Передернувшись, Бейли отвернулась, вышла в коридор, обследовала еще две комнаты и третью ванную, а также несколько стенных шкафов.

Все комнаты без исключения были отделаны все теми же темными панелями под дерево, а обустраивая ванные, прежние хозяева, видно, решили выяснить, сколько разных цветов и рисунков можно вместить в одно сравнительно небольшое пространство. Третья ванная была выложена зеленой плиткой под мрамор, а выше границы кафеля стены были оклеены обоями — опять-таки под мрамор, на этот раз розовый с зеленоватыми прожилками.

— Меня сейчас вырвет, — призналась самой себе Бейли, закрывая дверь.

Глубоко вздохнув, она запрокинула голову и посмотрела наверх, куда вела лестница. Что там — еще спальни? Она и без того насчитала пять. Неужели у прежних хозяев было столько детей? А если здесь вырос Джимми, то, зная его общительность, можно предположить, что гости в доме не переводились.

Медленно, пробуя каждую ступеньку, Бейли поднялась в мансарду, остановилась и невольно улыбнулась. В крыше зияло две дыры величиной с кулак, под которые кто-то заботливо подставил ведра, но, несмотря на всю пыль, грязь и разруху, Бейли сразу поняла, что комната прелестна. Углы потолка срезали крутые скаты крыши, но в них был вделан ряд окон, в которые светило солнце. Окна располагались высоко, но не настолько, чтобы нельзя было выглянуть наружу. Отставив коробку с рецептами, Бейли справилась с заржавевшей щеколдой, открыла одно окно, и в комнату ворвался свежий воздух. Теперь, когда путь солнечным лучам уже не преграждало пыльное стекло, в комнате стало гораздо светлее. Бейли оглядела просторное помещение.

Посередине комнату разделяли перила высотой до пояса, словно напоминание о существовавшей когда-то перегородке. Кто-то выпилил посреди перил отверстие и вынул выпиленную часть. Бейли увидела ее прислоненной к дальней стене.

Стены половины мансарды, ближайшей к лестнице, были оштукатурены и выкрашены в белый цвет, но вторую половину отделали все теми же коричневыми панелями, как и комнаты нижнего этажа.

— Еще спальня? — вслух изумилась Бейли, издалека заглядывая в большую пустую комнату. Она сделала было шаг к проему в перилах, но попятилась и с сомнением посмотрела на пол. В его надежность ей почему-то не верилось. На той половине, где она стояла, пол покрывали широкие и крепкие на вид доски, а на другой — прибитые листы фанеры. Вся эта конструкция выглядела прочной, но испытывать ее Бейли не хотелось.

Шанса выяснить, надежен пол или нет, ей не представилось: внезапно кто-то во дворе трижды просигналил, и она поняла, что ее зовут.

— Еще шесть недель назад я слышала только «желаете что-нибудь, миссис Мэнвилл?», а теперь мне только сигналят клаксоном, — бормотала она, подхватив с пола коробку с рецептами и спускаясь по лестнице. — Хорошо еще, что не сиреной, — добавила она вслух, перешагивая через три толстых кабеля, ящик с инструментами электрика и телефониста, который лежал на животе, заглядывая в розетку. На пути к двери она успела предупредить старшего уборщика, чтобы он никого не пускал в мансарду — кажется, там опасно.

На крыльце ее ждали две невысокие женщины с виду лет тридцати с небольшим, обе миловидные, но не слишком. Внешне они были так похожи, что Бейли приняла бы их за сестер, если бы не совершенно разный стиль одежды. На брюнетке была хлопковая рубашка, джинсы и кроссовки, на крашеной блондинке — трикотажный костюм, колготки, лодочки на высоких каблуках и такое обилие золотых браслетов, что Бейли задумалась, как их хозяйка ухитряется поднимать руки.

— Привет, — произнесла она, протягивая гостьям руку. — Я Бейли Джеймс, — добавила она, гордясь тем, что уже научилась без запинки выговаривать новое имя.

— Дженис Несбитт. — Женщина в костюме ответила на рукопожатие.

— А, из торговой палаты! — вспомнила Бейли.

— Да. — Дженис была явно польщена тем, что Бейли уделила внимание присланным ею брошюрам. — Очень жаль, что никто не удосужился встретить вас, — громко добавила она.

— Кроме вас двоих. — И Бейли улыбнулась второй гостье.

— Я Пэтси Лонгейкр, — представилась она, энергично встряхнув Бейли руку. — Я решила, что по крайней мере кто-то из горожан должен навестить вас, не говоря уже о представителях торговой палаты.

Бейли растерянно перевела взгляд на Дженис:

— А я думала, представитель торговой палаты — это вы.

— Верно. И ее президент, — улыбнулась Дженис и окинула взглядом дом. — Вижу, вы сразу взялись за уборку. Не знала, что дом продан. Когда вы его купили?

— Я… — начала Бейли, пытаясь наспех придумать какую-нибудь правдоподобную ложь.

Сказать правду она никак не могла.

— Вы приезжали посмотреть дом перед покупкой? Когда? — подхватила Пэтси.

Совсем растерявшись, Бейли только смотрела на обеих. Гостьи стояли рядом, но чуть ли не спинами друг к другу, и упрямо смотрели в разные стороны.

— Этот дом мне подарили, — наконец нашлась Бейли. — Как наследство. Вы знаете, кому он принадлежал раньше?

— А вы — нет? — Дженис прищурилась.

— От кого вы его унаследовали? — подхватила Пэтси.

Бейли набрала побольше воздуха. Ей следовало предвидеть все это заранее и придумать убедительную ложь.

— От моего мужа. Я вдова. Даже не знала, что ему принадлежит эта ферма, пока не огласили завещание. — Бейли мысленно добавила, что это чистая правда.

— Боже мой! — ужаснулась Дженис. — Воображаю, каково это — не знать, как собственный муж распоряжается финансами!

Бейли невольно открыла рот, чтобы оправдаться, но передумала. «Финансами» Джимми занимались три специально нанятых юридических фирмы.

— Я угостила бы вас чем-нибудь, но… — Бейли виновато улыбнулась и беспомощным взмахом руки обвела дом. — Как видите, сегодня здесь дел невпроворот. Вся моя мебель пока хранится в сарае.

— Это ничего, — отозвалась Дженис и решительно направилась к сараю, обойдя Бейли как столб. Очевидно, она знала, где и что здесь находится. Бурьян на пути к сараю еще не успели убрать, но Дженис явно не опасалась за свои колготки и костюм.

— Но я… э-э… — начала Бейли, умолкла и двинулась за гостьей, потом вспомнила про Пэтси, все еще стоящую перед крыльцом. — Пойдемте с нами, — позвала Бейли. — Мы, наверное, в сарай. Там даже присесть негде, но…

— Мы? — переспросила Пэтси. — А мне показалось, вы сказали, что вдова. Кто же с вами живет? Дети?

Бейли опасливо посмотрела на собеседницу — что у нее со слухом?

— Нет, — ответила она. — Я имела в виду нас с Дженис — я не перепутала имя? Дженис Несбитт.

— Я с ней не знакома. — Пэтси прошла мимо Бейли, сделала несколько шагов к сараю и остановилась. — А вы что? Не пойдете?

— Иду. — Бейли казалось, что она видит третий акт незнакомой пьесы. Что это с ее гостьями?

Когда она наконец вошла в сарай, обе гостьи уже были там и Дженис вскрывала коробку с пометкой «Кухня».

— Прошу прощения, — сказала Бейли твердо, как только могла, и захлопнула крышку коробки перед носом Дженис. — Как видите, переезд еще не закончен. Было бы лучше, если бы вы обе…

— Здесь никто не жил с 1968 года, — вмешалась Пэтси, не давая Бейли договорить.

В то время Джимми было девять лет, подсчитала Бейли, а девять — это не шестнадцать: самый ранний возраст, упоминания о котором нашли его биографы.

— А раньше кто жил?

Обе женщины обернулись и уставились на нее с безмолвным вопросом в глазах: «А разве вы не знаете?»

Не так-то просто с ними будет, мелькнуло в голове Бейли.

— Мой муж… был намного старше меня и не любил распространяться о своем прошлом. О том, как прошло его детство, я почти ничего не знаю. Но с удовольствием выслушаю все, что вы обе сможете рассказать мне об этой ферме.

— Обе — это кто? — уточнила Пэтси. — Вы меня сбили с толку. — Она прищурилась, глядя на Бейли. — Если вы намерены задержаться в Кэлберне надолго, постарайтесь понять: в этом сарае нет никого, кроме вас и меня.

Бейли заморгала.

— Ясно… — Она повернулась к Дженис. — Полагаю, мы с вами здесь тоже вдвоем?