— Получается, что у нас в файле три вариации «Q», — заметил он.

— Довольно распространенное явление в работе средневековых переписчиков. Одни и те же буквы у них отличались, в одной и той же рукописи могли существовать различные орнаментальные вариации каждой буквы. Они могли использовать прописную букву, отмечая тем самым начало главы или абзаца, но иногда заглавные попадались и в середине текста. Порой у них было слишком хорошо развито воображение.

— Поэтому так трудно читать эти тексты, — сказал Элвис и внес букву в вопросник базы данных.

— Ты верно охарактеризовал проблему.

На протяжении вот уже нескольких дней они сидели перед монитором компьютера, прогоняли сканированные страницы из книги «Звери Эдема» и тщательно подбирали и сравнивали каждый вариант каждой буквы, а также цифры — каждую графему, — затем вводили в файл-каталог. Идея состояла в том, что, когда у них будет надежный и широкий выбор букв и чисел, компьютерная программа сможет идентифицировать все письменные знаки; им самим при этом ничего особенного делать не надо — сиди себе и смотри, как работает программа. Она переведет весь манускрипт за гораздо меньшее время, чем потратил бы на это специалист, вооруженный увеличительным стеклом и словарем латинского языка.

Но чтобы подготовить материал для прочтения, придется провозиться еще несколько дней.

— Хочешь кофе с молоком? — спросил Элвис. — Могу принести.

На секунду Бет усомнилась, станет ли он рисковать. Ведь придется выйти на улицу под жаркие лучи солнца.

— Было бы здорово. Автомат есть в отделе реставрации.

— Раз уж все равно иду, — заметил Элвис, — может, еще чего захватить?

— Сходи-ка ты лучше в город.

Этому мальчику надо бы поправить здоровье. Выглядит так, словно питается одними шоколадными батончиками и запивает их газировкой.

Когда Элвис ушел, Бет встала, несколько раз потянулась, потом позвонила домой. Трубку взяла няня, было слышно, как где-то в отдалении яростно лает Чемп.

— Что-то случилось? — спросила Бет.

— Да ничего, — со смешком ответила Робин. — Просто птичка действует Чемпу на нервы, сидит на подоконнике в комнате Джо и чирикает, а он злится.

— Служба охраны нам явно ни к чему.

— Это точно, пока в доме есть Чемп.

Джо, как выяснилось, был наверху, в колыбельке, поскольку пришло время послеобеденного сна. Но спал ли он? Иногда Бет казалось, что ее маленький сынишка постоянно лежит с открытыми глазами, глубоко погруженный в свои мысли, которые не в силах пока высказать. Убедившись, что дома все в порядке, она снова вернулась к работе.

Казалось, ей не будет конца. Поначалу она долго думала, как лучше к ней подступиться, затем решила, что лучший способ — это сфокусироваться на колонтитулах (ключевых словах или специальных надписях). Так называли слова в средневековых рукописях, располагавшиеся в самом низу, в конце каждого раздела или нескольких абзацев, а затем повторяющиеся в самом начале следующего листа, вверху страницы. С чисто технической точки зрения они предназначались для того, чтобы показать, где кончается один раздел и начинается следующий. Когда иллюстрации были выполнены и весь текст собран, требовалось связать их в единую книгу, и колонтитулы помогали подбирать компоненты в правильном порядке. К тому же они служили своего рода тестом почерка, по ним удобно было проверять, как писец пишет одно и то же слово.

Работа была очень утомительной не только из-за мелкого и неразборчивого почерка, но и по той причине, что часть страниц просто выцвела, а некоторые истрепались. Нет, большая их часть сохранилась просто превосходно, что правда, то правда, и краски на рисунках переливались, и золото до сих пор отливало металлическим блеском. Но можно ли было ожидать, чтобы на протяжении тысячи лет вся эта красота сохранилась в целости и сохранности?

Вернулся Элвис, принес два кофе в бумажных стаканчиках и пакет, набитый сэндвичами, фруктовыми напитками, коробочками с йогуртами, печеньем и еще бог знает чем.

— Кажется, я начинаю сходить с ума, — сказал он.

Бет так не думала. Среди сотрудников Музея Гетти Элвис слыл компьютерным гением, готов был день и ночь просиживать перед монитором, и эта репутация была вполне заслуженной. Он весь так и засветился мальчишеским энтузиазмом, когда Бет начала показывать ему живые страницы древней книги вместо фотокопий и объяснять, что все это означает. По крайней мере, как она сама это понимала.

С ключевыми словами, как она заметила, была какая-то странность. Иногда текст на странице заканчивался слишком рано или, напротив, она была исписана до самого низа, и, как ей показалось, все для того, чтобы в самом низу страницы оказывались колонтитулы, даже там, где им вроде бы было совсем не место. В итоге у Бет интуитивно начало создаваться впечатление, что писец делал это намеренно, с какой-то только ему известной целью.

Пока Элвис ел одной рукой, а другой двигал мышкой, Бет лениво начала просматривать список найденных ранее ключевых слов в том порядке, как они до сих пор попадались в книге. И вдруг ее поразило: первые два слова, выбранные из первого раздела, прекрасно сочетались с тремя словами, которыми заканчивался второй. Из них получалось предложение, гласившее в приблизительном переводе со средневекового латинского следующее: «Приведен сюда на эту землю».

— Эй, — тихо произнесла она себе под нос.

Элвис, сидевший рядом с ней за столом, спросил:

— Эй? Я делаю что-то не так?

— Да нет, все так, — ответила Бет. — Просто заметила одну любопытную вещь.

— Поделитесь? — спросил Элвис и откусил большущий кусок от сэндвича, от которого исходил неприятный химический запах.

— Можешь быстренько сделать список всех слов паролей, которые мы на данный момент перевели, в порядке их поступления?

— Запросто.

Пальцы Элвиса так и запорхали над клавиатурой, и минуту спустя он сказал:

— Уже распечатывается. Сходить?

Принтеры находились внизу, в главном офисном помещении, что порой очень раздражало Бет. Но чтобы избавиться от противного запаха сэндвича, она была готова пойти куда угодно.

— Ладно, сиди ешь. Сама схожу.

Она поднялась и вышла в холл, услышав, как миссис Кейбот отчитывает кого-то в кабинете, чуть дальше по коридору. «И зачем только, — подумала Бет, — Господь создает бюрократов?»

Зайдя в офис, где стояли принтеры, она нашла свою страницу, еще тепленькую. Она лежала на самом верху пачки официального вида документов. Бет даже не нужно было читать их, чтобы узнать, о чем в них речь. Слово «источник» встречалось раза три в самом верху страницы, в Гетти, как и в большинстве крупных музеев, с особым вниманием относились к тому, откуда поступали новые приобретения и указано ли там имя продавца или жертвователя.

К сожалению, эту потрясающую книгу им одолжили лишь на время, для реставрации и изучения, так порой доставляют автомобиль за тысячи миль для тюнинга. Поэтому оформлять документы на нее Бет не придется, во всяком случае пока.

Элвис распечатал все ключевые слова столбиками. Слева — на латыни, справа — в переводе на английский (последнее позже подвергнется уточнениям и изменениям).

Пробежав глазами страницу, Бет легко связала их между собой, а затем стала вдумываться в смысл этих словосочетаний, стоя среди тихо гудящих машин, которые занимались другими работами. Надо было понять, совпадение это или какая-то непонятная пока игра.

Или же (это была третья возможность, и она ее не исключала) ей спустя тысячу лет после создания книги удалось совершить потрясающее открытие, разгадать одну из ее тайн.

Пока что из комбинации слов получалось следующее: «Приведен сюда / на эту землю / почетный гость / ныне узник / творящий во мраке / имя мое спит (или исчезло?)».

Бет стояла и перечитывала эти слова снова и снова, точно пытаясь убедить себя, что выстроены они в наделенном смыслом логическом порядке, и вскоре поняла, что простое совпадение следует исключить. Теперь оставалось два варианта. Первый — это могло быть просто шалостью. Монахи и писцы нередко были склонны к такого рода проделкам: включали в манускрипты так называемую концовку, в которой благодарили своего хозяина, подчеркивали, какую грандиозную работу проделали, а порой недвусмысленно намекали, что рассчитывают на приличное вознаграждение. В некоторых итальянских рукописях четырнадцатого-пятнадцатого веков переписчики заходили еще дальше: осмеливались намекать, на что они собираются потратить это вознаграждение. Разумеется, на вино и женщин.