— Если этот последний мыс обойду и никакого лекарства не найду, больше уж негде будет искать.

Всю землю обошел. Наконец до края земли дошел. Увидел через входное отверстие юрточки 197: две женщины с бубнами в руках рядом танцуют, длинные косы за спину закинуты. С самого сотворения жизни на земле спорят они между собой, кто лучше из них шаманит. Одну зовут Энэнтилнэввыт, другую — Энэнъяунэввыт. Всем, не имеющим жизни, дают долгую жизнь, к земной жизни возвращают. Хороший сон им дают, радость и желание жить. Слушал их Куткынняку, слушал и начал дремать. Надоело слушать, вытянул за косы женщин наружу и спрашивает:

— К каким больным вас лечить вызывают?

— Ты, видно, когда слушал, дремал? Нас ко всяким больным вызывают, всяких больных мы лечим, к жизни возвращаем, долгую жизнь даем. Как узел развязываем, радость возвращения к жизни пробуждаем. Хороший аппетит даем и светлую долгую жизнь.

Взял этих двух женщин-шаманок Куткынняку, домой привез. Положил их к вискам дочери с обеих сторон — такие шаманки маленькие были. Начали они в бубны бить, наутро радостное пробуждение вызвали. Узнали причину болезни, отчего жизненная сила гибнет, отчего она слабеет. Стали обо всем этом в песнях своих петь. Слушает их больная, засыпает, жизненная сила к ней возвращается. Перестала метаться, беспокоиться. Дали ей шаманки долгую жизнь. Освободили от злых духов и тем самым вылечили…

Жил Куткынняку вместе со своей женой Миты. Куткынняку — вороний старшина. Миты— сорочья дочь. Женился Куткынняку на Миты, отправились они домой. По пути к красивому месту пришли. Куткынняку сказал:

— Миты, переночуем здесь.

Назавтра рассвело. Подумал Куткынняку, сказал:

— Вот хорошее место для поселка.

Потом сказал жене Миты:

— Давай здесь начнем строить жилье. Очень место красивое.

Миты ответила:

— Твои отцы, матери дома находятся, а мы здесь что будем делать?

Сказал Куткынняку:

— Зачем мне теперь родители? Не нужны они мне больше. Самостоятельно станем жить.

Начал строить жилище. Прочное жилище построили. Родила Миты первого ребенка — назвали его Амамкут. Очень сильный человек Амамкут. Потом родила второго ребенка, назвали его Кигыгысыняку. Этот очень шаловливый рос. К тому же был очень сильный. Затем родила Миты третьего ребенка, дочь по имени Тиниэнэввут. Очень красивая была женщина. Четвертого родила ребенка — сына, имя ему дали Котгану.

Вот как-то заметили они, что огонь в костре, который они разжигают, всегда очень сильно шумит. Тиниэнэввут сказала отцу Куткынняку:

— Отец, почему наш костер так сильно шумит? Едва разожгу, сейчас же начинает шуметь.

Куткынняку сказал детям:

— Ну, дети, наш костер что-то очень сильно шумит. Это значит, что хочет на нас какой-то народ напасть. Когда стемнеет, только луна взойдет, отправляйтесь в дорогу.

Когда стемнело, вышли из дому трое сыновей Куткынняку: первым пошел Амамкут, вторым — Кигыгысыняку, третьим — Котгану. Подошли к жилой крепости, очень много в ней народу собралось. Крепость эта — большущая юрта, а в ней нынвиты на совет собрались. Стали Амамкут, Кигыгысыняку и Котгану подслушивать. Старшина нынвитов — Гывкуку, помощник у него — Найыкват. Вот и говорят нынвиты:

— Луна народится, нападем на куткыннякувцев, несколько человек убьем.

Тут один нынвит сказал:

— Тише, так громко говорить нельзя. Может быть, наши «друзья» недалеко и все слышат. А может, Амамкут и Кигыгысыняку гораздо сильнее вас!

Тогда Гывкуку сказал:

— Нас очень мало. Опасно с ними мериться силами. У них ведь три сына и сам Куткынняку четвертый.

Услышали это Амамкут, Кигыгысыняку и Котгану, тотчас домой отправились. Пришли домой, сказали отцу:

— Очень много нынвитов в крепости. Собираются они на нас напасть. Народится луна, придут и начнут убивать нас.

Куткынняку спросил:

— Кто там старшина?

Амамкут ответил:

— Гывкуку там старшина, а помощником у него Найыкват.

И сказал Куткынняку:

— Не смогут они нам ничего сделать, издревле эти нынвиты — мои «игрушки».

И вот напал на семейство Куткынняку отряд нынвитов. Приготовился Кигыгысыняку один биться, сказал братьям:

— Подождите, оставайтесь дома, я один с ними справлюсь.

Надел Кигыгысыняку железные рукавицы и напал не мешкая на врага. Ни копья, ни лука с собой не взял. Начал сокрушать нынвитов. Скоро весь отряд нынвитов уничтожил. Вернулся в юрту — только железные рукавицы все в крови.

Отец сказал:

— Помните, я вчера говорил вам, что эти нынвиты — мои давнишние «игрушки»? Я всегда их своими железными рукавицами побивал. Когда бы ни напали на меня, даже согреться как следует в битве с ними не успеваю.

Проглотил ворон Вэлвимтилын солнце. Лежит ворон, а пурга разыгралась, не останавливается, потому что ворон солнце проглотил.

Говорит Эмэмкут своей дочери Клюкэнэвыт:

— Сходи-ка к ворону Вэлвимтилыну, позови сюда.

Пошла на улицу, на нарту села. Вышла женщина, говорит ворону:

— Вставай! Там пришли к тебе.

Спрашивает ворон:

— Кто?

Отвечает женщина:

— Клюкэнэвыт, дочь Эмэмкута.

Ворон говорит:

— Ну вот еще! М-м-м!

Не проясняется. Еще больше пуржит. Пришла домой Клюкэнэвыт. Эмэмкут спрашивает:

— Где же ворон?

Отвечает Клюкэнэвыт:

— Не пошел он со мной. Сказал: «Вот еще!»

Говорит Эмэмкут дочери Инианавыт:

— Причешись-ка хорошенько, пойди к ворону.

Причесалась, принарядилась красавица Инианавыт, пришла к Вэлвимтилыну, села. Вышла женщина и сказала:

— Ворон, вставай! Хватит притворяться! Пришли за тобой.

Ворон спрашивает:

— Кто?

Отвечает:

— Инианавыт.

Увидел Вэлвимтилын девушку и захохотал от радости: «Па-га-га!». Да, хохоча, солнце и выплюнул. Прояснилось небо.

Кончилась пурга. Ворон говорит Инианавыт:

— Поедем вместе к Эмэмкуту.

Поехали вдвоем. Инианавыт говорит ворону:

— Поезжай вперед!

Взяла длинную острую палку. И проколола ворона. Пусть не проглатывает солнца! Пусть всегда будет ясно, пусть не будет пурги!

Высоко на палке повесила Инианавыт ворона Вэлвимтилына.