После нескольких дней лазанья в поисках помещения для клуба по каким-то катакомбам — типа убежищ времен Второй мировой войны — Хелмз неожиданно «пришел к выводу, что это — идиотизм, так как я не мог заниматься делами клуба, находящегося за восемь тысяч миль от моего дома. Поэтому я смог расслабиться и наслаждаться отпуском». Легендарный житель Сан-Франциско, достаточно поездив по городу в сопровождении Майлза и Хопкинса, мог с полным основанием провести сравнение альтернативного Лондона с, так сказать, «официальным стандартом». «В Хейт-Эшбери тех дней мы действительно были людьми улицы, и у нас существовало что-то вроде собственной иерархии, — говорит Хелмз. — В Англии на меня произвел весьма сильное впечатление книжный магазин «Индика», организованный в высшей степени профессионально и образцово-показательно, но при этом являвшийся центром всего лондонского андеграунда».

«UFO был довольно похож на Хейт-Эшбери, в том смысле, что традиционным рок-н-роллом заправляли криминальные элементы, а молодые политики-бунтари, вроде Хопкинса и меня, создавали свои собственные альтернативные площадки. ПИНК ФЛОЙД были здесь, скорее, домашней группой, такой же , какой для меня были BIG BROTHER AND THE HOLDING COMPANY. Помню, у менясложилось такое впечатление, что наша музыка была более «музыкальной», наверное, потому, что корнями она уходила в американский ритм-н-блюз. Они (англичане) находились больше под впечатлением от авангардных классических композиторов — таких, как Штокгаузен. Мое мнение о ФЛОЙД таково: они звучали атонально и немелодично. По большей части — это было «стеной звука» и основанной на эффекте «фидбэк» космической музыкой. Уникальным было то, что они постоянно работали со световым шоу и в то время являлись единственной группой в Англии, у которой свет представлял собой неотъемлемую часть концертного действа».

«К 67-му году концепция и техника световых шоу в Сан-Франциско вполне оформились. В Англии они были сырыми и не доведенными до ума, хотя в UFO было представлено самое лучшее из того, что имелось в стране. Свет был неподвижным, фиксированным (у нас применялось плавающее проецирование) и зависел больше от традиционной постановочной части — визуальной стороны выступления, цветных пучков света, фильтров на фонарях подсветки и всяких подобных вещей».

«Я смог отметить одну-единственную яркую личность в группе. Этой личностью был Сид Барретт, хотя я никогда не был так близок к нему, как, скажем, Майлз или Хопкинс. Он выглядел очень ярким, целеустремленным парнем с талантом импровизатора, делавшим то же, что и я».

«По крайней мере, для меня как для человека со стороны UFO, PINK FLOYD и журнал «IT» мало чем отличались между собой — их окружали одни и те же люди, вместе «зависавшие» и вместе курившие «травку».

Журналистка Энн Шарпли (Ann Sharpley), которая казалась «очень понимающей и сочувствующей — для человека, которому за тридцать», загорелась желанием написать большую обзорную статью о лондонском андеграунде, увиденном глазами заезжего американского хиппи, и вцепилась в Хелмза. «Я ничего не утаил от нее, а поскольку люди знали, кто я такой, они хотели мне показать все. Перед нами открывались любые двери».

Вместе они побывали на благотворительном концерте, организованном «IT» в «Раундхаузе», под названием «Uncommon Market» («Необщий рынок»), на котором зрителям досталась гигантская 56-галлонная емкость с желе. Желе было благополучно опрокинуто на всех присутствующих, «принимающих участие в свободной раздаче Jell-O». Дебош посетили «совершенно отключившиеся от реальности благодаря кислоте Джон Леннон и Пол Маккартни».

Хелмз вспоминает, что статья Шарпли «появилась прямо перед моим отлетом под кричащим, крупнонабранным заголовком «Психоделический уик-энд, потраченный впустую». Она уместила события трех недель в один уик-энд, что было абсолютной неправдой, и в своей статье буквально распотрошила и уничтожила всех, кроме меня. Она была чрезвычайно добра ко мне, но в конце привела якобы мое высказывание: «Если вы считаете диким ЭТО, то вы просто должны взглянуть на то, что происходит дома у нас!». Я попытался доказать ей, что у нас дома концерты и хепенинги не столь мудреные и проходят в более естественной обстановке».

«Как бы там ни было, я чувствовал, что меня предали. Мне было ужасно неловко перед всеми людьми, на встречи с которыми я брал Энн Шарпли. Потом тему подхватило агентство ЮПИ и полностью извратило смысл статьи, высказав предположение, что это я поощрял проведение всех этих мероприятий в Англии. К тому моменту, когда эта история перекочевала в американские газеты, она звучала примерно так: «Молодой длинноволосый американский промоутер отправляется в Англию, показывает англичанам, где раки зимуют, и с триумфом возвращается домой!».

1 февраля 1967 года ПИНК ФЛОЙД, стали, наконец (и официально были признаны), «профессионалами», — отказавшись от идеи сделать академические карьеры и полностью сосредоточившись на делах творческих. «Запомните, — добродушно подшучивал Ник Мейсон, полагая что еще вернется в колледж в следующем году, — лучший способ для архитектора заполучить клиентов — это поучаствовать в шоу-бизнесе. Я все время жду, что вот-вот появится некто, готовый потратить полмиллиона фунтов стерлингов, и даст мне заказ спроектировать ему дом».

Первоочередной задачей для ФЛОЙД стал выпуск пластинки. Существовала договоренность о том, что Джо Бойд обеспечит заключение контракта с Elektra Records, чье давнее увлечение фолком и блюзом в Америке вылилось в подписание договоров с группами THE LOVE и THE DOORS. Бойд надеялся, что он может «появиться с чем-то подобным в Англии».

Он уже привел на фирму INCREDIBLE STRING BAND, начинавшую как очень традиционные исполнители музыки фолк. Последовавшая порция подхлестнутой «кислотой» фантазии и мистицизма попала на благодатную шотландскую почву и превратила дуэт в лидеров андеграунда с альбомом «The 5000 Spirits Or The Layers Of The Onion». Но надежды ставшего их менеджером и продюсером Бойда на то, что его американский босс Джек Хольцман (Jack Holzman) примет таких же прогрессивных британцев в лице ПИНК ФЛОЙД с распростертыми объятиями, были обмануты. «Его беспокойство росло, — вспоминает Бойд, — в связи с тем, что я тратил время на промоушн английских групп, вместо того чтобы заниматься Томом Пакстоном (Tom Paxton). Они ему были не нужны. Примерно через год после того, как я стал заниматься делами Elektra Records в Лондоне, между мной и Хольцманом произошел разговор на тему: «Уволить вы меня не можете — я ухожу сам».

Тем временем занимавший ответственный пост седовласый джентльмен с EMI Бичер Стивене (Beecher Stevens), прослышав «о шумихе вокруг их музыки, светового шоу и т.д.», стал крутиться возле Церкви Всех Святых в компании сотрудника отдела A&R (Исполнители и Репертуар) Нормана Смита (Norman Smith). Многообещающий продюсер, Смит был известен благодаря своей многолетней работе в качестве звукоинженера THE BEATLES. Именно с БИТЛЗ у Стивенса вышла довольно нескладная история: к своему вящему разочарованию и смущению, он в эпоху работы на фирме Decca недооценил «битлов» и контракта с ними не заключил.

Теперь Стивене рассматривал ФЛОЙД как «странноватых, но подходящих». Однако он решил выдержать паузу, когда «один из парней из флойдовского окружения, показался ему слегка чудаковатым». В это же время Джо Бойд, действуя как независимый агент, предложил Polydor Records взять FLOYD под аванс в 1500 фунтов стерлингов и основал свою компанию Witchseason Productions в предвкушении стремительной и успешной карьеры группы в сфере звукозаписи.

Однако в процесс вмешалась Судьба в лице голодного агента по имени Брайан Моррисон (Bryan Morrison) и его партнера Тони Ховарда (Tony Howard), стремившихся заполучить свеженький жирный кусок для реанимации своего разваливающегося агентства. Удовлетворяя свои личные амбиции организацией рождественских танцулек для Ассоциации архитекторов, Моррисон и Ховард навострили уши, когда услышали, как студенты на все лады расхваливали достоинства ПИНК ФЛОЙД (о которых они ни сном, ни духом) и возражали против выступления на вечеринках каких-нибудь других групп. Ховард потратил минимум сил и времени на обработку «мистического ансамбля», и музыканты подписали соглашение с «Bryan Morrison Agency» с условием отчисления обычных 10 процентов от доходов с концертов. Поскольку метеороподобный и сверхболтливый Моррисон был первым из дельцов от шоу-бизнеса (помимо прочего, он являлся менеджером увядающих THE PRETTY THINGS), с которыми они столкнулись в своем зачарованном кружке, Питер Дженнер и Эндрю Кинг с готовностью следовали всем его советам. Он уверил музыкантов, что машина закрутится быстрей, если группа попадет в руки крупной фирмы — такой, например, как EMI, а не Polydor, и что именно EMI обеспечит им выплату более приличного аванса, нежели ее хилый конкурент. При условии, разумеется, что ФЛОЙД оправдают возложенные на них надежды, самостоятельно записав мастер-тейп. Потом эту запись можно было бы выпустить в качестве их дебютного сингла.