Губы Дункана растянулись в довольной ухмылке. Эти идиоты выбрали не тот остров для высадки.

— Сэр?

— Продолжай наблюдение, — сказал Дункан. — Через минуту-другую проблема разрешится сама собой.

Но беспокойство не оставляло его. Каким образом пираты могли попасть на этот остров, черт их побери? Дункан повернулся к панорамному окну, выходящему на море. Дымящийся катер продолжал приближаться к бухте.

Видимо, это и есть ответ.

Он слышал, что птицы с целью отвлечь кота от гнезда иногда делают вид, будто у них сломано крыло. Так и здесь: терпящее бедствие судно было призвано отвлечь внимание охраны, заставить их расслабиться.

Злость пламенем вспыхнула в его груди. Пора свернуть шею этой птичке.

— Вызови стрелка в гнезде, — приказал Дункан, не спуская глаз с бухты. — Пусть палит по катеру.

Джек почувствовал их еще до того, как увидел, и поднял кулак, останавливая своих людей. За время короткого перехода он уже настроился на этот лес, привык к его звукам: приглушенному шороху ветерка в ветвях, соленому запаху земли и морской воды, солнечным пятнам среди тени. И вдруг ощутил неожиданную перемену. В лесу возникло слабое потрескивание, словно ползучий пожар смыкался вокруг них. В воздухе появился отчетливый мускусный запах. Слева сквозь ветки вспорхнула стайка маленьких ласточек.

С той стороны что-то приближалось.

Джек настороженно присел на корточки, вскинул свой «ремингтон». В лесу он предпочитал охотиться с дробовиком: в ограниченном пространстве разброс пуль дробовика предпочтительнее точности карабина.

Мак и Брюс присели по сторонам от него, заняв позицию спиной друг к другу и держа под прицелом весь периметр.

Джек вглядывался в тенистый лес. Шуршание тут же прекратилось, словно кто-то дернул выключатель. Он ждал. Можно было бы приписать эти шумы разыгравшемуся воображению, но как объяснить запах, по-прежнему висящий в воздухе?

Начало покалывать шею. Он ощущал, что из леса на них устремлены ответные взгляды, изучающие пришельцев не менее пристально. Джек напрягал свои чувства, и тут голову пронзила новая вспышка боли, поле зрения сузилось. На мгновение странные статические трески наполнили череп, словно тело было тюнером, который настраивался на сигнал.

Потом треск веток справа усилился. Что-то побудило его поднять глаза. Сверху упала тень; Джек и его люди шарахнулись вбок, и нечто довольно большое тяжело рухнуло на землю прямо перед ними. Во все стороны брызнула кровь. С изумлением и отвращением Джек смотрел на лежавшее тело — обезглавленное, с вырванными из суставов руками. Собственно, остались только туловище и ноги. Из ран еще текла кровь.

Какого черта…

Труп был одет в черную камуфляжную форму — точно такую же, что и на штурмовиках, атаковавших ОЦИИВ. Джек снова перенес внимание на темный лес. Среди деревьев воцарилась полная тишина, он даже слышал, как волны набегают на берег вдалеке. Статическое потрескивание в его голове перешло в тихий гул, но стоило ему напрячь свои обостренные чувства, как гудение стало громче.

— Вот они, — прошептал своим людям Джек.

— Значит, вы думаете, вчерашняя атака была попыткой добраться до детей здесь? — спросил Беннет.

Лорна, по-прежнему держа на руках девочку, пожала плечами. По телевизору все так же шла «Улица Сезам».

— А какие еще причины у них были атаковать остров? Вы говорите, им хватает еды, воды, есть кров над головой. Так зачем плыть сюда ночью и нападать на охранника на берегу?

— Возможно, вы правы, — согласился Малик. — Но это не объясняет случаи гиперагрессии, которые демонстрировали взрослые еще до того, как мы переместили их на другой остров. Это не может объясняться только тоской по маленьким.

Оба собеседника обратили на Лорну пристальные взгляды, словно ожидали немедленного решения проблемы. Она понимала, что, если не произведет на них впечатления, не сможет доказать свою полезность, ее дни на острове будут сочтены.

— Эти вспышки агрессии, — начала она. — Вы говорили, что нападения были ничем не спровоцированы.

— Верно. — Малик кивнул. — В прошлом году взрослый образец спокойно проходил проверку ай-кью, как вдруг совершенно неожиданно взорвался и искалечил лаборанта. Образец, конечно, был убит — мы устраняем смутьянов.

— И нападение ничем не было спровоцировано?

— Насколько мне известно — нет.

— А как насчет процедур, которые делаются в других местах вашей лаборатории? Какие-нибудь особенно болезненные тесты?

Малик задумчиво потер подбородок.

— Мы все время проводим осмотры. Я пока не понимаю, куда вы клоните.

— Вы сказали, что у этих образцов ментальность пчелиного роя? — Лорна снова вспомнила об удивительно слаженном поведении объектов. — Что мысли распространяются по их магнитной сети. Может быть, то же самое относится и к боли? Иными словами, то, что чувствует один, чувствуют и все остальные. Если дело в этом, если вы спровоцировали один образец, то рефлекторная реакция может проявиться у кого-то другого.

— Вы рассматривали такую возможность? — Беннет уставился на Малика.

— Нет, но мысль занимательная. — Глаза исследователя прищурились — он задумался, но еще не одолел сомнений. — Мне придется пересмотреть записи.

— Вы должны перестать думать о них как об отдельных индивидуумах, — гнула свою линию Лорна. — Там есть только один разум, фрактально распределенный среди членов группы. У них единая психика, распределенная среди нескольких разумов. А вы годами изводили эту психику, мучили ее разными способами.

Она уставилась на Малика, полагая, что он начнет возражать против обвинений в жестокости. Его молчание говорило само за себя.

— В условиях такого длительного и систематического насилия неизбежно должны были возникнуть психические расстройства, чему же тут удивляться? — продолжала она. — Но вы подошли к проблеме не с той стороны — вы пытались решить ее, уничтожая только тех, кто проявлял насилие. Эти вспышки исходят не от отдельных индивидуумов в группе, они исходят от группы в целом, от этого пчелиного роя, который вы измучили до того, что они впали в психоз.

Беннет и Малик обменялись встревоженными взглядами.

— Вы хотите сказать, что в психоз впал весь этот разум пчелиного роя? — с ноткой разочарования отозвался Малик. — Был доведен до безумия?

— Может, даже хуже.

— Что значит «хуже»?

— Если то, что говорит доктор Малик об их ай-кью, соответствует действительности, то сущность, которую вы там создали, не просто безумна — это безумие гения. За пределами вашего понимания. И не подлежит коррекции. Доведенные до крайности ненависть и безумие в сочетании с коварством и хитростью. — Она покачала головой. — Вы сотворили монстра.

Джек разглядывал лес, держа его под прицелом дробовика. В черепе бушевал пожар, от валяющегося позади тела несло кровью и фекалиями. Почему они сбросили этот труп на группу Джека? Что это было — угроза, отвлечение? Тогда почему они не атаковали?

Разглядывая лес, он чувствовал их со всех сторон. Джек и его люди были окружены. Попались в ловушку. Он снова подумал о мертвом теле и вдруг понял. Этот труп, грохот стрельбы… Похоже, палили не из одного карабина. То, что находилось там, в лесу, расправилось с подготовленными наемниками с удивительной легкостью — будто мух прихлопнуло. Если бы они хотели уничтожить и группу Джека, то сделали бы это тоже без особых усилий. Но они вместо этого бросили сюда тело.

И он теперь знал зачем. Это было послание.

— Опустите оружие, — велел Джек Маку и Брюсу и сам положил карабин на землю.

— Вы с ума сошли, сэр? — спросил Мак.

— Делайте что говорю, если хотите жить.

Мак недовольно пробурчал что-то себе под нос, но подчинился.

Тело бросили сюда в качестве предупреждения, чтобы дать понять: если пришельцы не сдадутся, то им конец. И еще он чувствовал, что обитатели острова видят разницу между командой Джека и наемниками.