Хантер отрицательно покачал головой.
– Надежды почти не осталось, – возразил он, мельком взглянув на Джоанну, дрожавшую под одеялом. – Ты видишь: ей холодно, она уже не кричит; похоже, ребёнок давно перестал биться.
– В таком случае…
– В таком случае осталось последнее средство. По крайней мере ты будешь уверен, что и мать, и ребёнок останутся живы.
Хантер подошёл к окну, закрыл тяжёлые ставни и задёрнул шторы. В комнате сразу стало темно.
– Погаси камин, – сказал он Ортону. – От него слишком много жара. Это уже ни к чему.
Вслед за этим Хантер достал из сумки маленькую красную свечку. Он зажёг её, и крошечный тусклый огонёк, почти не дававший света, затеплился в глубине комнаты…
– Ты уверен, что у тебя получится? – с беспокойством спросил Ортон. – Возможно, мы слишком долго ждали.
– Не волнуйся. Я делал это не один раз. Если при родах ребёнку угрожает опасность, его посвящают демонам. И тогда он рождается живым и здоровым. Таким образом я спас двух детей из деревни Крелонта. Правда, некоторые считают, что вечное блаженство в раю – дорогая цена за спасение… Но хватит медлить. Начнём.
Хантер раскрыл книгу на середине и начал читать.
– Бог мрака, ночи и тьмы, – начал он, – бог страха и холода, одиночества и смерти, всеми силами ада я призываю тебя… Прими душу этого ребёнка, который отныне и навеки станет твоим верным слугой…
Сквозь закрытые ставни они не видели неба, но свет, проникавший в оконные щели, померк. Казалось, на улице началась ночь. Между тем было около полудня, и, когда Ортон отправился на побережье, на небе не было видно ни облачка.
– Бог кровавой звезды, бог злобы и мести, бог разрушения и войны, – читал Хантер, – приди и возьми ещё одну душу, посмотри на твоего нового слугу… Я посвящаю этого ребёнка тебе.
Джеймс, который почти не мигая, в напряжении смотрел на Хантера, увидел, как Джоанна заворочалась в кровати. Ребёнок зашевелился, и она снова почувствовала боль.
– Во имя Бога ночи и тьмы… – продолжал Хантер..
Дальше следовали какие-то непонятные слова, смысл которых Джоанна не могла разобрать. Но с каждым прочитанным словом она чувствовала, как ребёнок пробуждается и шевелится у неё внутри. Его движения причиняли боль, но это значило, что он всё ещё жив.
Сквозь монотонное чтение они ясно услышали далёкий раскат грома; ветер стучался в окно, рвался в щели и сотрясал оконные рамы; затхлый, пропитанный лекарствами воздух сменился запахом свежести.
С каждым порывом ветра ребёнок бился всё сильнее. Джоанне хотелось кричать, но у неё уже не было сил, и она лежала, сжимая в руках край одеяла…
– Кажется, начинается, – сказал Хантер. – Джеймс, мне нужна будет помощь. Выйди и позови кого-нибудь из этих бестолковых старух, столпившихся там в коридоре. Твой ребёнок скоро появится на свет.
IV
Чёрный диск закрыл яркий краешек солнца. Небо сразу потемнело; откуда-то повеяло холодом. Свет померк; осталась одна тьма…
Зрелище тёмного диска, окаймлённого солнечной короной, привело Тилару и Эдну в ужас. Боясь ещё раз взглянуть на небо, они уже не шли, а почти бежали по дороге, ведущей в Крелонту. Они ничего не знали о затмении солнца. Казалось, неожиданно наступила ночь…
– Не надо, не смотри туда, – сказала Эдна. – Только бы добраться домой…
Тучи, взявшиеся появившиеся неизвестно откуда, клубились у горизонта. Внезапный порыв ледяного ветра зашуршал кронами деревьев, пронёсся над крышей старого замка… Огромное, неприступное здание сразу стало казаться зловещим.
Женщины шли, стараясь держаться поближе друг к дружке. Теперь их путь лежал через кладбище. Здесь среди старых, осевших могил с покосившимися крестами, в самом центре кладбища, стоял белый мраморный склеп. То был семейный склеп семьи Ортон.
– Подожди. Давай обойдём это место, – предложила Эдна. – Здесь похоронена она…
– Здесь находится могила Эмили Ортон? – переспросила Тилара. – Я слышала, что все жители Эркли шарахаются от неё, как от чумы.
Чем дальше они шли, тем сильнее становилась буря. Погода словно взбесилась. Ветер, сначала дувший только порывами, уже не ослабевал; крестьянки шли, почти не в силах противостоять стихии, согнувшись под тяжестью своей ноши, но ветер каждую секунду грозил сбить их с ног.
Они миновали кладбище. Из-за дождя и внезапно наступившей темноты они почти не различали дорогу, но вдруг совсем рядом из мрака выступили низкие домики – деревня Крелонта.
– Ну, вот мы и дома, – с облегчением вздохнула Эдна.
В ту же секунду неестественно-яркий свет озарил небо; казалось, оно раскололось надвое, и голубая молния сверкнула между тёмными тучами… Молния ударила в склеп Ортонов, и чудовищный раскат грома пронёсся над равниной…
В тот самый миг, когда молния ударила в склеп, и надгробная плита Эмили раскололась надвое, в замке Дарквилл у Джеймса Ортона родилась дочь.
V
..Девочка была маленькая и слабая; она почти не кричала, а только негромко пищала на руках у служанки, жалобно, как котёнок. Джоанна в изнеможении лежала, откинувшись на подушки. Она была так слаба, что, когда ей показали ребёнка, она даже не почувствовала особой радости. Голова у неё кружилась, и ей хотелось только одного – уснуть, когда всё кончится.
– Девочка… Мой муж хотел, чтобы родилась девочка, – сказала она и почти сразу погрузилась в глубокий сон…
– Девочка, – сообщила повитуха Джеймсу, который вышел и ждал в коридоре за дверью. – Слава Богу, всё закончилось благополучно.
– Как Джоанна? С ней всё в порядке?
– С ней всё хорошо. Она уснула, бедняжка. Так намучилась… Такая красивая и молодая… Мы боялись, что ей уже недолго быть с нами.
– К счастью, всё обошлось, – сказал Джеймс и отправился посмотреть на девочку.
Хантер взял ребёнка на руки и протянул Джеймсу.
– Её зовут Кэрри, – сказал тот. – Кэрри Энн Элеонор Ортон. Я давно так решил.
– Она похожа на Джоанну, – заметил Хантер.
– Пожалуй, – согласился Джеймс. – Только волосы немного светлее, как у меня. Когда она вырастет, у этой девочки будет всё, что чего она ни пожелает, – добавил он невпопад. – Не каждый ребёнок может похвастать, что унаследует такой огромный замок, как Дарквилл.
По обычаю того времени в дом пришли две старухи – гадалки, чтобы предсказать ребёнку его будущее.
– Она станет принцессой, – сказала одна из них. – Её ждёт богатство и счастье…
Джоанна слушала их выдумки и молча улыбалась: она чувствовала себя слишком усталой, чтобы возражать. Хотя она и не верила гадалкам, ей было приятно, что хвалят её дочь. Мрачное предсказание, о котором так много говорили в Крелонте, ни капли не волновало её. Джоанна попросту о нём не знала. Конечно, по обычаю того времени рождение сына считалось куда большей радостью, но Джеймс был так счастлив, что забыл обо всём на свете. В этот день в Дарквилле был настоящий праздник. Никто из слуг уже не работал; не работали и крестьяне в деревне Крелонта. Джеймс Ортон раздавал золото направо и налево. Он хотел поделиться со всеми своей радостью. В тот же день он отправил из замка нескольких гонцов, везущих письма, в которых он извещал всех своих друзей и знакомых о рождении дочери. Джоанна тоже написала одно письмо – для своего брата Альфреда. Впрочем, сэр Альфред был женат и уже имел сына и дочь; в то время, когда родилась Кэрри, его жена носила третьего ребёнка, и рождение племянницы вряд ли было для него таким уж значительным событием.
В тот же день из Эриенбурга привезли украшенную золотом колыбельку и крошечную одежду для девочки. Все вещи были такими маленькими, что, казалось, они предназначались кукле. Но девочка тоже была крошечной. Она лежала в огромной, богато обставленной комнате, – это определённо была самая лучшая комната во всём замке, – которой отныне предстояло стать детской. Две служанки находились в этой комнате неотлучно, и день и ночь…
