– По каким-то странным причинам Эдвард решил, что сэр Альфред виновен в её болезни. Видишь ли, Кэтрин, родители Агнесс были богаты; у неё нет родных, и в случае её смерти сэр Альфред, как её законный опекун, унаследовал бы их состояние.

Продолжая говорить, леди Брэкли водила Кэрри по комнатам, показывая гостье весь замок. Кэрри молчала, боясь каким-нибудь неуместным вопросом вызвать ненужные подозрения.

– Кстати, – сказала леди Элис, словно внезапно вспомнив о чём-то, – где твоя камеристка? Разве ты приехала одна?

– Я отпустила её. Она должна передать письмо, которое я написала отцу.

– Ты написала письмо? Когда же? – в голосе леди Элис слышалось подозрение.

– Когда я ждала вас в гостиной, мне принесли перо и чернила. Времени было достаточно… Дороги сейчас небезопасны; в лесах множество разбойников. Мой отец должен знать, что я доехала благополучно.

– Тебе ни к чему было так спешить, – сказала леди Элис. – Ты могла бы послать письмо с одним из наших слуг. Разве ты не хотела рассказать родным и о нашей встрече?

– Я обязательно сделаю это в следующий раз, – поспешно ответила Кэрри. – Но я так устала с дороги. Если можно, сейчас я хотела бы остаться одна.

– Да, конечно. Ханна проведёт тебя наверх и поможет раздеться, раз ты отпустила свою служанку.

– Нет!!! – со страхом воскликнула Кэрри, даже не успев обдумать свои слова. Резко обернувшись, леди Элис смотрела на неё в упор, не понимая, что так испугало её племянницу.

Конечно, Кэрри не знала, была ли эта служанка той самой Ханной, укравшей огненный камень, которую подкупил сэр Альфред, чтобы она столкнула её в ров со стены, и от которой, одевшись в крестьянское платье, она убежала в тёмную осеннюю ночь. Это могла быть и другая женщина с таким же именем. К тому же Кэрри сомневалась, что через столько лет Ханна узнает её. Но при звуке этого имени волна страха, совсем как когда-то в детстве, захлестнула девушку; она воскликнула: «Нет!», даже не думая, как ей придётся объяснить свой ответ.

– Что случилось, Кэтрин? Тебе плохо? – спросила леди Брэкли, протягивая девушке флакон нюхательных солей. – Ты так побледнела. Но разве ты помнишь Ханну? Ты видела её всего несколько раз… Она не пойдёт с тобой, если ты не хочешь. Я скажу, чтобы Бетси проводила тебя. Она будет тебе прислуживать. Раньше она была служанкой Лоры, но теперь, когда приехала ты…

Кэрри не слушала. «Кто такая эта Агнесс? – думала она. – Наверное, она переехала в замок, когда меня уже не было там, иначе я помнила бы её. Что, если леди Элис снова заведёт разговор о ней? Надо будет узнать у кого-нибудь из слуг, кто она такая.

И Кэрри, сопровождаемая камеристкой, поднялась по широкой лестнице, крытой ковром, и, миновав узкий, длинный коридор, подошла к дверям своей комнаты…

Она не сразу заметила, как слуга, идущий навстречу по коридору, преградил ей путь. Возникнув словно из-под земли, он встал у неё на дороге, не в силах оторвать от неё удивлённого взгляда своих светлых, беспокойных глаз. Его лицо показалось ей знакомым… «Да, конечно, – вспомнила она вдруг, – это тот самый слуга сэра Альфреда, который вёз письма в замок Дарквилл. Леон Тадри».

От неожиданности Кэрри едва не вскрикнула. Тадри смотрел на неё, не говоря ни слова, и на лице у него отразился испуг.

Кэрри опомнилась первой.

– Что тебе нужно? – спросила она с раздражением в голосе. – Можно подумать, ты увидел привидение.

– Простите меня, мисс, но… если бы вы не были мисс Хэмптон, я был бы готов поклясться, что вы – та девушка из лесной хижины.

– О ком ты говоришь?

– Я не знаю и сам. Она не называла себя… Но я останавливался в их доме неделю назад, когда ехал в замок с письмом для леди Брэкли.

– Тебе прекрасно известно, что это была не я, – сказала Кэрри с хорошо разыгранным негодованием. – Неделю назад я жила в своём замке и даже не собиралась в дорогу.

– Я и не говорю, что это могли быть вы. По всему было видно, что это – бедная и незнатная девушка. Но… Такое поразительное сходство… Мне кажется, что, если надеть на неё ваше платье, вас нельзя было бы отличить одну от другой. Конечно, я не видел её при дневном свете… в доме горела всего одна свечка, но всё же…

– На твоём месте я занималась бы своей работой, вместо того, чтобы совать нос в чужие дела, – отрезала Кэрри. Давая понять, что разговор окончен, она пошла прочь, так и не обернувшись назад. «Кажется, Тадри не был уверен, что видел меня в доме Хантера, – думала Кэрри, – к тому же он глуповат и не сразу понял, в чём дело. Но кто может знать?.. Возможно, он притворяется, и делает это довольно ловко. Во всяком случае, в будущем я постараюсь держаться подальше от него. Может быть, даже отправлю его прочь из Дарквилла, когда стану хозяйкой замка…»

С этими мыслями Кэрри вошла в свою новую спальню, – роскошно обставленную, светлую комнату с широкой кроватью, накрытой тёмно-синим бархатом. С тех пор, как она убежала из дома, ей не приходилось видеть такого богатства. Откинув кружевной полог, Кэрри опустилась на постель. «Скоро всё это станет моим, – думала она. – Весь замок будет принадлежать мне. Сэра Альфреда больше не будет в этом доме. Надеюсь, я сумею отомстить ему за то, что он сделал со мной…»

Успокоенная прохладой и тишиной, Кэрри не заметила, как заснула. Она не слышала, как леди Элис подходила к дверям её комнаты и смотрела на неё; она хотела поговорить со своей гостьей, но, найдя её спящей, не стала будить, решив, что поговорит с ней утром. Кэрри спала, как будто и в самом деле устала после долгого пути. Ей снились роскошные залы, ярко озарённые сотнями свечей. Всё это принадлежало ей, и она танцевала в этих залах, одетая в шёлк и кружева, не понимая, что всё это – только сон. Завтра ей предстояло начать новую жизнь. Жизнь Кэтрин Хэмптон…

Утро было солнечное и светлое. Вся семья уже сидела за столом, когда Кэрри, спустившись к завтраку, села на своё место.

– Доброе утро, Кэтрин, – сказала леди Элис, увидев свою племянницу.

– Доброе утро, тётя. Я опоздала?..

– Ничего. Ты, наверное, устала с дороги, и я решила не будить тебя.

– И напрасно. Я совсем не устала вчера, когда ехала к вам…

Продолжая говорить, Кэрри опустилась на обитый бархатом стул с высокой спинкой и подвинула к себе прибор. В столовой собралась вся семья Брэкли, – включая и Эдварда, которого она не видела вчера. Он вырос и повзрослел, но особой перемены в нём Кэрри не усмотрела. Его светлые, мягкие волосы всё так же отливали золотом в солнечном луче; лицо Эдварда с тонкими чертами и нежной, как у девушки, кожей было, пожалуй, красивым, но ему явно не хватало силы и решимости.

– Я тебя помню, – сказала Кэрри, когда после первых приветствий между ними завязался разговор. – Ты был у нас один раз, когда мне было четыре года, и вы с отцом приезжали к нам в гости. – Эти сведения Кэрри почерпнула из украденного письма, но сейчас ей и в самом деле казалось, что это правда, – настолько просто и естественно прозвучали её слова. – Правда, тебе тогда было восемь, и ты не хотел тратить время на игры с малышкой. Все эти дни мы играли с Лорой вдвоём. Возможно, поэтому ты и не помнишь меня… Ведь так?..

Кэрри обвела глазами всех сидевших рядом с ней, ища подтверждения.

– Однако за все эти годы наша маленькая Кэтрин заметно подросла, – заметил сэр Альфред…

За столом шёл обычный разговор – о родных и знакомых, с которыми Брэкли не виделись уже много лет. Кэрри говорила, не умолкая, и больше всего – с Эдвардом, который, казалось, забыл обо всём на свете. Она вспоминала такие подробности из жизни семьи Хэмптон, о которых, наверное, не знала даже настоящая Кэтрин. Кое-что о них она придумала сама, остальное узнала из украденного письма и из рассказа Луизы, которая вчера, прежде чем уйти, говорила о них целый час.

Наконец завтрак подошёл к концу. Джейн, Лора и Эдвард выходили из комнаты, и Нэнси уже собиралась убирать со стола. Кэрри хотела уйти вслед за ними, но леди Брэкли удержала её.