— Проверка связи.

Голос его эхом раскатился по забитой транспортом улице.

О боже! Чего только не умеет эта машина!

— Официальный представитель, — сказал он. — Попрошу освободить дорогу!

Должно быть, копы очень удивились, подумал он. Впрочем, на следующем углу полицейские машины остановились: там произошла какая-то авария, и полиция занялась ею. Картер не сомневался, что они записали его номер и что аль-Калли — будь он жив — вскоре бы получил извещение.

Аль-Калли… Когда Картер думал о том, что видел всего около часа тому назад, об оторванной голове с открытыми глазами, катящейся по грязному полу бестиария, он просто не мог поверить в реальность случившегося. Сознание Картера не в силах было вместить всю эту информацию, принять и осознать происшедшее, все, что ему довелось увидеть сегодня.

Хотя вечер еще не наступил, над городом начали сгущаться сумерки: лучи солнца едва пробивались через плотные облака дыма и пепла. Люди, застрявшие в пробке в машинах, мимо которых проезжал Картер, выглядели измученными и испуганными. Некоторые и вовсе бросили свои машины и бежали по центральным улицам, прижимая к себе собак и автомобильные креслица с ревущими детьми. С одной стороны дороги он увидел целую сцену: в коричневой траве на коленях стояли несколько человек латиноамериканской наружности. В центре этой группы высился еще один, с Библией в руках, судя по всему, он читал им молитву. Хлопья черного пепла кружили над головами этих людей. Тут же возникла ассоциация — одиннадцатое сентября.

Картер перебрал несколько кнопок на панели и включил щетки и разбрызгиватель для ветрового стекла. Поначалу щетки ползали туда-сюда и лишь размазывали грязь, но он добавил жидкости и постепенно стекло очистилось.

Радио! Только сейчас он вспомнил, что можно включить радио. Когда он нашел и нажал нужную клавишу, передавали какую-то восточную музыку, и, хотя по-прежнему нужно было держать руль обеими руками, время от времени Картер все же убирал одну и переключался, пока не нашел новую станцию. Слышно было очень плохо — сплошные помехи и треск. Он улавливал только отдельные слова и фразы. «Пожары… Каньон Темескал в огне… Ветер Санта-Ана лишь раздувает пламя…» Потом раздался совсем уже страшный оглушительный треск и прорезался новый четкий голос. Звучал он строго официально: «Просьба оставаться в своих домах до получения приказа об эвакуации…»

Картер продолжал слушать. Диктор перечислял магистрали, по которым было невозможно проехать, дороги, которые были закрыты, районы, находящиеся в зоне бедствия. Список этот был поистине бесконечен. Слава богу, подумал Картер, он ни слова не сказал о Саммит-Вью. По крайней мере, пока.

Где-то в нескольких кварталах пронзительно взвыла сирена пожарной машины, Картер продолжал ехать по боковой аллее, цепляя правыми колесами бордюр, полностью игнорируя сирены и сердитые окрики полицейских. Время от времени он включал громкую связь и требовал освободить ему дорогу как официальному представителю. Один раз, на особенно сложной развязке, он даже назвался мэром города — мощный черный лимузин с затемненными стеклами служил, как ему казалось, убедительным доказательством.

Однако добравшись до Сепульведы, неподалеку от поворота на Саммит-Вью, он вдруг увидел, что дорога заблокирована несколькими пожарными и полицейскими автомобилями. Вниз с холма спускался целый поток машин с беженцами и наскоро собранными вещами, и регулировщики направляли его к долине. Картеру пришлось остановиться, тут же к лимузину подошел молоденький полицейский в белой хлопчатобумажной маске, постучал в боковое стекло обратной стороной фонарика. Картер опустил стекло.

— Туда нельзя! — рявкнул полицейский. — Производится эвакуация.

— Но мне надо! — возразил Картер. — Я там живу! Там моя семья!

— Там уже никого не осталось. Все спускаются вниз, в долину. — Взмахом руки он указал влево. — Вам вон туда.

Полицейский тут же отошел. Но Картер, вместо того чтобы присоединиться к потоку беженцев и двинуться в указанном направлении, вновь поехал прямо. Коп заметил это и, стянув вниз маску, заорал:

— Я вам что сказал?

Картер поднял стекло. Коп бежал следом, и в зеркале заднего вида Картер заметил, что он расстегивает кобуру. Хоть Картер и был уверен, что машина у аль-Калли пуленепробиваемая, ему вовсе не хотелось испытывать ее на прочность.

— Стой! — крикнул коп.

Еще двое или трое полицейских стали вылезать из машин, стоящих впереди, посмотреть, что случилось. Их автомобили были припаркованы бампер к бамперу, чтобы блокировать дорогу. Придется как-то объезжать их. Картер въехал на бордюр и повел «мерседес» по лужайке, все дальше и дальше, мимо высоченных пальмовых деревьев, что окаймляли дорогу с обеих сторон.

Грянул выстрел. Картер вновь взглянул в зеркало и увидел того самого молоденького копа. Тот стоял, широко расставив ноги, и стрелял в воздух.

Одна из патрульных машин, что блокировала дорогу, пустилась за ним в погоню. Перевалила через бордюр и, сверкая огнями, с воем сирены помчалась по лужайке.

Может, они и правы, думал Картер. Может, Бет едет сейчас в одной из машин, спускающихся с холма? Он посмотрел влево, пытаясь найти старенький белый «вольво» в общем потоке, но так и не увидел.

И едва успел вовремя заметить большой зеленый внедорожник, который быстро спускался навстречу с холма, пытаясь объехать другие машины. Водитель его бешено давил на клаксон, Картер тоже загудел в ответ, пронзительный вой его сирены тревожным вибрирующим эхом разнесся по окрестностям. Внедорожник успел в последний момент резко вывернуть и промчался мимо — так близко, что царапнул зеркало бокового вида лимузина. Водителем была бледная испуганная женщина, она держалась за руль одной рукой, другой прижимала мобильник к уху, на заднем сиденье — двое ребятишек. Она попыталась свернуть, чтобы объехать вставшее на дороге дерево. Раздался грохот.

Она врезалась в патрульную машину, оба капота разбиты, из них валит пар. Из разбитой машины поспешно выскочили двое полицейских; Картер направился к главной дороге. Одна полоса движения была по-прежнему занята дюжиной машин, застрявших в пробке, зато другая совершенно свободна, и Картер помчался по ней, как по автобану. Мотор «мерседеса» заурчал, машина, как запертое в клетке животное, радостно вырвалась на свободу.

По мере того как он поднимался все выше и выше по склону холма, воздух становился все более темным и грязным. Дым нагоняло с востока, казалось, вот-вот наступит ночь. Навстречу ему проехали всего две машины, в одной из них, с открытым верхом, он успел заметить стоявшую на пассажирском сиденье бронзовую статуэтку обнаженной нимфы. Впереди мелькнул красный автомобиль начальника пожарной службы, и Картер услышал, как мужской голос оповещает население по микрофону о необходимости срочной эвакуации. Картер резко свернул на боковую улицу, затем пересек служебную автостоянку перед спортивным комплексом, с которой можно было попасть на свою улицу Виа Виста. До дома оставалось проехать всего два квартала.

На безупречно белые дома с неба падал пепел, как снежные хлопья, только черные, он засыпал лужайки и дорожки.

Скрипнули шины, Картер резко вывернул руль и выехал на Виа Виста, где вдоль проезжей части тянулся всего один ряд домов, а прямо за ними начинался глубокий каньон. Он увидел на склонах огромные стальные вышки высоковольтной линии, они вздымались среди деревьев и густого кустарника, сверху на них были укрепленные мигающие красные маячки. Горы Санта-Моника, отлично видные прежде, теперь тонули в густой черной дымке. Картер быстро проехал вверх по холму, миновал теннисные корты, затем плавательный бассейн и увидел светящиеся окна своего дома. «Слава богу, Бет здесь, — подумал он. — Джо тоже дома!» Он заберет их всех, вместе с собакой, разве можно забыть о Чемпе! Посадит в «мерседес», и они уберутся отсюда к чертовой матери, пока еще есть время.

Лимузин, описав полукруг, въехал на площадку перед домом и затормозил рядом с джипом Картера. Сам он выскочил из машины, не выключая мотора. Пробежал по лужайке — услышал, как внутри лает Чемп, — и распахнул входную дверь.