В мрачном свете «Free Four» мотивы, которые двигали 28-летним Уотерсом, —

— неожиданно кажутся довольно неискренними. На самом деле едва ли трехминутная поп-вещица могла отражать такой циничный взгляд на окружающий мир. Общее впечатление от этой мелодии таково, что она принадлежит человеку, который добродушно улыбается при вынесении смертного приговора — причем своего собственного. Ведущие американских FM-радиостанций пускали недлинную и ритмически энергичную «Free Four» в эфир несравнимо чаще, чем любые другие композиции ФЛОЙД. Наибольшая ирония заключается в том, что наспех записанный саундтрэк к фильму хорошо расходился и стал первым альбомом ПИНК ФЛОЙД, буквально взломавшим американский Тор 50 журнала «Billboard».

Вскоре после написания музыки к «La Vallee» музыканты снялись в своем собственном фильме. «PINK FLOYD At Pompeii» — это живой концерт, на котором в качестве зрителей охотно выступали призраки — лица живших две тысячи лет назад людей, запечатленные на фресках и статуях. В своих лучших традициях во время исполнения «Echoes», «One Of These Days», «Set The Controls For The Heart Of The Sun», «Careful With That Axe, Eugene» и «Saucerful Of Secrets» ПИНК ФЛОЙД использовали визуальные эффекты на концертах и пиротехнику, органично сочетая их с видами руин Древнего Рима и вулкана Везувия.

В такой сверхъестественной обстановке выступление ФЛОЙД наполнялось довольно мрачным смыслом, который, по словам господина По, соответствовал «дивной и чудной стране, которая духом живет, вне ПРОСТРАНСТВА и вне ВРЕМЕНИ». Первоначально предназначавшийся для европейского телевидения, этот поистине космический блиц-криг в сентябре 1972 года был представлен широкой аудитории на Эдинбургском фестивале искусств. Юридические осложнения, однако, вынудили отложить выход фильма на большой экран почти на два года.

Выступления на фоне исторических развалин станут привилегией ПИНК ФЛОЙД, апофеоз которых приходится на 15 июля 1989 года. В тот вечер состоялся бесплатный концерт для двухсот тысяч потомков древних римлян на плавающей сцене в Венеции.

А примерно годом раньше, в нескончаемом турне «Momentary Lapse Of Reason/Delicate Sound Of Thunder», в бурлящей гримерной, за несколько минут до начала концерта в Питсбурге, автор этих строк имел возможность пообщаться с осветителями, телохранителями, вокалистами и музыкантами ФЛОЙД из так называемого «вспомогательного» состава, а за пару минут до начала передо мной оказались не кто иные, как сами господа Гилмор, Мейсон и Райт. Разговор зашел о «ПИНК ФЛОЙД в Помпеях» и недавнем выходе концерта на видеокассете.

«Это такой фильм, — сказал Дейв, — который нужно показать по телевидению один раз поздно вечером. Не думаю, чтобы он хорошо пошел на видео». «Действительно, очень интересный фильм», — поддержал разговор Ник. Рик поставил точку: «Единственной проблемой было найти режиссера!». Тут трех музыкантов вызвали на сцену, и над Колизеем двадцатого века, названном Three Rivers Stadium, поплыли первые аккорды «Shine On You Crazy Diamond».

В начале 1973 года, когда разгорелись болезненные дискуссии о судьбе его фильма, режиссер Эдриан Мейбен (Adrian Maben) смонтировал дополнительные кадры работавшей в студии и перекусывавшей в перерыве группы, обсуждающей весьма популярную идею о том, что их музыку создают машины.

ДЭВИД ГИЛМОР: «Все это — лишь развитие того, что придумываем мы сами. Для того, чтобы «что-то» получить, нужно, чтобы это «что-то» сформировалось у тебя в голове. Аппаратура, на самом деле, не думает о том, что делать дальше. Она не может себя контролировать. Любопытно было бы посмотреть на то, что смогут сделать четыре человека, ничего в этом не понимающие. Просто дайте им оборудование и поставьте условие, чтобы они с таким оборудованием управились. Вышел бы интересный, весьма интересный эксперимент. Думаю (широкая ухмылка), мы бы преуспели больше».

РОДЖЕР УОТЕРС: «Это как в той поговорке: «Дайте человеку гитару «Les Paul», и он станет Эриком Клэптоном». Но на самом деле все не так. Дайте ему еще и усилитель, и синтезатор — все равно он не станет таким, как мы».

На таких композициях, как «On The Run», «Us And Them» и «Eclipse», довольно ясно виден прогресс группы в музыкальном отношении.«Eclipse», помимо этого, — рабочее название для альбома, который позже миллионы людей узнали и полюбили как «The Dark Side Of The Moon».

«Я сходил с ума все эти чертовы годы…». Так бормочет сумасшедший под размеренный стук человеческого сердца: «Бум-бум, бум-бум…». На смену этому стуку приходит безрассудное тиканье часов, а затем звук синхронно работающих кассовых аппаратов, предвосхищая «Time» и «Money» — две силы, которые могут довести человека до крайности. «Всегда я был чокнутым, я ЗНАЮ, я был чокнутым» («I've always been mad, I know I've been mad»). Дурацкое хихиканье, неземные вопли, и наконец напряжение разрешается знакомыми небесными аккордами Рика и звучащей эхом слайд-гитарой Дейва Гилмора, уводящими слушателя на темную сторону луны.

Так начинается шедевр ПИНК ФЛОЙД, создание которого было уготовано группе самой судьбой: воспроизведение, словно под действием гипноза, в памяти отчуждения, паранойи, сумасшествия и смерти, пронзавшее несколько поколений слушателей и попавшее в анналы рока за длительное пребывание в хитах (в прямом смысле), в отличие от своих ближайших соперников.

«Думаю, в определенном смысле каждый альбом, — говорит Райт, — был ступенькой на пути к «Dark Side Of The Moon». Мы постоянно учились, осваивали технику звукозаписи, наши сочинения становились все лучше». В мастерски созданном сочетании звуковых эффектов и фрагментов живой речи с особой музыкальной атмосферой и студийной технологией «Dark Side» предстает апофеозом пятилетнего экспериментаторства с переменным успехом и пяти лет борьбы с сумасшествием человека, который сделал ПИНК ФЛОЙД имя и помог добиться славы («Заглавие, — как пояснил Гилмор, — это не влияние астрономии, а аллюзия сумасшествия»). Для одного из самых суровых критиков творчества флойдовцев — Питера Дженнера «Dark Side Of The Moon» является, несомненно, одним из лучших рок-произведений вообще. Несмотря на то, что, в основном, это альбом о Сиде, именно на нем им удалось освободиться от барреттовского влияния».

Хоть пластинка укрепила и, во многом, определила развитие не только музыкальной истории группы в целом, но и историю каждого члена коллектива в отдельности, она же углубила их разрыв с прошлым. Еще в 1971 году Роджер Уотерс публично высказался о своем намерении «спуститься с небес на землю, меньше внимания уделять полетам фантазии и больше — тому, что волнует нас самих как обычных людей». Кроме того, этот несостоявшийся архитектор не мог противостоять желанию использовать структуру «Atom Heart Mother» и «Echoes» в модернизированном виде и создать целый альбом — и тексты, и музыку, — который представлял собой единое целое, последовательное изложение своей жизненной позиции.

«Мы считали, — объяснял он Майклу Уэйлу (Michael Wale), — что можем сделать цельную вещь о том давлении, которое, как мы почувствовали на собственной шкуре, доводит человека до предела; о прессинге, заставляющем зарабатывать кучу денег; о понятии времени, которое бежит слишком быстро; о структурах власти — таких, как церковь или государство; о насилии; об агрессивности».

В распоряжении ФЛОЙД уже имелись отдельные фрагменты, позволявшие им выстроить такую концепцию альбома: полностью переписанная «Breathe» из «The Body»; «Us And Them», которую они между собой называли «Насилие за насилием» (« The Violence Sequence»), или, может быть, «Насилие порождает насилие», и звучавшая в сцене, не вошедшей в готовый вариант фильма «Zabriskie Point», песня, написанная Роджером во время работы над «Meddle», — «Brain Damage», с ее центральным куплетом: