Под иллюзорной защитой сети насмерть перепуганная толпа, то мятущаяся, то парализованная ужасом, стенает, кричит, молится: женщины, дети, колонисты, купцы — все испытывают одинаковый ужас. Два монаха и священник заставляют людей петь церковные гимны. В уголке капуцин принимает исповеди и щедро раздает отпущения грехов.

Вышедший из Картахены 600-тонный галеон «Альмиранте де Гондурас», вооруженный 68 пушками, дал течь и стал отставать от других судов. Все эти корабли должны были составить флотилию Материка, чтобы зайти сначала на Кубу, а затем возвратиться в Испанию. Он остался в море один на произвол судьбы. Дул попутный бриз. Сезон, благоприятствующий навигации, еще не был на исходе…

Вдруг наблюдатель сообщает, что какое-то легкое судно идет по ветру. Оно быстро приближалось к галеону. И вскоре не осталось никаких сомнений: судя по его оснастке и узкому форштевню, то был пиратский корабль. Никакого флага он не нес. Черный флаг с черепом и скрещенными берцовыми костями появится на пиратских судах только к концу эпохи морского разбоя.

Офицеры снаряжались со всей горячностью, свойственной испанцам перед боем. Они были в облегающих штанах, с большой рапирой на боку и перевязью через плечо, свидетельствующей о их воинском ранге. Военный совет собрался в каюте адмирала, которая служила одновременно залом заседаний и находилась на корме.

Все эти волнения и тревоги казались смешными при столь разительном несоответствии между огромным галеоном и легким суденышком, которое его преследовало.

Корсар был оснащен двумя очень высокими мачтами с треугольными парусами и двумя марселями. Он отличался низкой осадкой и скромными размерами: 30 метров в длину и шесть-семь в ширину. По сравнению с впечатляющим своей массивностью галеоном корсар казался морской игрушкой. Но, тем не менее, на палубе находилось довольно много народу: не менее ста человек. Что же касается пушек, то их не было видно.

Люди на борту галеона, которые прежде никогда не встречались с флибустьерами, начали даже успокаиваться. Они уверяли себя, что «Альмиранте де Гондурас» уничтожит смехотворного противника одним залпом своих пушек.

Корсар теперь висел на хвосте галеона, который, подняв все паруса, почти не продвигался вперед.

На этом галеоне, построенном сравнительно недавно, было введено одно новшество. Рулевой, находившийся в сводчатой кабине, обращенной к бизани, мог теперь следить за парусами, тогда как раньше, под шельтердеком, он ничего не видел. Кроме того, он располагал «штурвалом», вернее длинным рычагом, при помощи которого мог перекладывать руль. На других галеонах для поворота руля прибегали к полиспасту. Впрочем угол поворота был по-прежнему недостаточен и корабль плохо слушался руля, вот почему изменение курса достигалось маневрами парусов [19].

На борту «Альмиранте де Гондурас» раздаются команды. Два кормовых паруса поставлены под тем же углом к ветру, что и маленький прямой парус под бушпритом. Медленно огромный корабль начал крениться на левый борт. Маневр был ясен. Галеон готовился дать залп батарей по корсару. Но маневр столь долгий и неуклюжий, казался смешным. Крошечный противник быстро его разгадал и сманеврировал таким образом, чтобы остаться за кормой своей жертвы. Здесь ему ничто не угрожало, кроме ядер двух кулеврин на квадратном транце под кормовой надстройкой. Это не представляло большой опасности, ибо кулеврину, как и все пушки, находившиеся на борту, нельзя было нацелить. Галеон должен был положением своего корпуса нацелить орудия на врага. Достаточно было судну приподняться на волне, чтобы все снаряды летели в небо или попадали на дно в нескольких метрах от корпуса. Пушки заряжали через жерла. Канониры бегали по внешним выступам палубы вдоль всего корабля, набивая жерла пушек порохом и закладывая в них ядра. Им одновременно грозила опасность быть смытыми волной или погибнуть от выстрелов из аркебуз. В ожесточении старший канонир дал залп тяжелыми чугунными ядрами, каждое весом до 10 фунтов, которые ушли на дно.

Теперь противники хорошо видели друг друга. С высокой кормы, которая больше чем на 12 метров возвышалась над водой, испанцы хорошо могли рассмотреть врагов. Битва была неизбежной. Корсар старательно держался в секторе, недоступном для пушек. Пираты собирались атаковать левый или правый борт кормовой части. Они вскарабкаются сюда как кошки, ибо все они — моряки. Испанские солдаты, выстроившись вдоль амбразур, не знали, что им предпринять, ибо с этой позиции они не могли никого сразить.

Флибустьеры вооружились короткими палашами и ножами. Они располагали также пистолетами, но у этого оружия был один существенный недостаток. Пистолеты были слишком длинными, и их приходилось подолгу перезаряжать во время битвы. Вот почему у каждого флибустьера было по нескольку пистолетов, иногда до восьми штук. Они держали их за поясом или на портупее.

Корсар, маневрируя очень искусно и смело, подошел вплотную с правого борта с кормовой части галеона и бросил абордажные крюки. Пираты прыгнули на борт и, цепляясь, начали карабкаться по стенке. Они распределили между собой боевые задания. Одна группа атаковала офицеров, другая нейтрализовала солдат, третья, прорван противоабораажную сеть, устремилась внутрь корабля, к крюйт-камере. Классический маневр: добравшись до костапельской, флибустьеры угрожали взорвать судно, если офицеры тотчас не сдадутся.

Под ужасающие вопли перепуганной толпы офицеры и солдаты пытались оказать сопротивление сорвавшимся с цепи дьяволам, которые лезли со всех сторон. Но палубы и коридоры были загромождены товарами. Обезумевшие от страха люди сталкивались лбами, пытаясь спасти свое имущество. В этом хаосе те, кто хотел сражаться, не имели возможности атаковать пиратов, тогда как враги расчищали себе дорогу ударами палашей. Солдаты, защищенные латами и шлемами, не могли в толчее пустить в ход алебарды. Ножи в руках нападающих оказались более действенным оружием. Правда, у испанцев были еще аркебузы с фитилями. Это оружие доказало свою эффективность еще в начале «конкисты». Оно оказывало на индейцев психологическое воздействие своим оглушающим шумом и огромными пулями. Аркебузы можно было перезаряжать, даже закладывая по нескольку пуль одновременно. Если залп настигал врага, то последствия были ужасающими. Даже при легком ранении он сбивал человека с ног.

Неудобство аркебузы заключалось в том, что приходилось все время держать зажженный фитиль вблизи пороха, что было чревато опасными последствиями. При ветре или дожде этим оружием нельзя было пользоваться.

Более действенный и менее дорогой мушкет вытеснил аркебузу во всем Новом Свете. Мушкет — испанское изобретение, хотя его название итальянского происхождения. Но это оружие было таким тяжелым, что стрелять из него можно было, только водрузив его на вилообразную подставку или прислонив к амбразуре.

На борту «Альмиранте де Гондурас» ни аркебузы, ни редкие мушкеты, ни пушки не принесли никакой пользы. Корсары не позволили своим противникам воспользоваться всем этим оружием. Они действовали также стремительно, как и индейцы, но их ничем нельзя было напугать.

Флибустьеры, видимо, быстро добрались до крюйт-камеры, и обычная угроза подействовала: адмирал и капитан согласились сдаться. Впрочем, у них уже не было другого выхода. Будучи настоящими моряками, нападавшие захватили все управление галеоном: рулевую рубку и шкоты грот-мачты. Офицеры, храбро сражавшиеся со шпагами в руках, остались лежать на палубе, мертвые или раненые. Пассажиры, спасая жизнь, умоляли тех, кто еще сражался, прекратить сопротивление. Что касается военных, то лишь немногие умели крепко держаться на ногах на палубе корабля. Пираты же чувствовали себя на большом галеоне как дома. Подавив последние островки сопротивления, связав капитана и офицеров, они проникли в камеру с сокровищами. Предварительно они открыли люк трюма и выбросили в море зажженный факел, которым размахивали, делая вид, будто собираются взорвать корабль. Десять человек охраны готовились оказать сопротивление, но с ними быстро разделались: флибустьеры кинулись на них сверху и передушили всех. Сундуки были выстроены в ряд вдоль перегородок. Их вскрыли топорами.