— Рождественские подарки, — ответила Кейт, открыла корзину и наклонила ее так, чтобы все смогли рассмотреть булочки и лакомства, которые находились внутри.

Женщины завизжали от восторга, и Кейт передала корзину Холли, а та стала раздавать содержимое.

— Спасибо, что пришла к нам, — поблагодарила Эсмеральда. Она была, пожалуй, самой старшей из пяти. — Я никак не могу понять, что заставляет такую леди, как ты, приходить сюда и так щедро нас угощать.

— Я не леди, — возразила Кейт.

— Ну как же! — сказала Люси. — Ты ведь и разговариваешь, как королева.

Кейт разговаривала, как королева, лишь потому, что Дигби научил ее этому восемь лет назад, когда взял под свое крыло. А надоумил его Бенуа Кузино, богатый торговец сукном. Бенуа случайно увидел Кейт, которая работала на складе, и, как рассказывал Дигби, мгновенно влюбился в нее. Но Кузино не мог унизиться до того, чтобы затащить в постель девчонку со склада. Поэтому он обязал Дигби сделать ее презентабельной для таких людей, как он сам.

Кейт хотела всего лишь справедливой платы за свой труд, а вовсе не внимания Бенуа. Она вообще не хотела внимания со стороны мужчин. Ей были противны все мужчины с того момента, когда один джентльмен — а именно капитан корабля — захотел завладеть Кейт. Когда она отказала ему в этом, он получил удовольствие, взяв ее силой, и оставил ее в крови и в синяках в темном переулке.

Кейт не помнила в точности, сколько ей было в тот момент лет, но, пожалуй, не более шестнадцати.

Приблизительно через год, когда Дигби заговорил с ней от имени Бенуа, Кейт напрочь отказала ему. Однако Дигби ей любезно объяснил, что если она не откажет Бенуа, тот уберет ее с глаз долой.

— Французы необычайно горды, — сказал он. — Он не понесет свое сукно туда, где рискует увидеть какую-то девчонку из низов, которая ему отказала.

Юная и уже уставшая от всего этого Кейт поняла, что мистер Дигби намекает на то, что она может потерять работу — место, которое так стремилась получить.

Однако Кейт продолжала упорствовать.

Ее убедила согласиться Фанни Брин.

Кейт снимала у Фанни комнату. Фанни была хироманткой и жила в четырехкомнатном доме. Она содержала девушек для моряков и могла бы то же самое сделать с Кейт, но пожалела ее из-за того печального опыта с морским капитаном. Она позволила Кейт снять комнатенку, которая была не больше чулана, но то и дело повторяла по разным поводам:

— Ты могла бы сделать меня богатой, девочка, ей-богу! Тем не менее, у Фанни в сердце имелся добрый уголок, и Кейт часто делилась с ней своими мыслями. Фанни же любила гадать ей по руке.

— Ты когда-нибудь станешь богатой, — сказала она. — В тебя влюбится красивый незнакомец.

Можно ли, нельзя ли что-то прочитать по руке, Кейт не знала, но ей нравилось то, что говорила Фанни. Это было похоже на мечты матери о феях, которые должны унести ее в теплый дворец с полной кладовой, молочной коровой и двумя поросятами. Кейт часто пыталась представить себе красивого джентльмена и двух поросят.

Но видение будущего мгновенно рухнуло, когда Кейт рассказала Фанни о просьбе Бенуа.

Узнав о колебаниях Кейт, гадалка фыркнула.

— Да ты глупенькая, что ли? Если ты останешься здесь, то умрешь на улице от руки какого-нибудь похотливого идиота. А ведь ты такая хорошенькая! Если бы я была бессердечной, я заставила бы тебя стать проституткой. Иди ты к этому французу, бери все, что он может тебе дать! У тебя нету выбора, глупышка! Пусть не француз, пусть кто-нибудь другой, лишь бы был богатый!

И Кейт холодным зимним утром отправилась с Дигби готовиться на роль любовницы. Бенуа Кузино было сорок три года, ей — семнадцать или восемнадцать.

Несколько месяцев назад Кейт попыталась найти Фанни Брин, но гадалка исчезла с Сент-Кэтринс-Док.

Как исчезли бы и эти женщины, если бы Кейт им не помогла.

— Сегодня собирается прийти моя мама, — сказала Адель Норт, самая молодая из пяти собравшихся. — Она принесет то, что останется от господского рождественского гуся.

— А что там останется?! — воскликнула Холли. — Разве что кости!

— Вовсе нет, — гордо возразила Адель. — Эти благородные леди едят как воробушки.

Холли и Люси засмеялись.

— А где Мег? — оглядевшись по сторонам, спросила Кейт.

Эсмеральда фыркнула.

— Она здорово наклюкалась, когда я ее видела последний раз.

Кейт беспокоилась о Мег. Она была хорошенькая, юная и, пожалуй, излишне любила эль. Она постоянно бегала то за одним, то за другим джентльменом.

— Нечего беспокоиться, — сказала Эсмеральда. — Она приползет сюда, когда окажется на мели без пенни в кармане. А что это так пахнет? Яблоко?

— Яблоко и персик, — с гордостью ответила Кейт.

— Персик! — воскликнула Люси. — Обожаю персики! Как ты их только находишь в такое время года? Будь благословен тот день, когда ты нашла Холли!

Кейт встретила Холли чуть больше года назад. Она и Дигби разыскивали Джуда, брата Кейт — эти поиски длились почти семь лет. Кейт наткнулась на рыдающую, дрожащую, скорчившуюся Холли возле дверей. В конце концов, Холли призналась, что за воровство потеряла работу и сейчас у нее нет денег ни на жилье, ни на еду. Она была в отчаянии.

Кейт стало страшно жалко Холли, ведь она и сама когда-то была в таком положении.

Кейт отвела Холли к Фанни Брин и щедро заплатила ей, чтобы та позволила Холли пожить в комнате, которую когда-то занимала сама Кейт, пока она не подыщет более подходящее жилье. У Кейт не было слишком уж много денег, это были деньги, которые она сумела скопить за несколько лет. Не так-то просто оказалось найти и договориться с несговорчивым владельцем, мистером Флемингом, о найме этих двух комнаток для Холли.

На следующий год, когда Кейт пришла навестить Холли, она увидела и других женщин, которые спали в комнате. Это были подруги Холли, и им больше не на кого было надеяться, кроме как друг на друга.

Они верили в то, что Кейт — одна из тех леди, которые занимаются благотворительностью при церкви Святой Катерины, и Кейт позволяла им в это верить. Дигби предостерегал ее от того, чтобы она предавала гласности тот факт, что является любовницей богатого торговца.

— Они используют это во зло, если узнают, и дело кончится тем, что ты потеряешь все, чего добилась.

Дигби был прав: нужен всего один безжалостный человек, чтобы обрушить построенный ею карточный домик.

Стук в дверь заставил Люси вскочить; на пороге стоял Дигби и держал большую коробку.

— Веселого Рождества, — сказал он, передавая коробку Люси.

Люси открыла коробку.

— Здесь пирожки! Вот это настоящее Рождество.

Кейт улыбнулась Дигби; несмотря на всю его ворчливость, у него было доброе сердце. Кейт встала, собираясь уходить, тем временем женщины набросились на пирожки с мясом.

— Всем веселого Рождества! — пожелала Кейт.

— Счастливого Рождества! — дружно откликнулись женщины.

— Послушай, Эсме, а почему ты не расскажешь ей о брате? — спросила Адель, толкнув Эсмеральду ногой.

На мгновение сердце у Кейт дало сбой, она устремила взор на Эсмеральду.

— Ах да, я забыла об этом, — сказала та, облизывая пальцы. — Мег говорит, что она видела парнишку, который как две капли воды похож на вас. Она сказала, что он мог бы быть вашим близнецом — у него такие же белокурые волосы и зеленые глаза, если бы он не был таким бедным.

Джуд.

— Где? Здесь? Возле Сент-Кэтринс-Док? Она говорила, где именно она его видела? — О Господи, Кейт не видела Джуда целых десять лет. Она разыскивала его так давно, что уже разуверилась в том, что он жив.

— А что, он ваш близнец? Она была в «Петухе и короне», вот где она была. — Эсмеральда нахмурилась. — По-моему.

Мег! Ну почему она отсутствует именно сегодня?

— А ты знаешь, где сейчас найти Мег? — спросила Кейт.

— Кейт! — протестующе произнес Дигби.

Однако Кейт его проигнорировала. Она готова уцепиться за любую возможность, которая способна подсказать ей местоположение брата, какой бы маловероятной ни была эта зацепка.