Рейли умолк, хлебнул воды из бутылки.

— А потом?

— А потом случился пожар в полицейском участке. И все изменилось.

Рейли отодвинул бутылку соуса, потянулся к коробке с зубочистками.

Бритт не терпелось услышать продолжение, однако она не торопила его, понимала, что ему нужно собраться с мыслями. И еще она старалась не думать о полицейских с ордером на ее арест, рыскавших по улицам Чарлстона в полной уверенности, что она не только совершила убийство, но и скрывается от закона.

Она знала, как подала бы в новостях эту историю, если бы речь шла о ком-то другом. Это была ее работа, и она отлично ее делала. Испытывали ли герои ее репортажей страх перед будущим, как она сейчас? Никогда прежде она не пыталась представить себя на месте обвиняемого или задуматься о том, что испытывает человек, загнанный в угол. Она думала лишь о том, сколько времени в эфире ей дадут на освещение преступления, побега, ареста.

— У меня в тот день был выходной, — продолжил Рейли, отвлекая ее от тревожных мыслей. — Я жил в центре города, услышал вой сирен и уже собирался в пожарное депо, когда зазвонил телефон. — Он взглянул на нее. — В те дни у меня всегда был под рукой сотовый. — Бритт вяло улыбнулась. — Огонь разгорался. Пожарные попросили о помощи. Мне приказали явиться как можно скорее.

Бритт смотрела, как меняется выражение его лица при воспоминании о том дне.

— Я никогда это не забуду. Вы не представляете, какая удушающая жара там стояла.

— Вообще-то, представляю. Я делала репортаж о пожаре на фабрике мягкой мебели. — Это был страшный пожар, в котором погибли девять пожарных. — Вы знали кого-то из тех, кто погиб на фабрике?

— Троих очень хорошо знал, — печально ответил он. — С остальными был просто знаком.

Они помолчали.

— Вы заходили в здание?

— Нет. К тому времени, как я туда добрался — думаю, это заняло у меня минут шесть, — здание уже пылало вовсю. Наверное, так выглядит адский огонь. Всепожирающий и неотвратимый. Крыша обрушилась. Один за другим начали проваливаться этажи. Всех, кого можно было эвакуировать, уже вывели. Я надел боевой комплект, но наш капитан никого больше внутрь не пускал. У тех, кто еще оставался в помещении, положение было безнадежным.

Единственное, что мы могли сделать, — не позволить огню перекинуться на соседние дома. Первые бригады прибыли в шесть ноль две пополудни. Двенадцать часов спустя мы все еще тушили дымящиеся участки. — Рейли поднял на нее глаза. — Вы тогда жили в Чарлстоне?

— Я переехала примерно через месяц после этого пожара. Полицейский участок представлял собой груду обугленных обломков. Расследование причин продолжалось.

— Да. Мое расследование.

— Вы расследовали тот пожар?

— Вы об этом не знали, не так ли? — Его лицо окаменело. Бритт отчетливо почувствовала исходящие от него волны гнева.

— Не знала.

— Вы сделали столько репортажей обо мне, а об этом даже ни разу не упомянули.

— Я не знала.

— Но ведь должны были поинтересоваться? Вы же были репортером, освещающим мою историю. Вы должны были собрать все факты, а вместо этого копались в грязи!

— Простите.

Рейли обвел свое жилище презрительным взглядом.

— Поздновато для извинений.

— Простите, — хрипло повторила она. Воцарилось долгое враждебное молчание. Затем он пробормотал: «К черту!» — и продолжил рассказ безразличным тоном:

— Пат Уикем, Джордж Магауан и Кобб Фордайс. Вам знакомы эти имена?

— Конечно.

— Расскажите, что знаете.

— Эти трое и Джей в тот день спасли десятки жизней. Они выводили людей из здания. Еще до того, как прибыли первые пожарные расчеты, они, рискуя собой, спасали людей. Пожар был ужасным, но погибли только семь человек. Если бы не та четверка, жертв было бы гораздо больше.

— Эти четверо выводили людей, — хмуро подтвердил Рейли. — Они спасали жизни.

— Этот факт вы не собираетесь оспаривать?

— Ни в коем случае. Когда я приехал, там царил хаос. Обожженные, наглотавшиеся дыма люди рыдали от счастья, что остались живы. Пожарные боролись с огнем. Полицейские пытались навести хоть какое-то подобие порядка. Парамедики раздавали кислородные маски, оказывали первую помощь, отправляли тяжелораненых в больницу. Те четверо ехать отказались, хотя валились с ног. На кислороде. Обожженные. Вы видели фотографии. Камеры не лгут.

Горечь, с которой он говорил, несколько секунд удерживала Бритт от комментариев. Наконец она тихо произнесла:

— Вашего лучшего друга Джея провозгласили героем.

— Мгновенно.

Бритт решила, что можно копнуть поглубже.

— Он спасал людей из огня.

Рейли поднялся.

— Я знаю, о чем вы думаете.

— О чем же я думаю?

— Что я завидовал Джею. Ведь он спасал людей, а это должен был делать я. Что меня возмущал его героизм на моем поле.

— Вы завидовали? Вы возмущались?

— Нет!

— Вам чужды человеческие чувства?

Бритт затаила дыхание, ожидая его реакции на болезненный вопрос.

Рейли расправил плечи, сделал глубокий вдох.

— Ладно, может, я немного злился. Джей все время поддразнивал меня. «Ты пожарный, а я просто коп, не забыл?» Он говорил это с подкупающей улыбкой, и я знал, что он шутит, но да, это я столько лет учился, это я столько лет тренировался, а Джей Берджесс щелкает пальцами, и вся слава — невероятная слава — достается ему.

— Рейли, любой на вашем месте чувствовал бы то же самое.

— И одновременно я им гордился и чертовски радовался, что он спас всех тех людей. И я благодарил Бога за то, что он выжил.

— Ради этого и устроили ту вечеринку, верно? Чтобы отметить его второе рождение?

— Так он сказал. Он хотел отметить свое возрождение из пепла. Я сразу предупредил, что не смогу прийти из-за работы, но Джей позвонил мне в день вечеринки. Он сказал…

— Не подводи меня, Рейли. Ты должен прийти. Какой праздник без тебя?

Рейли вздохнул в телефонную трубку. Уговорив его во втором классе посадить сверчка в ящик учительского стола, Джей неизменно с той поры лестью и уговорами втягивал его в то, что делать ему совсем не хотелось. Если Джей что-то вбивал себе в голову, сопротивляться было бесполезно, а сейчас он решил во что бы то ни стало заманить Рейли на свою вечеринку.

— Джей, я работаю день и ночь.

— И я тоже. Это никогда не мешало нам веселиться.

— Сейчас все иначе. Это расследование…

— Подождет. Во всяком случае, пару часов. Загляни пропустить кружку пива. Я одолжил аппарат для приготовления «Замороженной Маргариты»[5], но для трезвенников есть бочонок.

Рейли рассмеялся.

— Джей, пиво — алкогольный напиток.

— Ты шутишь! Неужели?

Друзья посмеялись.

— Приятель, без тебя вечеринка не вечеринка, — взмолился Джей.

Рейли все еще колебался.

Целыми днями он тщательно, по крупицам собирал информацию, ночами вновь и вновь проверял ее. Работал круглосуточно.

Его назначили помощником старшего расследователя по поджогам, грубоватого, пожилого Тедди Браннера. Браннер работал давно и, пожалуй, знал о пожарах больше всех в управлении. Однако Рейли под носом шефа посещал все семинары и конференции, а, когда не позволял бюджет управления, платил из своих средств, считая эти траты инвестициями в собственное будущее.

Пусть Браннер — ветеран, зато за спиной Рейли два университетских диплома и знания обо всех последних научных достижениях в борьбе с огнем. Они были хорошей командой, тем более что Рейли не похвалялся своим образованием, уважая многолетний опыт старшего коллеги.

Иногда Браннер бывал резок, придирался по пустякам, видимо, чувствовал в Рейли угрозу своему положению, ведь тот лучше разбирался в современных технологиях. Но Рейли постепенно завоевывал уважение шефа и старался сохранять ровные, деловые отношения.