Делберт просиял.

— Я слышал про Монти Мура. В прошлом году в газетах писали про его меткость. Ассистентка подбрасывает в воздух игральную карту, и еще до того, как карта упадет на землю, Монти успевает выстрелами пробить в ней три отверстия.

— При этом он сидит верхом на скачущей лошади, никак не меньше, — добавила Аделаида.

Гриффин поднял брови.

— Если это правда, то у тебя есть акции небольшого золотого рудника в Калифорнии, которые ты с радостью продашь нам по сходной цене, не так ли?

Аделаида улыбнулась:

— Признаюсь, Монти всегда заранее принимал меры предосторожности и пробивал в картах отверстия до того, как я их подбрасывала. Однако он в самом деле на удивление ловко обращался с оружием. Наверное, у него в этой области паранормальный талант, хотя вряд ли он сам это сознает.

Ее слова заинтриговали Леггетта.

— Паранормальный талант в обращении с оружием? — спросил он. — Было бы неплохо иметь такой талант.

— Поверьте, я бы ни за что не согласилась держать в руках яблоки, чтобы он сбивал их выстрелами, если бы не была уверена, что у него настоящий талант в искусстве стрельбы.

Гриффин на секунду закрыл глаза, словно молча вознес молитву, потом посмотрел на Аделаиду.

— Ты держала мишени для ярмарочного стрелка? Не уверен, что мои нервы выдержали бы такое зрелище.

— Я уверена, что ты бы выжил. — Аделаида передала Гриффину последнюю кружку с чаем. — Что ты собираешься сделать с этими двумя, которых схватил этой ночью? Передашь в руки полиции?

Джед, Леггетт и Делберт одновременно уставились на нее так, словно она заговорила на неведомом языке. Но на вопиющую ошибку в ее предположении указали не они, а миссис Тревельян.

— Вряд ли он может пойти в полицию, — сказала она. — Все-таки мистер Уинтерс — криминальный лорд. Человек в его положении не вызывает Скотленд-Ярд, когда в его дом кто-то вломился.

— Прошу прощения, — пробормотала Аделаида, — я забыла.

Гриффин этот эпизод проигнорировал.

— Я тут немного поразмыслил насчет Фергуса и Нейта, — сказал он. — Самое простое, что можно сделать, — это отпустить их на свободу.

— После всего, что они натворили в этом доме? — вознегодовала миссис Тревельян.

Гриффин обхватил обеими руками кружку с чаем.

— Что-то мне подсказывает, что они постараются исчезнуть.

Делберт состроил гримасу.

— Если они себе не враги, именно это они и сделают.

— Будет весьма интересно посмотреть, кто станет их разыскивать после того, как они выйдут от нас, — продолжал Гриффин.

Леггетт встал из-за стола.

— Босс, я позабочусь, чтобы за ними проследили. До того как их отпускать, дайте мне полчаса, чтобы я расставил людей по местам.

Гриффин посмотрел на Аделаиду.

— А теперь, миссис Пайн, у меня есть несколько вопросов к вам. Но мы продолжим нашу беседу наедине.

Они вернулись в библиотеку. Гриффин закрыл дверь. В комнате было холодно — Гриффин перед уходом открыл окно, чтобы выветрились остатки газа.

Аделаида остановилась посреди ковра, и на нее накатила горячая волна воспоминаний. Теперь каждый раз, входя в эту комнату, она будет вспоминать то, что здесь произошло.

Гриффин закрыл окно, потом подошел к камину и с задумчивым видом стал смотреть на огонь.

Аделаида не стала садиться: она знала, что стоя ей будет легче с ним спорить.

— У тебя есть какое-нибудь представление о том, что ты делала сегодня ночью, когда занималась Лампой? — Вопрос был задан ледяным тоном.

— Интуиция подсказывала мне, что токи твоей ауры находятся не в полной гармонии с энергетическими токами Лампы. — Аделаида старалась, чтобы ее речь звучала спокойно и профессионально. — Я всего лишь провела тонкую настройку.

Гриффин стиснул челюсти.

— Тонкая настройка. Вот, значит, как ты это называешь.

Она решилась добавить:

— Думаю, что тебя больше не будут беспокоить кошмарные сны и галлюцинации. Мне кажется, они были вызваны небольшой дисгармонией в структуре твоих энергетических токов.

— А какие еще сюрпризы со стороны паранормальной части моей личности меня могут ждать? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Аделаида вздохнула.

— Ничего не могу сказать. Но хочу еще раз повторить, сегодня я только провела небольшую настройку твоей собственной длины волны, ничего более. Если задуматься, то в некоторой дисгармонии в твоей ауре не было ничего удивительного.

Он бросил на нее короткий суровый взгляд.

— Что ты имеешь в виду, черт возьми?

Она глубоко вздохнула.

— Гриффин, выслушай меня, пожалуйста. Я думаю, что несколько недель назад, когда у тебя проявилось то, что ты называешь своим вторым талантом, в твоих энергетических токах возникло временное возмущение. И это вполне разумно. Ведь твоим паранормальным чувствам пришлось иметь дело с гораздо большей, чем раньше, энергией, исходящей из той части спектра, где находится сносвет.

— Временное возмущение?.. Что ж, можно описать воздействие проклятия Уинтерсов и таким образом.

Аделаида немного приободрилась.

— Я думаю, что со временем твои токи постепенно приспособились бы к новому уровню энергии. А я всего лишь ускорила события и сделала то, что должно было произойти.

Рот Гриффина скривился.

— Значит, я могу весело двигаться дальше по пути превращения в сумасшедшего Цербера?

— На это я даже отвечать не желаю! — Аделаида вложила в свой взгляд все возмущение, какое смогла наскрести в себе. — Я уже говорила, и не раз, что, по моему мнению, ты не сходишь с ума.

Гриффин отвернулся от догорающего камина и медленно прошел к окну. Некоторое время он стоял молча, глядя в темноту. Наконец он спросил:

— Тогда что же со мной происходит?

Аделаида посмотрела на светящиеся энергетические следы на полу и, кашлянув, осторожно заметила:

— На этот счет у меня есть одна теория.

— И в чем же эта твоя теория состоит?

— Ты не превращаешься в Цербера, с тобой происходит нечто другое. В тебе просто раскрывается в полную силу твой природный талант.

— Талант проявляется в подростковом возрасте, в крайнем случае — в двадцать с небольшим. — Он запустил руку в волосы. — А мне тридцать шесть.

— Что ж, сэр, будем считать, что вы поздно расцвели.

После этих слов Гриффин повернулся и с пугающим выражением лица двинулся к Аделаиде.

— Вот что я вам скажу, Аделаида Пайн, сейчас не самый подходящий момент шутить на тему того, что со мной происходит.

Она расправила плечи.

— Прошу прощения. Но я уверена, что дело обстоит именно так, как я говорю. По каким-то причинам, возможно, потому, что твой предок подвергся действию излучения Лампы только в возрасте тридцати шести лет, твой собственный талант не раскрывался полностью до тех пор, пока ты не достиг этого возраста. Независимо от этого, я не верю, что ты — истинный мультиталант. Я думаю, ты просто стал гораздо более сильной версией того, кем был всегда.

Он остановился прямо перед ней и всмотрелся в ее лицо.

— У меня был талант наводить тень, а теперь я вызываю кошмарные сны.

— Обе эти способности происходят из одного и того же участка энергетического спектра, из участка сносвета, — настаивала на своем Аделаида.

— Это правда? Ты в этом разбираешься?

Аделаида не собиралась позволять ему ее запугать.

— Я читаю сносвет. У меня к энергии такого свойства есть очень большое сродство. Твой талант тоже основан на энергии сносвета. Подумай над этим. Многие годы ты обладал способностью укутывать себя тенями. А теперь ты можешь напускать такие тени на других. Когда ты это делаешь, ощущения в буквальном смысле слова ошеломляют твоих жертв. Они впадают в панику, и их разум заполняет пустоту видениями и кошмарами.

— Ты можешь называть это как хочешь, но я сомневаюсь, что «Аркейн» воспримет мою новую способность как всего лишь расширение первой. А как насчет третьего таланта? Когда я открою его в себе?