла Джорджиана, – и я горжусь тобой, милая. Но я хочу подарить тебе эту брошку. Возможно, ты будешь меньше скучать по отцу, когда он путешествует. Это должно быть нашим секретом. И ты можешь носить ее, только когда папы нет рядом. А все остальное время ты должна ее прятать.

Фэрли опустила взгляд на украшение, потом снова посмотрела на Джорджиану:

– Это глаз папы, правда? – Она благоговейно погладила крошечную брошку.

– Да.

– Но все думают, что это чей-то еще глаз.

– Да, – ответила Джорджиана.

– Почему ты нарисовала его?

– Потому что мы с твоим папой были друзьями, и я скучала по нему. Но теперь, когда я выросла, я хочу передать брошку тебе. Кроме того, оправа принадлежала моей семье, и ты будешь вспоминать и меня.

Фэрли долго смотрела на нее своими невинными голубыми глазами. И Джорджиана могла поклясться – на мгновение во взгляде девочки промелькнула тень древней женской мудрости, прежде чем она сжала брошку в руке.

– Спасибо, Джорджиана. Ты лучшая на свете. А теперь каковы наши планы на сегодня? Нам пора начинать, как ты сказала. В мой список входит катание на лошади, – произнесла Фэрли, доставая из кармана сложенную бумажку. – Мне разрешат взять с собой Леди завтра, правда? Ей будет одиноко, если я оставлю ее здесь.