— Спасибо. Я ценю это.

— Вы оба сейчас чрезвычайно уязвимы и, уверен, прекрасно это понимаете. — Фордайс покосился на револьвер. — Вы — ключевые фигуры в расследовании преступлений Магауана. Если он убивает собственных друзей, то без колебаний разделается и с вами, лишь бы сохранить свою тайну. Вам необходима защита.

— Надолго? — Рейли вовсе не улыбалась мысль об охране, но подстраховать Бритт было необходимо.

— По крайней мере, до тех пор, пока Джордж Магауан и два его наемника не окажутся за решеткой.

— Мы знаем только двоих, — сказала Бритт. — Но их может быть и больше. У Магауана полно денег.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас, мисс Шелли. А вы, мистер Гэннон, ошиблись, сказав, что этого дня я со страхом ждал пять лет. Я часто — практически каждый день — задавался вопросом: избрали бы меня генеральным прокурором, если бы не известность, которую принес мне тот пожар? Сомнения преследовали меня с того самого момента, как я вступил в должность. И я приветствую эту возможность доказать — пусть даже только самому себе, — что я победил заслуженно, а не из-за мгновенной славы… А сейчас, если позволите, я должен сделать несколько телефонных звонков, чтобы запустить машину правосудия.

Бритт и Рейли вышли в холл. Девушка доверчиво прижалась к своему спутнику, а он в ответ нежно обнял ее за талию.

— Это лучшее, на что мы могли надеяться! Теперь у нас есть могущественный союзник.

— Да, но мне совершенно не хочется оказаться под замком.

— Он просто желает нам добра. Ты же понимаешь. Поверь, я с большим удовольствием приступила бы к работе, освещала бы развитие событий, находясь на свободе, но еще больше я хочу жить. И я хочу, чтобы жил ты.

— Я думаю о том же. Но мне хотелось бы быть рядом с тобой, даже когда игра закончится. Речь уже не идет о мести. Я просто хочу быть рядом с тобой.

— Надеюсь, ты не упустишь случая.

Вскоре в холл вышел Фордайс.

— Сейчас сюда приедет охрана Капитолия, и вас отвезут… Постойте. Как вы сюда добрались? Я не заметил вашу машину.

— Мы оставили ее в соседнем квартале.

— Ваши преследователи ее знают?

— Да, но я несколько раз менял номера.

Генпрокурор улыбнулся.

— Несмотря на это, пожалуй, лучше ее там и оставить. Охрана отвезет вас в «Мариотт». Не роскошно, но вам будет там удобно.

— По сравнению с теми местами, где мы скрывались, «Мариотт» покажется дворцом, — с усмешкой сказала Бритт.

Фордайс склонил голову к плечу и с любопытством посмотрел на них:

— Но вы не все мне объяснили. Как вы встретились?

— Рейли… э-э… связался со мной.

— Я увидел ее пресс-конференцию и был поражен сходством наших ситуаций.

Перескакивая с одного на другое, опуская интимные моменты, они рассказали о том, как стали союзниками. Чем больше они узнавали друг о друге, тем больше убеждались, что интуиция Рейли не подвела.

Резко звякнул медный дверной молоток. Фордайс извинился и пошел открывать дверь.

— Спасибо, что приехали так быстро. — Фордайс посторонился, пропуская охранника в холл.

— Рад стараться, сэр. — Мужчина показал свой значок. — Меня перехватили по дороге в Капитолий. Вот почему я без формы. — Он взглянул на Рейли и Бритт, кивнул им, поздоровался и снова повернулся к генпрокурору. — В отеле все подготовлено?

— Да. Два смежных номера на последнем этаже. Пост охраны снаружи. В комнаты никого не пропускайте, даже официанта, если он не проверен.

— Понятно, сэр. К нашему приезду один из охранников уже будет в вестибюле. Если прикажете, охрану можно усилить.

— Отлично. — Фордайс повернулся к Рейли и Бритт. — Вы запомнили ваших преследователей?

— Да, — ответил Рейли, — и довольно точно.

— Хорошо. Я немедленно пошлю в отель полицейского художника. — Он пожал им руки на прощание. — Если понадобится что-нибудь, что угодно, звоните мне в офис. Если я не смогу подойти к телефону, мой секретарь обязательно вам поможет.

— Нам бы хотелось, чтобы нас информировали обо всем, что происходит, — попросил Рейли.

— Хорошо. Я буду периодически сообщать вам о новостях. — Фордайс снова пожал руку Рейли. — Хотел бы я, чтобы слов «я сожалею» было в этой ситуации достаточно, но понимаю, что это невозможно.

— Вы можете расплатиться со мной, прижав к ногтю Джорджа Магауана.

— Не сомневайтесь.

Они направились к двери, а когда проходили мимо столика, на котором стояла большая китайская ваза с цветами, Бритт схватила ее за горлышко, размахнулась и обрушила что было силы на голову охранника, приехавшего за ними.

Вскрикнув от боли, тот зашатался и попятился.

Мраморный пол был усыпан осколками фарфора, цветами, залит водой.

— Беги! — завопила Бритт.

Рейли был ошарашен ее поступком, но без колебаний бросился за девушкой в открытую дверь. Бритт сбежала со ступенек, перескочила через клумбу и помчалась прямо по влажной траве. Поскользнулась, но Рейли схватил ее за локоть и потащил за собой к тротуару.

Заворачивая за угол, он оглянулся. Ни Фордайс, ни охранник за ними не гнались. Вероятно, «страж порядка» лежал без сознания на полу в холле Кобба Фордайса.

— Охранник…

— Был в ту ночь в доме Джея, — задыхаясь, выдавила Бритт на бегу. — Я сразу его узнала. Я помню, Рейли! Я помню!

Рейли вел машину на предельной скорости, стараясь побыстрее покинуть черту города. Он избегал скоростных шоссе, держался проселочных дорог, которые хорошо изучил за время своей добровольной ссылки.

Он все время косился в зеркало заднего вида, возможно, их все-таки преследовали, но они не замечали этого. За ними не мчались патрульные машины с включенными сиренами, хотя вряд ли бы Фордайс настолько глуп, чтобы пустить по их следу полицейских. Скорее, безобидные седаны. Личную гвардию.

— А я поверил этому сладкоголосому мерзавцу, — сердито сказал Рейли, минуя на огромной скорости сонный городок с единственным светофором на главном перекрестке.

— Я тоже. А ведь я обычно чувствую, когда меня пытаются надуть.

— Лживый ублюдок.

— Когда он извинялся перед тобой, его раскаяние казалось таким искренним.

— Уверен, он подумал: как ему повезло! Его головорезы гоняются за нами по всему штату, а мы являемся прямо к нему домой! Так называемый охранник, вероятно, сидел в засаде где-то рядом с Капитолием, дожидаясь нашего приезда в назначенное время. Нам бы даже не удалось войти в здание.

— Хорошо, что ты догадался изменить первоначальный план.

— Но мне не хватило ума понять, что Фордайс порет чушь. «Мариотт», будь я проклят! Пока мы стояли в вестибюле, радуясь обретению влиятельного союзника и защите, он звонил своему наемнику и сообщал о неожиданных изменениях.

— А вдруг я его убила… — произнесла Бритт дрожащим голосом.

— Да нет, что ты, но… — Рейли взглянул на нее. — Но ты могла бы теперь обратиться в полицию. У нас есть видеозапись. Мы вынудили Фордайса сказать…

— Ничего он не сказал, Рейли. Ничего существенного. Запись бесполезна. Фордайс играл на камеру. На этой пленке наш пламенный генеральный прокурор рассыпается в извинениях и сожалениях. Он демонстрировал лишь искреннее раскаяние, но не признался ни в участии в поджоге, ни в смерти Сузи Монро или в чем бы то ни было.

Рейли понял, что Бритт права, и выругался.

— Он прекрасно сознавал, что делал, — продолжала Бритт. — И отлично нами манипулировал.

Рейли впал в ярость. Как легко их обвели вокруг пальца!

— Если теперь мы пойдем в полицию со своими обвинениями, Фордайс заявит, что мы ворвались в его дом с оружием… О, дьявол! Я оставил револьвер на столе.

Страшная промашка, однако теперь ничего не исправишь, сколько себя ни ругай. Вряд ли, конечно, он смог бы кого-нибудь застрелить, но ведь ни один из его врагов не знал об этом, а теперь он потерял ощущение безопасности, которое дает обладание заряженным оружием.