В ходе мартовских боев войска 42-й армии очистили от врага район севернее Зварде и западнее озера Зебрус к юго-востоку от Салдуса. Восточнее Салдуса они овладели участком железной дороги Елгава — Лиепая со станцией Блиндене, подошли на несколько километров к Салдусу. Для действий советских войск в Курляндии весной 1945 года характерно то, что они «в условиях второстепенного фронта скупо пополнялись людьми, военной техникой и боеприпасами. Поэтому войска ставили перед собой ограниченные задачи — последовательными ударами на разных направлениях обессиливать врага, сужать занимаемую им территорию и не допускать вывода из боя войск для переброски в Германию» [219].

С 3 апреля 1945 года советские войска в Курземе перешли к обороне. Это означало начало подготовки к последнему решительному наступлению. 2-й Прибалтийский фронт на основании директивы Генерального штаба от 29 марта был упразднен 1 апреля 1945 года, его войска включены в состав Ленинградского фронта.

Участвуя в боях против блокированной курляндской группировки, Латышский авиационный полк вел активные боевые действия почти на всей территории, где располагались военные объекты противника.

С 13 октября по 8 ноября 1944 года полк базировался на посадочной площадке в Симениеки (близ Тервете, юго-западнее Елгавы), в этот период он производил вылеты на коммуникации гитлеровских войск, начиная с 23 октября. Полеты осуществлялись в неблагоприятных погодных условиях (осенние туманы и дожди), при наличии глубоко эшелонированной и эффективной противовоздушной обороны. Особенно мощная ПВО была организована в портах Лиепаи и Вентспилса.

С 8 ноября 1944 года полк базировался в Смитишки южнее Ауце. Здесь летчики поддерживали наземные действия 22-й и 10-й гвардейских армий.

В эти месяцы Латышский бомбардировочный полк, перевооруженный в начале января 1945 года на модернизированные «По-2», неоднократно вылетал на бомбардировку судов и транспортов в Вентспилсе, Лиепае и других портах, дорог, железнодорожных станций, эшелонов, аэродромов, войсковых штабов, скоплений живой силы, разбрасывал над вражескими позициями листовки. В отдельные ночи производилось до 100 боевых вылетов.

Эффективной оказалась бомбардировка штаба немецкой 18-й армии около Сабиле в ночь на 14 апреля. Преодолев сильный огонь зенитной артиллерии, они сожгли шесть и разрушили три дома, в которых располагался узел связи, повредили важный кабель связи.

7 ноября 1944 года полку было вручено боевое знамя.

В ноябре 1944 года полк перешел в оперативное подчинение 284-й ночной бомбардировочной авиационной Новосокольнической дивизии [220]и переместился на посадочную площадку у Вайнеде. Прощаясь с полком, в своем приказе командир 313-й Бежицкой авиадивизии писал, что с января 1944 года по апрель 1945 года «командование и личный состав полка показали образцы выполнения боевых задач по разгрому немецких захватчиков как на подступах к Прибалтике, так и непосредственно на территории Латвии. В историю освобождения Советской Латвии личный состав полка вписал страницы подвигов мужества и геройства» [221].

Славный боевой путь прошел Латышский авиационный полк. Он успешно выполнял боевые задания по уничтожению живой силы и техники противника, проявлял исключительное мужество, отвагу и профессиональное воинское мастерство.

В составе 234-й авиадивизии полк до конца войны совершил еще 572 боевых вылета на бомбардировку военных объектов в районе Скрунды, Карклес, Гробини и др. Полк оказывал помощь партизанам, уничтожил на вражеских аэродромах до 40 самолетов; также было уничтожено 58 артиллерийских батарей, около 100 орудий и минометов, более 500 автомашин и много другой техники, вооружения и живой силы противника [222]. Кроме того, над позициями противника было разбросано свыше полутора миллионов листовок и брошюр. Летчики совершили до 6450 боевых вылетов, сбросили около тысячи тонн бомб. 167 воинов авиаполка награждены боевыми орденами и медалями.

7 апреля 1945 года командующий Ленинградским фронтом Л.А. Говоров на совещании высшего командного состава фронта отдал приказ, оставив в первой линии охранение, весь личный состав вывести во второй эшелон и с 10 по 30 апреля вести усиленную боевую тренировку по 10 часов в день [223].

18 апреля Гитлер вновь категорически потребовал от командующего «Курляндией» генерала Гильперта удерживать Курляндию.

30 апреля 1945 года в войска поступила директива фронта с распределением задач по предстоящему наступлению. Готовность определялась к исходу 2 мая. Готовился такой удар фронта Говорова, который должен был сокрушить немецкую оборону на восточном фасе курляндской группировки, рассечь ее на части и завершить полным разгромом. Это было бы крайне напряженное и кровопролитное сражение, потому что командование «Курляндии» продолжало действовать по приказу Гитлера: «Курляндию удерживать».

1 мая 1945 года соединения Латышского корпуса по приказу командующего 42-й армией совершили переход на северо-восток, чтобы занять исходные позиции для предстоящего прорыва обороны противника. В эти дни в корпус прибыли В.Э. Калнберзин и В.Т. Лацис. От имени правительства они вручили корпусу его гвардейское знамя с прикрепленным к нему орденом Суворова, полученным за славные бои у Риги.

До победы оставались считаные дни. 2 мая пал Берлин. К исходу этого дня 308-я дивизия сосредоточилась в районе Силини — Миезаи — Калныни в 10 километрах к северу от Лиелблидене, за железной дорогой Салдус — Елгава; 43-я дивизия — в районе Пакаусис — Плявниеки, на исходных позициях для наступления.

В Курляндии по всей линии фронта — от Рижского залива до побережья Балтийского моря южнее Лиепаи — в ночь на 3 мая был произведен короткий огневой налет по вражеским позициям. Тысячи орудий внезапно обрушили на противника сильный удар, после которого сразу наступила тишина. И в этой тишине через мощные репродукторы гитлеровское воинство услышало сообщение советского командования: «Берлин пал!»

В ночь на 5 мая 355-й полк 308-й дивизии вышел на передовую линию у Братужи восточнее Ремте. 43-я дивизия сосредоточилась северо-восточнее, в районе Пакаусис — Плявниеки.

6 мая 1945 года командарм 42-й армии приказал Бранткалну быть на наблюдательном пункте в готовности к наступлению. Тогда командир 130-го корпуса выехал к командиру 380-й дивизии М. Калныньшу, наблюдательный пункт которого находился на высоте с отметкой 121 с хорошим обзором. Получив доклад комдива, что в расположении немцев наблюдается усиленное передвижение в направлении тыла, генерал Бранткалн запросил у командарма разрешение произвести разведку боем.

7 мая в 7 часов утра командованию группы «Курляндия» был передан по радио ультиматум Л.А. Говорова: «Капитуляция. На размышление 24 часа». Т. е. сроком ультиматума было — до 7 часов утра 8 мая [224].

Нашим войскам был отдан приказ: в случае отклонения условий капитуляции — начать наступление.

Немецкое командование вплоть до 8 мая питало надежду на широкую эвакуацию морем и готовилось продолжать упорное сопротивление вокруг тех портов — Либавы и Виндавы, из которых производилась бы эвакуация. В изменение приказов Гитлера 3 мая германское Верховное командование по радио передало Гильперту приказ ускорить эвакуацию войск в Германию — чтобы бросить их в бои против Советской армии на Эльбе. 5 мая Гильперт информировал офицеров группы армий о решении эвакуировать войска — их численность оценивалась в этот момент Кейтелем в 200 тысяч [225]. Гильперт решил эвакуировать 7 дивизий из оставшихся 20. Независимо от организованной эвакуации с 7 по 9 мая из Курземе на разных небольших судах бежали около 26 тысяч солдат и офицеров, среди них немало эсэсовцев и гестаповцев. На рассвете 8 мая начался отвод войск 16-й армии на восточном участке фронта в Курляндии (против правого крыла наших войск) на «морские позиции».