— Я никогда не выдавал себя за медиума. Я иллюзионист.

— Иллюзионист, у которого в загашнике всего пара трюков. Ловкости рук у вас не отнимешь. Это я признаю. Но современная публика хочет большего.

— Дайте мне еще несколько вечеров, Мерфи, — устало сказал Эдмунд. — Обещаю, что сделаю нечто эффектное, впечатляющее.

— Вы это обещали еще на прошлой неделе. Мне жаль, что у вас нет таланта, Флетчер, но я больше не могу терять деньги. Мне надо платить по счетам, у меня жена и трое детей, которых я должен кормить. Наш контракт расторгнут.

Значит, придется возвращаться к преступной жизни. Это по крайней мере дело доходное, хотя и более опасное. Одно дело быть уволенным за плохое выступление на сцене, и совсем другое — отправиться в тюрьму, если тебя поймают на краже. Но было что-то захватывающее в том, чтобы взломать замок и проникнуть в дом, а в законных делах не было ничего увлекательного.

Эдмунд напряг свои душевные силы, зарядив энергией окружающее пространство. У Мерфи не было никаких психических талантов, но даже самые тупые зрители и самые недовольные владельцы театров обладали интуицией.

— Я уйду завтра утром, — сказал Эдмунд. — А вы уходите сейчас и заберите с собой свою собачонку, или я сделаю так, чтобы вы оба исчезли. Навсегда.

Пом в страхе гавкнул и спрятался за спиной хозяина.

У Мерфи глаза на лоб полезли, и он попятился, наступив на Пома. Собака взвизгнула.

— Послушайте, вы не имеете права меня запугивать, — заикаясь, сказал Мерфи. — Я вызову полицию.

— Успокойтесь. Для того чтобы вы исчезли, потребуется больше усилий, чем вы того стоите. Между прочим, прежде чем вы и ваша собака уйдете, я хочу получить свою долю выручки.

— Вы что, не слышали? Сегодня не было выручки.

— Я насчитал в зале тридцать человек, включая зрителя, который опоздал и сел в последнем ряду. В соответствии с контрактом мне положена половина суммы, которую вы получили за продажу билетов. Платите, или это я позову полицию.

Это, конечно, была пустая угроза, но ничего другого Эдмунду в голову не пришло.

— Может, вы и не заметили, — съязвил Мерфи, — но многие зрители покинули зал до окончания вашего выступления. Мне пришлось отдать им деньги.

— Сомневаюсь, что вы отдали хотя бы пенни. Вы слишком хитры.

Лицо Мерфи побагровело от возмущения, но он полез в карман и достал пачку банкнот. Тщательно их пересчитав, он протянул Эдмунду половину.

— Возьмите, — проворчал он. — Я рад, что избавлюсь от вас. Постарайтесь забрать все свои вещи. Если что-то оставите, это станет моей собственностью.

Мерфи взял под мышку Пома и направился в свою конторку.

Эдмунд зажег в гримерке газовую лампу и быстро пересчитал деньги. Их оказалось достаточно, чтобы купить бутылку кларета и немного еды на завтра. Однако не подлежало сомнению, что карьера в качестве члена преступного мира должна возобновиться немедленно. Не позже завтрашнего вечера. Он соберет свои вещи и покинет театр через запасной выход на тот случай, если незнакомец из последнего ряда ожидает его у входа в театр.

Эдмунд достал из-под стола видавший виды чемодан и быстро побросал в него свой нехитрый скарб. Но его черный плащ все еще оставался на сцене. Как бы его не забыть. Не то чтобы он был еще нужен, но, как знать, может удастся продать его какому-нибудь другому бедствующему иллюзионисту.

Когда раздался стук в дверь, Эдмунд похолодел. Человек из последнего ряда. Талант Флетчера был тесно связан с интуицией. В таких ситуациях, как сейчас, она никогда его не подводила.

— Черт побери, Мерфи, я же сказал вам, что уйду завтра утром, — громко сказал он.

— А вас не заинтересовал бы другой контракт?

Голос был низким и явно принадлежал образованному человеку. В нем слышались сдержанность и сила. Не похож на сборщика долгов, подумал Эдмунд, но эта мысль почему-то не показалась ему слишком убедительной.

Он напряг все свои чувства, взял чемодан и осторожно открыл дверь. Человек в коридоре каким-то образом умудрился встать так, что на него не падал свет лампы. В его худощавой фигуре было что-то от хищника.

— Кто вы, черт возьми?

— Ваш новый работодатель, надеюсь. Возможно, возврат к криминальной жизни можно будет на какое-то время отложить.

— Вы желаете нанять иллюзиониста? — осведомился Эдмунд. — Так случилось, что я как раз готов принять какое-либо предложение.

— Мне не нужен иллюзионист. Для своих трюков они используют ловкость рук и всевозможный реквизит. Мне нужен человек, действительно обладающим сверхъестественным талантом проникать внутрь и незаметно уходить из запертых помещений.

Эдмунда окатила паника.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пролепетал он.

— Вы не артист, мистер Флетчер. Вы не зарабатываете на жизнь мошенничеством?

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Вы обладаете совершенно необычной психической способностью, которая дает вам возможность чувствовать, как открываются самые сложные замки. Эта способность также позволяет вам создавать иллюзии, отвлекающие тех, кто находится рядом с вами, когда вы работаете. Вы не умеете проходить через стены, но легко можете убедить любого, что вам это под силу.

— Кто вы? — потребовал ответа Эдмунд, пытаясь скрыть свое удивление.

— Меня зовут Калеб Джонс. Я недавно основал небольшое агентство, «Джонс и K°», занимающееся расследованиями секретного характера. Я понял, что время от времени мне нужна помощь консультантов, обладающих определенными талантами.

— Консультантов?

— В настоящее время я провожу расследование, в котором потребуются ваши необычные способности, мистер Флетчер. Уверяю, ваши услуги будут хорошо оплачены.

— Вы сказали, что ваша фамилия Джонс. Что-то мне подсказывает… Вы связаны с тайным обществом «Аркейн»?

— Смею вас уверить, что бывают дни, когда эта связь гораздо крепче, чем я того желал бы.

— Что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы проникли в надежно запертый и тщательно охраняемый дом. Когда вы окажетесь внутри, надо будет украсть один артефакт.

Эдмунд почувствовал, как помимо воли зачастил его пульс.

— Вообще-то мне хотелось бы избежать криминала, — посетовал он.

— Почему? — очень серьезно спросил Калеб Джонс. — Ведь ваш талант как нельзя лучше подходит именно для таких дел.

Единственным непреодолимым и раздражающим затруднением в деятельности агентства по расследованию преступлений секретного характера была клиентура.

Калеб вышел из наемного экипажа и поднялся к двери дома номер 12 по Ландрет-сквер. Он взялся за тяжелый медный молоток и несколько раз постучал им в дверь.

Клиенты являли собой неизбежную помеху в деле, которое в остальном могло бы быть интересной и перспективной профессией. Знакомые утверждали, что поиск загадок и разгадок не просто завораживал Калеба, а становился навязчивой идеей. В деле расследования он все еще был новичком, но уже понял, что здесь заключены большие возможности. К тому же оно было неожиданным и приятным отвлечением от вопроса, который не давал ему покоя в эти дни.

К сожалению, никак нельзя было избежать контакта с людьми, обращавшимися в его агентство со своими проблемами. Кроме того, клиенты вечно все преувеличивали, драматизировали и были слишком эмоциональны. После заключения контракта с агентством они постоянно засыпали Калеба вопросами, требуя отчитаться в том, что ему удалось сделать. Когда он все же отвечал, клиенты реагировали по-разному: одни впадали в ярость, другие начинали рыдать, но ни те, ни другие не были удовлетворены результатом. И все-таки, увы, клиенты оставались необходимой частью работы.

В данном случае Калеб по крайней мере собирался встретиться с потенциальным клиентом, которого определенно нельзя было назвать обычным. Вопреки своей антипатии к тем, кто обращался в агентство за помощью, Калеб, странное дело, ждал встречи с этим человеком.