Дэнни не стал спорить, зная по опыту, что лучше этого не делать. В семнадцать лет он ростом уже догнал отца, но по части жестокости ему до родителя было далеко. Один раз он видел, как тот до полусмерти избил человека рукояткой молотка — тот обсчитал его при дележе выручки за рыбу.

В данный момент отец вытаскивал из заболоченных тростниковых зарослей ловушку для крабов. Это была не их ловушка. И не какая-нибудь старая, давно заброшенная, куда крабов набилось выше крыши. Она выглядела новенькой, с иголочки, с новыми лесой и поплавком. Сохранилась даже бирка, разрешающая использование.

Перочинным ножом Хемпл-старший отрезал лесу и бирку и потопал со своей добычей дальше по мелководью. В ловушке Дэнни заметил с дюжину довольно крупных голубых луизианских крабов.

— Парень, вынь палец из жопы и подгони сюда эту треклятую лодку. У нас нет времени возиться тут целый день.

На отце были болотные сапоги на помочах, в которых он без опаски шлепал по мелководью. При помощи багра Дэнни подвел лодку поближе. Это был проржавевший аэроглиссер с удаленным воздушным винтом, вместо которого стоял старый навесной «эвинруд». На таком мелководье пользоваться мотором было нельзя, к тому же он слишком шумел. А то, чем они занимались, было чревато для них крупными неприятностями, засеки их кто-нибудь из Бюро по охране дикой природы.

Штормы вроде вчерашнего губили тысячи крабовых ловушек, расставленных в рукавах вблизи залива. Волны срывали их с якорей и уносили глубже в плавни. «Это все равно что бросать деньги на ветер», — нередко ворчал отец. Дэнни с друзьями шутили, что это скорее как метать бисер перед свиньями. Он совершил ошибку, повторив эту шутку в присутствии отца. Нос у Дэнни с тех пор побаливал — старый перелом давал о себе знать.

— Ну, давай уже! Тут еще пара таких.

«Хрю-хрю», — мрачно проговорил про себя Дэнни, работая багром.

Приблизившись, он взял ловушку у отца и добавил к четырем уже стоящим в лодке. Он понимал, что добыча хороша, хотя и презирал это занятие. Восемь долларов за фунт мяса из клешней и в два раза больше за остальное крабовое мясо — за день они вполне могут зашибить тысчонку. Не говоря уже о том, что можно продать крабовые ловушки тем же людям, кто их устанавливал.

Мародерство такого рода не проходило мимо ребят из Бюро по охране дикой природы. Если инспектора не сажали вас в кутузку или не облагали неподъемными штрафами, то стояли с протянутой рукой, желая получить долю. Они говорили, что это цена, которую ты должен заплатить за право вести здесь бизнес. Но это еще была не худшая опасность. Сюда наведывались и другие охотники — вроде отца Дэнни. Из-за территорий происходили драки, кончавшиеся иногда смертоубийством. Говорили, что аллигаторы в этих местах от голода не умирают.

Помня об этой угрозе, Дэнни все время прислушивался, стараясь контролировать обстановку. Увидеть что-либо дальше чем на двадцать ярдов в любом направлении было невозможно: вокруг расстилались заросли кипарисовых и амбровых деревьев, покрытых мхами и плющом, ветки смыкались над узкой протокой.

Он следил, не раздастся ли высокое завывание инспекторского аэроглиссера или рычание навесного мотора другого браконьера. Пока что слышались только комариный писк да крики вилохвостых коршунов, которые хлопали крыльями высоко наверху в кронах.

Дэнни отер лоб и сунул платок назад в карман. Казалось, дневная жара накапливается под ветвями, и в тени было ничуть не лучше, чем на солнце. И ко всему этому от крабовых ловушек начала исходить вонь. Но что он мог поделать?

Выбора у него не было, а потому он, работая багром, двигался за отцом, держась на краю камышовых зарослей. Они забрались выше по течению, чем обычно, да и задержались сегодня дольше. Понятно, почему отец пошел на такой риск. У младшей сестренки случился рецидив лейкемии, а поскольку глава семейства сейчас был безработным, медицинской страховки у них не имелось. Поэтому Дэнни на сей раз не особо возмущался грубостью отца, понимая, какие тревоги и стыд толкают его на это.

— Па, кажется, там еще одна ловушка.

Дэнни показал багром в маленькое ответвление протоки под густыми ветками. На поверхности воды перед входом колыхался белый поплавок.

— Ну и достань ее, пока я с этой разбираюсь.

Слыша проклятия отца за спиной, Дэнни погрузил багор в воду и направил лодочку в узкую протоку; здесь в изобилии росли лилии, а деревья наверху тесно сплелись ветвями. Это было больше похоже на туннель, чем на рукав.

Ему пришлось напрячься, чтобы добраться на лодке до бесхозного поплавка. Раздался неожиданный всплеск, и Дэнни вздрогнул. Повернувшись, он увидел енота, плывущего по основному рукаву. Енот загребал что было сил. Дэнни нахмурился: обычно эти животные не боялись людей, да и сам этот заплыв мог закончиться для отчаянного пловца в желудке притаившегося аллигатора.

Дэнни не успел еще отвернуться, как с ветки спрыгнул другой енот и с довольно большой высоты плюхнулся в воду. Что за паника?

— Ну, на что ты там уставился, — крикнул ему отец. — Давай уже, шевелись.

Нахмурившись, Дэнни занялся делом — нагнулся и ухватил поплавок. Вытянул его из воды, нащупал лесу, ощущая тяжесть ловушки внизу, — ясно, что улов будет хороший. Для равновесия расставив ноги пошире, он втащил проволочную клетку в лодку. Емкость была битком набита крабами. Дэнни прикинул, сколько это может стоить, и на его лице появилась довольная улыбка.

Поставил добычу рядом с другими, отталкиваясь багром и направляя лодку из протоки, парень краем глаза ухватил еще что-то белое в глубине. Приподнял ветку, вгляделся — футах в пятидесяти на поверхности воды покачивались еще четыре поплавка.

Отлично…

Дэнни ухватился за ветку, подтянулся вместе с лодкой глубже в притоку, остальную часть пути преодолел с помощью багра. Но даже сосредоточившись на поплавках, он не забывал поглядывать на всякие подозрительные бревна на берегу, чтобы не пропустить характерные очертания зубастой пасти. Аллигаторы нередко заплывали в такие тихие протоки, но Дэнни особо не беспокоился. Эти твари только в брачный сезон становились агрессивными, и самки нападали на любого, кто приближался к их гнездышку. К тому же у них с отцом у обоих на поясе висела кобура с пистолетом.

Он добрался до поплавков и уже хотел наклониться, чтобы их вытащить, когда увидел, что лесы тянутся к берегу. А вон и сами ловушки у кромки воды — все помятые и раскрытые, словно побывали в дробилке для щепы. И ни одного краба! Поначалу Дэнни подумал, что это какой-нибудь здоровенный аллигатор польстился на легкую добычу, но страх вдруг стиснул горло. За все эти годы он ни разу не видел, чтобы аллигаторы разоряли ловушки для крабов. А если учесть, что снасти были довольно тяжелыми, то вытащить их на берег мог только очень крупный зверь.

Но если это не аллигатор…

Дэнни проглотил слюну: во рту вдруг стало сухо, как в пустыне. Он выпрямился и принялся отталкиваться багром в сторону большого рукава. Вспомнилось, с какой скоростью убрались отсюда еноты. Что-то их спугнуло — наверное, не парнишка в лодке. Он бросил взгляд на помятые клетки, всем своим существом ощущая вонь, исходящую от груза в лодке.

Он стал отталкиваться энергичнее.

Громкий треск ветки заставил его резко повернуться. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Толстая ветка обломилась и, упав на протоку, преградила путь к отступлению.

На противоположном берегу что-то зашуршало в кустах, словно кто-то спрыгнул с дерева и приземлился на дальней стороне. Дэнни уронил багор и выхватил пистолет. Щелкнул предохранителем.

Шуршание в кустах быстро удалялось.

Дэнни так и не увидел, что это было, но почувствовал: что-то большое и опасное. Он замер на месте, напрягая слух — зверь, сделав круг, может вернуться.

От внезапного крика он чуть не вывалился из лодки.

— Эй, парень, засунь свой хер назад в штаны и возвращайся!

Только теперь Дэнни понял, в каком направлении удалялся шорох в кустах.