— Подожди, я только позвоню, — сказала Бейли, и через десять минут Дженис с вытаращенными глазами примчалась на своем «мерседесе» и увезла с собой Арлин и столько багажа, сколько влезло в машину.
После приезда Арлин и кастинга, устроенного Кэрол, сохранить затею трех подруг в тайне было уже невозможно. Но к тому времени все уже так увлеклись, что слушать возражения мужчин им было попросту некогда.
И кроме того, численный перевес оказался на стороне женщин — теперь они работали вшестером.
Несколько вечеров они провели за расчетами, прикидывая, сколько денег смогут собрать. Пэтси устроила грандиозную гаражную распродажу, Арлин продала в ричмондский магазин два парижских бальных платья. Каждая женщина делала все возможное, чтобы пополнить общий банк, а затем с замиранием сердца они подготовили предложение владельцу консервного завода в Риджуэе. Но перед заключением сделки риелтор сообщил им невероятную новость: прежний хозяин согласился снизить стоимость завода на целую треть. Бейли была уверена, что новая цена напрямую связана с визитом, который Вайолет нанесла владельцу завода, но выспрашивать подробности не решалась.
Дженис по уши зарылась в бухгалтерские книги, занялась добыванием лицензий и поиском нормативов, необходимых для управления консервным заводом.
— Для аристократки Арлин удивительно умело обращается с финансами! — восхищенно рассказывала Дженис. — Она считает в уме, как калькулятор. А как она заключает сделки! Впервые вижу такое. Для моей гостиной она выторговала у декоратора шелковые шторы по цене вдвое меньше той, которую мне называли за хлопковые! А ее ковры — откуда такие?.. — Не договорив, Дженис изумленно всплеснула руками. — Послушали бы вы, что она говорит моей свекрови! Я уж думала, старая карга побежит плакаться Скотту и потребует, чтобы ее светлость покинула наш дом, а она — ничего, проглотила. Чем больше капризничает Арлин, тем сильнее моя свекровь старается угодить ей!
Пэтси тоже не скучала, занимаясь наймом женщин, с которыми работала в прежние времена, — тех самых, которых ей пришлось уволить, когда закрылся завод. Под предлогом занятости Пэтси с удовольствием переложила домашние обязанности на плечи мужа и сыновей.
— Совсем как раньше, — мечтательно повторяла она, — когда у меня была работа.
Во время одной из дегустаций в доме Бейли партнерши обсудили рекламный проспект, чтобы рассылать его в небольшие магазины и оптовым компаниям, но разговор вдруг зашел в тупик. Среди женщин не нашлось ни одной художницы, никто из них не умел пользоваться компьютерными дизайнерскими программами.
— Знаешь, кто тебе нужен? — сказал Алекс утром за завтраком. — Карла.
Бейли показалось, что это имя она уже где-то слышала.
— Дочь Опал, — подсказал Мэтт.
— Та девчонка с разноцветными волосами и пирсингом во всех частях тела?
— Вот видишь! — подхватил Алекс. — Сразу ясно, что она творческий человек.
— Вообще-то… — нерешительно начала Бейли.
Мэтт прервал ее:
— Если ты втянешь в это дело Карлу, ее мать все узнает, а Опал — первая сплетница в Кэлберне.
— И прекрасно, — заявила Бейли. — Мы хранили тайну только от наших троих мужчин.
Она надеялась рассмешить Мэтта, но увидела, как у него побагровела шея.
— Я тебе не враг, — заявил он, встал и вышел из-за стола.
На следующий день Алекс привел Карлу после школы домой к Бейли, и Бейли с удивлением заметила, что он не сводит глаз с подружки. Вопреки всем опасениям Бейли Карла вела себя прилично, а не хмуро и развязно, как в парикмахерской у матери. Девушка внимательно выслушала Бейли и с ходу предложила несколько идей — похоже, о создании веб-сайтов она знала решительно все. В кратчайшие сроки она оформила симпатичный проспект, а потом умудрилась привлечь Алекса и близнецов Пэтси к рассылке конвертов.
— Как ей это удается? — спросила Бейли у Мэтта.
За Карлой по пятам ходили трое отличных парней, а она, насколько можно было судить, никем из них всерьез не интересовалась.
— Так же, как и тебе, — ответил Мэтт и ушел к себе в мансарду. Он расставил коробки вдоль стен, высвободив место посреди комнаты, и теперь почти все время проводил у себя. Впрочем, с тех пор как дом превратился в головной офис компании «Тутовое дерево», места внизу Мэтту почти не осталось.
По какой-то причине заказы начали принимать еще до того, как разослали проспекты.
— А вы заметили, что все эти заказы — от мужчин? — спросила Пэтси. — Именно от мужчин. У меня старомодные взгляды, или теперь у президентов компании не бывает секретарш?
— Это все Вайолет, — пояснила Кэрол, лизнув очередной конверт. — Она вспомнила всех, кто ей чем-нибудь обязан.
Бейли приоткрыла рот, но, почувствовав на себе предостерегающие взгляды Пэтси и Дженис, не стала заводить расспросы.
— Ладно, так какой вам больше понравился — из черешни или из голубики?
За три дня до первого выпуска в эфир рекламного ролика новой компании телефон зазвонил в три часа утра, разбудив Бейли.
Звонил Филипп, откуда-то из шумного бара; Бейли едва разбирала слова.
— Бейли, у меня мало времени, — начал он. — Я заплатил пятьдесят баксов какому-то типу, чтобы позвонить с его мобильника — иначе меня выследят по звонку. Хочу тебя предупредить — и сам не знаю, о чем именно. Атланта и Рей чего-то боятся. Они спешно ликвидируют активы, переводят их в наличные и вывозят деньги из страны. Наверное, ты еще услышишь в новостях что-нибудь по этому поводу…
— Филипп, не хочу показаться неблагодарной, — перебила Бейли, — но какое отношение это имеет ко мне? Их деньги, пусть что хотят, то и делают.
— Бейли, а вы уверены, что Джеймс действительно не получал согласия вашей матери перед свадьбой?
— Он просто не мог. Он и познакомился-то с моей мамой только после того, как мы поженились. Вы же знаете, мы сбежали.
— Да, конечно. И все-таки… вы твердо уверены?
— А почему вы спрашиваете?
— Потому что Атланта и Рей не дают мне проходу — подробнейшим образом расспрашивают про вас. Я объяснил, что когда вы узнали, что я согласился работать на них, то исчезли, не оставив адреса.
— Филипп, все это не имеет ни малейшего смысла, разве что доказывает, что Атланта и Рей не в своем уме — впрочем, это у них давно. Мой брак с Джимми был незаконным, по завещанию он ничего мне не оставил, Атланта и Рей — его единственные родственники, которые живы на данный момент.
— Родственники?
— Что?.. Не слышу.
Филипп помолчал, но шум в трубке вдруг утих, и Бейли догадалась, что он вышел туда, где поспокойнее.
— Они действительно приходятся ему родственниками?
— Ну конечно! Джимми их ненавидел. Зачем ему было общаться с ними, если бы они даже в родстве с ним не состояли? Никто не станет терпеть таких мерзких друзей, как Атланта и Рей.
— Я точно не знаю, но похоже, они знали о нем что-то такое, что он скрывал от всех остальных. Вы же знаете, насколько скрытным был Джеймс, особенно когда дело касалось его прошлого. А если им известно что-нибудь ужасное? Какое-нибудь страшное преступление Джеймса? Бейли, в последнее время я о многом думал. Джеймс был не из тех, кто упускает мелочи. Верится с трудом, что он не знал, сколько вам лет, когда женился на вас. А если знал — значит, раздобыл у вашей матери разрешение.
— Нет, он ничего не знал и разрешения не получал. Иначе сказал бы мне.
— Вы же скрывали от него возраст. Может, он ждал, когда вы признаетесь сами. А вы так и не признались, верно?
— Да, не стала. Иначе пришлось бы снова выходить за него замуж — уже на законных основаниях. Но все уже в прошлом, Филипп, не волнуйтесь за меня. У меня все хорошо. Очень.
— Бейли, послушайте… — В трубке раздался отрывистый сигнал. — Эх, телефон почти разрядился. Послушайте, Бейли, а если где-нибудь все же есть бланк разрешения, подписанный вашей матерью? А если вы с Джеймсом действительно были женаты по закону? И Атланта и Рей ему вовсе не кровные родственники? Значит, все эти миллиарды принадлежат вам, а не им. А вдруг нашелся человек, которому известно, что вы были женаты по закону, и он готов подтвердить это? Может, из-за него Атланта с Реем и всполошились.
