Беннет нахмурился.

— И что же вы намерены делать с этим человеком?

Лорна глубоко вздохнула и перевела взгляд на большой катер. Произнесенные вслух, эти слова могли показаться безумными, но она должна была сделать это.

Она повернулась к Джеку и ответила на вопрос Беннета:

— Я собираюсь вызвать у него кому медицинским способом.

— Что вы надумали сотворить с моим братом? — Голос Рэнди охрип от недоумения.

Капитан предложил Лорне воспользоваться его каютой, и Мак понес Джека туда. Лорна последовала за ними.

Рэнди шел за ней по пятам. Он был братом Джека, и Лорна посвятила его в свои намерения. Он имел право знать, но, судя по выражению ужаса на его лице, возможно, такая честность была излишней.

— Я его накачаю снотворным, — пояснила Лорна. — Вызову у него кому и буду держать в таком состоянии до прибытия санитарного вертолета.

Они уже запросили помощь по рации, но она не успеет раньше чем через несколько часов. К этому времени Джек мог уже умереть. Беннет подтвердил прогноз: после начала судорог больной умирал в течение часа. Но она должна была попытаться.

Рэнди поднял руку ко лбу, словно собираясь поправить бейсболку, которой там не было. Его глаза горели тревогой.

— Моя сестра знает, что делает, — уверял идущий за ним Кайл.

— Она же ветеринар! — напустился на него Рэнди.

— И к тому же первоклассный!

Они добрались до каюты капитана, и Мак внес туда Джека.

— Рэнди, вы должны остаться здесь. — Лорна застыла перед дверью. — Я обещаю сделать все возможное, чтобы спасти его.

Рэнди смотрел на нее, одолеваемый страхом и злостью. Вдруг он резко подался вперед — она испуганно отступила, но он лишь по-медвежьи неловко обнял ее и прошептал на ухо, глотая слезы:

— Вы уж позаботьтесь о моем братишке. Я знаю, между нашими семьями вражда, но Джек доверяет вам. И я тоже.

Он выпрямился, и Лорна кивнула. Кайл положил руку на плечо Рэнди.

— Выпьем пока пивка?

Рэнди ссутулился, кивнул и направился вместе с Кайлом к лестнице.

А Лорна следом за Маком вошла в каюту капитана, где здоровяк уже уложил Джека на койку.

— Вам помощь нужна? — спросил он.

— Я не буду возражать против вашего общества, — слабо улыбнулась она, поскольку одной ей оставаться не хотелось.

Он сел на койку рядом с головой Джека. Она поставила пузырек со снотворным — это был тиопентал натрия, найденный в аптечке Малика. Вещество использовалось как анестезирующее при работе с животными, а зная о направлении здешних исследований, она не сомневалась, что найдет у доктора запас этого средства.

Но она собиралась применить его не только как анестезирующее. Тиопентал вот уже много лет употреблялся в медицине — с его помощью врачи вызывали искусственную кому у пациентов. Чаще для этих целей выбирался пропофол, но в случаях мозговых травм и опухолей по-прежнему прибегали к тиопенталу, который замедлял деятельность нейронов головного мозга.

Именно это его побочное действие и требовалось сейчас Лорне, поскольку мозг Джека работал в режиме перегрузки. Нужно было выключить двигатель.

Она быстро обработала руку больного, наложила жгут, взяла шприц, наполненный тиопенталом.

Ее взгляд встретился с взглядом Мака.

— У вас получится, — сказал он.

Проглотив свои страхи, она ввела иглу в вену, аспирировала немного крови, чтобы убедиться, что игла попала куда надо, потом сняла жгут. И стала медленно нажимать на шток поршня, вводя в кому человека, которого любила все сильнее и сильнее.

Полчаса спустя Лорна стояла на корме катера. Мак остался наблюдать за Джеком, а ей нужно было подышать свежим воздухом. Хотя бы минутку. Ее била дрожь от изнеможения и стресса.

Стоя у перил, она глубоко дышала и смотрела на черную воду. Наверху сверкали звезды, но луна еще не появилась.

Рядом чиркнула спичка, и Лорна от неожиданности подпрыгнула. Повернувшись, она увидела Беннета, сидящего в шезлонге. Погруженная в свои мысли, она не заметила его в темноте. Он поднес спичку к трубке, несколько раз втянул в себя воздух, и табак загорелся красным огоньком. Потом Беннет встал и подошел к ней.

— Как его дела?

— Не знаю. — Лорна вздохнула. — Жар спал. Анестетик ослабил судороги. Но я не знаю его состояния. Приступ продолжался слишком долго.

Беннет выдохнул облачко дыма.

— Вы делаете все, что в ваших силах.

Молчание затянулось. Ей нужно было переменить тему.

— Как ребенок?

— Спит. Мы тут нашли молочную смесь. У жены капитана четырехмесячный ребенок. Повезло. — Беннет посмотрел на нее. — Кстати, Ева родила девочку.

— А остальные дети?

— Спят вместе с ней. Я думаю, они признали в ней свою и приняли в круг. А может, это просто детское любопытство. Трудно сказать.

Снова повисло молчание, но Беннету хотелось о многом спросить.

— Почему, по-вашему, Ева отдала ее?

Лорне и самой этот вопрос не давал покоя. Она не была уверена, но могла догадываться.

— Я думаю, причина та же, по которой они отпустили нас… а точнее, отпустили детей.

— Что вы хотите этим сказать?

— Новорожденный младенец чист. Его невральная сеть еще не развита. Там, на вилле, старшие тоже почувствовали, что дети не подверглись развращающему воздействию. В тот момент друг другу противостояли два типа разума, устроенных по принципу пчелиного роя. Один чистый и невинный, а другой — доведенный мучениями до безумия. Я думаю, что старший рой понял: младший для них безвозвратно потерян, что они могут предложить своим детям только ненависть и боль.

Она вспомнила, как мучился Адам, когда один из детей протянул ему руку.

— И потому они сделали единственное, что было в их силах, — добавила она. — Они их отпустили. Это был последний дар и жертва.

— А потом? По-вашему, они знали, что обречены?

Она вспомнила лицо Евы, на котором были умиротворение и смирение с судьбой.

— Думаю — знали.

Беннет несколько мгновений задумчиво посасывал трубку и наконец решился на главный вопрос, который томил его:

— Не понимаю, почему дети защитили меня? Эти монстры собирались меня убить.

— Вам на этот вопрос ответить легче, чем мне.

Он посмотрел на нее, и в глазах его мелькнули слезы. Ему требовалась поддержка; Лорна не знала, заслуживает ли он этого, но последовала примеру детей.

— Они и меня защитили, — сказала она. — Хотя их связи с нами и не такие тесные, как друг с другом. Но я думаю, они наделены сильным чувством сострадания. И они почувствовали, что вы не безнадежны.

— Но почему? — Он покачал головой. — Все, что я сделал… просто закрывал глаза… а иногда и не закрывал.

— Не знаю. Я же не могу читать в вашем сердце. Может, они почувствовали, что вы способны на покаяние. И не захотели, чтобы это погибло среди всей крови вокруг.

Беннет отвернулся от нее и уткнулся лицом в ладони. Плечи его затряслись.

— Что же я наделал… — сквозь рыдания проговорил он.

— Вот об этом и речь. Дело не в том, что вы сделали, а в том, что вам еще предстоит сделать.

Произнося эти слова, она вдруг поняла, что то же самое относится и к ней. Столько лет она позволяла прошлому определять ее жизнь, замыкалась в себе, изводила себя чувством вины. Теперь это кончилось. Тома больше нет, — сказал ей Джек. Настало время, когда она должна осознать это в полной мере и действовать. И она молилась только о том, чтобы не потерять этот шанс.

Расположившийся на окраине города кампус Тулейнского университета был окружен особняками конца прошлого века, тенистыми магнолиевыми парками и учебными зданиями. До дома Лорны в Гарден-Дистрикт оттуда было всего несколько минут езды на трамвае. Тем не менее в последние три дня она почти не покидала нейрологическое отделение на четвертом этаже Тулейнского медицинского центра. Она вышагивала по коридору туда-сюда, нетерпеливо ожидая, когда невролог закончит обследование.