– Нет, это не она. Тогда откроем следующую.
Из-за следующей двери доносился такой громкий мужской храп, что Кэрри решила и не пытаться: было ясно, что она ошиблась. Она тихонько толкнула третью дверь; женщина лет сорока в полотняном чепце неподвижно лежала на постели. Рядом с ней на столике блестела связка ключей.
Вот это – то, что нужно.
Тихо, как мышь, Кэрри проскользнула в щель, протянула руку, – и ключи оказались у неё. Уже за дверью она облегчённо вздохнула.
– Кажется, полдела сделано. Остаётся спуститься в погреб…
II
Вход в погреб в доме лорда Гленвина находился под лестницей рядом с кухней. Кэрри сразу его нашла. Ключ легко повернулся в замочной скважине, она проскользнула за двери и затаилась…
Внутри была темнота, свет почти не проникал сквозь щели. Кэрри зажгла свечу; длинные ряды бутылок, стоявших на полках, терялись в глубине погреба. Пахло мышами и плесенью. Бочка с вином, стоявшая в углу, в темноте казалась притаившимся великаном.
Большая бутылка из тёмного гранёного стекла тускло блестела при свете свечи. Привстав на цыпочки, Кэрри достала её с полки. «Серый порошок… « Кэрри машинально протянула руку туда, где должен быть карман, но вспомнила, что порошок лежит в кармане крестьянского платья, а платье – в холщовой сумке, которую она держала в руках.
«Куда же я его положила? Неужели я…» – Кэрри сунула руку в сумку и пыталась нащупать пакет в полной темноте, но всё было бесполезно. «Неужели же я потеряла его?! – закончила она свою мысль. – Что я натворила!.. « – В панике она вытряхнула из сумки всё содержимое; верёвочная лестница, как змея, скользнула по полу и свернулась в кольцо у винной бочки. Платье упало к её ногам серой грудой тряпья. Рядом с ним на полу лежал белый бумажный пакет…
– Наконец-то!
Обрадованная, Кэрри подхватила его, даже не пытаясь собрать разбросанные по полу вещи. Пакет надорвался, и серый порошок посыпался на грязный пол…
– Что я наделала! Но, кажется, осталось ещё много… Да, хватит, пожалуй, и этого. – Не медля больше, она высыпала остаток порошка в бутылку, закрыла её и поставила её на старое место.
При этом Кэрри опрокинула свечу; огонь погас, и две бутылки, задетые её рукой, с предательским грохотом упали вниз… Осколки разлетелись в разные стороны, и в погребе сразу запахло вином.
– Кажется, кто-то сюда идёт! И что теперь будет? Что мне делать?! – в отчаянии Кэрри заметалась по погребу, то и дело натыкаясь на что-нибудь в темноте. Случайно она нащупала винную бочку. Почти не думая, она приподняла крышку. Бочка оказалась пустой. Она была довольно вместительной; здесь вполне могли бы поместиться и две такие девчонки, как она…
Недолго думая, Кэрри юркнула в бочку и снова опустила крышку…
Дверь заскрипела, и, стуча деревянными башмаками, служанка вошла в погреб, желая посмотреть, что творится здесь среди ночи. Кэрри не видела её, но отчётливо слышала, как она, кряхтя и ругаясь сонным голосом, убирала осколки и вытирала разлитое вино.
– Ох уж эти дети, набросали здесь тряпья, – выругалась она, очевидно, имя в виду вещи Кэрри, которые так и остались лежать на полу. – Ну ничего, пусть только наступит утро… Сколько раз я говорила кухарке, чтобы она не ставила бутылки на самый край. Они могут упасть и разбиться… А это что?.. Кто-то забыл здесь свечу. И связку ключей… Мои ключи… Нет, думаю, это всё же проделки детей, потому что…
Её голос зазвучал тише; шаги начали отдаляться.
– Кажется, всё обошлось… – От долгого сидения в бочке у Кэрри затекли ноги, но она боялась пошевелиться, пока женщина была здесь.
Служака унесла свечу; Кэрри пришлось выбираться из погреба в полной темноте. Она не нашла ни верёвочной лестницы, ни сумки, ни платья. Очевидно, служанка убрала все эти вещи, считая их бесполезным мусором. Пол в погребе был чисто выметен. Кэрри не надеялась найти и бумажный пакет из-под серого порошка; скорее всего, он был выброшен вместе с осколками стекла.
Кэрри понятия не имела, как она выберется из дома. Она прошла до конца коридора и попробовала открыть дверь, ведущую во внутренний двор. Но дверь была заперта; служанкам запрещалось выходить на улицу в ночное время, а идти за ключами во второй раз Кэрри не рискнула. К тому же приближался рассвет. Надо было убираться отсюда, пока не проснулись слуги.
– Я вижу, этот дом запирается не хуже тюрьмы, – сказала она про себя…
Кэрри оказалась в западне, но поняла это по-настоящему только теперь.
– Что же мне делать, что делать? Должен же быть какой-то выход! Попробовать подняться через камин?
В раздумье Кэрри вернулась на кухню. Подняться наверх по трубе не представлялось возможным. «Кажется, это конец», – подумала она… Небо на востоке уже посветлело, сделалось голубоватым; скоро проснутся слуги, и тогда…
Внезапно её взгляд упал на длинный кухонный нож. Её рука сама потянулась к деревянной ручке; она вышла из кухни, держа нож перед собой… Ей нечего было терять.
Она сделала несколько шагов и толкнула первую попавшуюся дверь… Это была та самая комната, где она видела спящую девушку, когда искала ключи.
Девушка по-прежнему лежала в своей постели. Но она не спала; её глаза, широко раскрытые от страха, не отрываясь следили за незваной гостьей.
– Только не надо кричать, – сказала Кэрри слегка охрипшим от волнения голосом. – Я не причиню тебе вреда. Но я должна выйти из этого дома. Ты видишь: все двери заперты, не хуже чем в тюрьме.
Испуганно косясь на лезвие ножа, девушка сказала:
– Но у меня нет ключей. Я не могу выпустить тебя.
– Тогда открой окно. И дай мне что-нибудь из твоей одежды. Я не могу идти по улице в таком виде.
Синяя мантия, расшитая серебряными звёздами, и туфли из розового шёлка придавали Кэрри вид самой настоящей ведьмы. Всё это было перепачкано сажей и пеплом, но девушка поняла, с кем имеет дело. Она не протестовала. Но окно с частым деревянным переплётом не поддавалось ей.
Кэрри ударила ножом по оконному переплёту; щепки полетели во все стороны. Ей удалось сломать несколько досок, так что в окне образовалась дыра, достаточная для того, чтобы пролезть.
– Не копайся, давай сюда эту юбку. И ещё твой чепец и башмаки. Вот так…
Кэрри натянула юбку поверх мантии. Башмаки были велики для неё, но сейчас это не имело значения. Она схватила с кровати какую-то шаль и накинула её на плечи…
– А теперь ложись в постель и не двигайся, пока не поднимется солнце, – приказала она. – И горе тебе, если ты скажешь о том, что видела…
За окном уже стоял серый предрассветный полумрак. Какая-то женщина с тележкой, полной зелени, прошла мимо сломанного окна, очевидно, торопясь на рынок. Кэрри выскользнула в окно и как ни в чём не бывало направилась в сторону городской площади.
Ей пришлось возвращаться назад пешком. За это время на улице совсем рассвело, и лучи утреннего солнца ярко освещали лесную хижину…
III
Она не заметила, как Дейрон, давно поджидавший за деревьями, вышел навстречу и окликнул её.
– Я пришёл сюда ещё до рассвета, – сказал он. – Я хотел убедиться, что всё прошло удачно. А теперь расскажи мне, как это было. Ты сделала то, что собиралась?
– Ты же видишь, – всё прошло удачно, раз я вернулась назад, – ответила Кэрри. – Могло быть и лучше, но вообще-то…
– Рассказывай всё по порядку, – велел Дейрон. – У нас ещё много времени. Начни с той минуты, как ты вышла из дома вчера вечером.
Рассказ был длинный, но, когда Кэрри дошла до того места, где звон разбитого стекла разбудил горничную, она сбилась и замолчала.
– Ну что же ты? – торопил её Дейрон. – Что ты делала потом?
– Кажется, я зацепилась за что-то в темноте… с полки упало несколько бутылок…
– Было много шума?
– Не очень, но я испугалась… Я думала: вот сейчас проснуться слуги, войдут сюда, и мне… Словом, мне не пришло в голову ничего лучшего, чем спрятаться и переждать, пока всё утихнет. На счастье, в погребе оказалась пустая бочка.
