Когда судно раскололось, нос и корма не только затонули на большом удалении друг от друга, но и залегли на дне под острым углом.

Находки, обнаруженные на второй площадке, поразительно напоминают те, которые мы извлекли на первой: кирпичи, керамические изделия, кувшины, обломки такелажа и множество бутылок. Эти прямоугольные бутылки почти все разбиты и изъедены, так как стекло постепенно растворяется в морской воде. Некоторые бутылки очень красивы и переливаются всеми цветами радуги. Их здесь так много, что, видимо, они составляли часть судового груза. Думается, что корабль захватил бутылки с ромом где-то на островах Карибского моря и должен был доставить их в Европу.

Суббота, 24 августа. Сегодня в виде исключения не погружаюсь в море. На носовой рабочей площадке две бригады с помощью землесоса наводят порядок. Делуар снимает на пленку обзорную карту и несколько детальных чертежей, выполненных в крупном масштабе. На скале, взорванной 28 июля, шесть бригад, сменяя друг друга, работают по два часа каждая. Они с помощью ручных буров вгрызаются в породу — предстоит обрушить 200 тонн кораллового известняка мощностью 1–4,5 метра. Иначе этот холм будет угрожать безопасности «Калипсо». На западной площадке Раймон пробурил еще несколько скважин, но так и не обнаружил следов затонувшего судна. Исключение составила только скважина около якоря, где он нашел целые бутылки и очень толстое дерево. Возможно, что придется изменить контуры новой площадки, поскольку положение кормовой части еще не уточнено.

Чтобы определить место будущей стоянки «Калипсо», провожу совещание с водолазами, на котором присутствует Кайар и Делуар, — для уточнения плана съемок.

Воскресенье, 25 августа.Подъем в 6 часов утра. В 6 часов 30 минут Делуар уже снимает на пленку мое погружение против лучей восходящего солнца, а в 7 часов — «утреннее инспектирование площадки». Ему хочется в какой-то степени воссоздать обстановку от 13 августа. К сожалению, вода сегодня не так прозрачна, как в тот день. Утром две бригады, по четыре человека в каждой, продолжают сносить подорванную скалу. Тем временем две другие бригады, по два человека в каждой, снимают смену, действующую на рабочей площадке, поднятие корзин на палубу «Калипсо», сброс в море коралловых обломков через вход в середине левого борта и рост искусственного холма под нашим корпусом. Раймон роет ямы у 12-й, 13 и 14-й пушек. Он не нашел там ничего, кроме куска плоского железа. Что это? Обломок шпаги или обруча от бочки?

Пополудни Делуар снимает Гастона, который тщетно пытается найти недостающие пушки, используя для этой цели электромагнитный детектор Джона Соха. Большой землесос выходит из строя, и его ремонт отнимает у нас драгоценное время. «Разрушители подводной платформы» продолжают свою изнурительную работу по сносу маленькой подорванной скалы. Наконец, Коль испытывает под кораблем за пределами рабочей площадки (по направлению течения) брандспойт, который мы намерены использовать для поиска кормовой части корпуса нашего псевдогалеона.

Понедельник, 26 августа.Просыпаюсь в 6 часов 10 минут. В 7 часов мы с Делуаром уже в воде и пытаемся переснять неудавшиеся кадры, сделанные вчера утром. Сегодня видимость гораздо лучше, вода несколько прозрачнее, и фильм, очевидно, с желаемой точностью воспроизведет окружающую обстановку. Воссоздать же ощущения человека, находящегося в состоянии невесомости, под силу разве что поэзии, а не кинокамере. Но способна ли поэзия передать все нюансы его переживаний?

Как только мы выходим из воды, де Хенен и Фулон дважды пускают в ход взрывчатку, чтобы подготовить снос скалы, от которой зависит наша безопасность.

Затем они отправляются к противоположному склону скалы, где, взорвав небольшой брикет тринитротолуола, высвободили около предмета, который мы условно обозначили на нашем плане «помпой», крупный кусок металла, обросшего кораллами. Эта деталь из кованой стали была одной из двух опор, поддерживавших массивную корму галеона и прикрепленных к килю около ахтерштевня.

Уж не обломок ли это галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон»?

Маловероятно!

Затем Мишель, Диди и Бернар погружаются, чтобы заснять раскопки предметов, которыми мы раньше пренебрегали. Тем временем Гастон и Бассаже отправляются стропить подорванные глыбы, чтобы обеспечить их подъем. Коль готовится прокладывать траншею у северного якоря. Ему это удается с большим трудом (за неимением брандспойта без отдачи типа «Галеази»), и он поднимает такую муть, что невозможно ничего разглядеть вокруг. Коль убеждается в том, что проделанная борозда тотчас затягивается песком и илом, отброшенными струей воды…

Вторник, 27 августа.Сегодня утром не погружаюсь. Вода, правда, прозрачная, но де Хенен и Фулон должны произвести еще шесть взрывов на скале, которую решено убрать. Какая тяжелая работа! Между тем сегодня истекает последний день срока, отпущенного для этого дела. Если вечером «Калипсо» не сумеет пройти над взорванной скалой, придется от всего отступиться.

Но что же нам тогда делать? Немедленно прекратить дальнейшие поиски? Немыслимо, не могу с этим согласиться! Предпринять новые поиски галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон»? Может быть, но только в непосредственной близости от того места, где мы сейчас находимся. Остаться здесь, чтобы снять фильм о раскопках? Если бы у нас была уверенность в местоположении кормы! Несмотря на победный клич, изданный 23 августа, все пробы землесосом типа «печная труба», проведенные Колем за истекший с того времени срок, дали либо отрицательные, либо противоречивые результаты.

Итог дня: опасная скала срезана, по крайней мере, на четыре метра; Раймон Коль пробурил новые скважины на северном участке; запущен землесос возле глыбы с четырьмя пушками.

Ближе к вечеру раскладываем на левом борту «Калипсо» наши лучшие находки; чаши, целые бутылки, ядра. Все это напоминает выставку товаров на захолустной ярмарке… Робино расчистил канал и завальное отверстие пушки.

Вечером в кают-компании царит необычная обстановка. Все углубились в книги о сокровищах, потягивая ром, привезенный де Хененом. Сам Рени молчит, погрузившись в раздумье.

Среда, 28 августа.Утро посвящаю большой разведке. Дюма, Делуар, де Хенен и я прочесали зону между «носовым якорем» и котлами. Мы пробыли в воде два часа, и фактически ничто не могло ускользнуть от нашего внимания. Вот общие итоги разведки: на протяжении более 60 метров, начиная от последней обнаруженной нами пушки, ничего достопримечательного не найдено. Затем, примерно на 30-метровой полосе, разбросано шесть огромных котлов, в том числе один медный, и далее — две россыпи камней и кирпичей. Возвратившись на судно, приступаем к критическому анализу наших наблюдений. Ни камни, ни кирпичи двух россыпей не походят один на другой, да и расстояние между ними превышает 60 метров. Следовательно, мы имеем дело с обломками двух разных судов. Остается еще обследовать носовую часть галеона с востока. Этим занимаются Диди, Мишель и Раймон. Пополудни они посещают на восточной стороне место, которое на нашем плане значится как «помпа». Там они обнаруживают другой кусок железа, аналогичный найденному 26 августа. А «помпа» оказывается коленом толстой чугунной трубы. Итак, здесь имеется еще и третье погребенное судно! Диди приходит в отчаяние от чрезмерного обилия коралловых образований в этом ареале: колонны готических соборов, пещеры, узкие и глубокие, вертикальные трещины. Искать обломки затонувших судов в этих коралловых лабиринтах? Чистейшее безумие! — восклицает удрученный Дюма.

Найдены пушечные снаряды для сбивания мачт. Они немного напоминают гантели: два ядра, соединенных толстым брусом. Такие снаряды, видимо, наносили большой урон такелажу судов противника. Кроме того, обнаружен сосуд с круглым дном, напоминающий амфору. Он сломан, но все черепки на месте. А что касается ядер, то здесь их можно набрать сколько угодно. Вот еще две печати для пломбирования — точно такие, какие мы находили раньше.