Черная тень закрыла солнце и небо. Четыре дерева, покорные чьей-то воле, сдвинулись с места и замерли, образуя квадрат. Длинные ветки вытянулись в сторону киммерийца, превращаясь на концах в острые мечи и кинжалы.

Конан бросил быстрый взгляд на Гроциуса. Маг закрыл глаза и затянул на высокой ноте странную мелодию, составлявшую, видимо, некое могущественное заклинание.

Деревья вздрогнули и остановились. Раздался резкий металлический звон, — то соприкоснулись и ударились друг о друга падающие острые кинжалы.

— Держись, Конан, — призвал Гроциус, подлетая еще ближе. — Я повторю магическое заклинание и проклятые курсанты больше не осмелятся…

Но закончить фразу он не смог. Из-под земли вылетела петля и захлестнула мага вокруг правого уха. Тонкий, видно, совсем молодой корешок казался очень гибким и в то же время необыкновенно крепким.

Чародей вынужден был замолчать. Он вновь открыл рот, чтобы прочесть заклинание, но в то же мгновение второй корень с комом земли и зеленого, только что вырванного из почвы мха взлетел в воздух и запечатал уста волшебника.

Безжалостная сила потащила беспомощную, потерявшую магическую силу голову, ударяя лицом, затылком о стволы и ветки деревьев. Безумное движение прекратилось также внезапно, как и началось.

В стволе ближайшего дерева появилось круглое дупло, куда без всякого почтения и был брошен Гроциус.

Теперь все внимание врагов сосредоточилось на киммерийце, который остался один на один с неизвестным волшебством.

Конан понимал, что не может отступить или убежать. Он стоял в центре квадрата, стоило ему сделать шаг в сторону, как деревья перемещались вместе с ним.

Северянин положил руку на меч, но решил не торопиться. Да и сражаться было не с кем.

Надежно упрятав в ствол мага Гроциуса, неприятель замер.

«Вполне возможно, — напряженно размышлял киммериец, — что маг и был основной мишенью. Волшебники курсаитов опасались его, потому и устранили».

Однако Конан ошибался, в чем он мог удостовериться через несколько мгновений.

Крона одного из деревьев стала менять форму. Боковые ветви начали сплетаться, образуя большие бурые крылья. По бокам вздрагивали водянистые отростки.

Приглядевшись, северянин увидел, что внутри каждого спрятан острый крючок. Тварь встряхнула крыльями, и дюжина сверкающих жал полетела в сторону киммерийца.

Конан выхватил меч и принялся вращать его перед собой. Клинок двигался с бешеной скоростью, заменяя щит. Первая атака была отбита.

Ствол, вытягиваясь и утончаясь, превратился в длинный черный хвост. Корни с комками земли неопрятными кисточками висели по краям. Отросток заканчивался черным жалом, с которого скатывались крупные капли яда.

Наверху возникла безобразная голова. Верхняя часть дерева превратилась в крепкое веретенообразное тело. Около крыльев выросли две мощные лапы, сжимавшие копье и меч. Нижние конечности, похожие на волчьи лапы, становились то длиннее, то короче.

Оставшиеся деревья вернулись на прежние места. Противники остались один на один. Тварь подпрыгнула и, медленно хлопая крыльями, зависла низко над землей.

Конаном овладело холодное спокойствие и уверенность в своих силах. Так всегда бывало, когда смертельная опасность была уже рядом, и нельзя было ни избежать ее, ни уклониться.

Раздался сухой треск — то сломалась ветка под ногами чудовища. Оно опустилось на землю и медленно, заметно наслаждаясь своим превосходством, направилось в сторону Конана.

Тварь несильно ударяла мечом по копью. При каждом соприкосновении вспыхивала серебряная молния, которая пробегала по рукояти меча и пряталась в ладони чудовища.

Только теперь северянин рассмотрел его холодные глаза, шишковатый лоб, редкие усы и густые черные ресницы. Волчья пасть разинулась, обнажая крупную челюсть с крепкими, цвета слоновой кости, зубами.

Конан поднял меч, удерживая его обеими руками, направил к центру вражеского горла. Клинок ударился о твердую, как сталь, шею и сломался.

Киммериец не мог поверить своим глазам. Он никогда не жалел денег, приобретая оружие.

От того, надежен ли клинок или сделан из плохой стали, зависят исход боя и твоя собственная жизнь.

Северянин перекатился через плечо, разбежался и попробовал ухватиться за одно из крыльев создания. Ему это не удалось. Длинное, копье больно ударило в бок, не принеся, впрочем, заметного вреда. Киммериец успел отбить острие оружия, и оно со звоном отлетело в сторону.

Тварь издала громкий злобный крик. Так рычит лев, который неожиданно встретил на своем пути достойного противника. Конан кинулся к упавшему оружию и подхватил его.

Теперь с острым копьем можно было перейти в дальний бой, что казалось безопаснее. Конан ударил тварь в бок, та с шумом выдохнула воздух и вздрогнула. Только теперь киммериец смог разглядеть, что тело, конечности и хвост создания покрыты чешуей, отливающей металлическим цветом.

«Если бить не сверху, а снизу, может, удастся найти слабое место в чешуйчатой броне», — решил Конан.

Но тут же сам засомневался. Хотя он очень сильно ударил металлическим наконечником, на его конце не осталось ни капельки крови.

Чудовищу надоело играть с человеком. Расправив крылья, оно поднялось в воздух и медленно полетело к киммерийцу. Конан хотел укрыться в лесу, но деревья расступались перед ним, освобождая дорогу преследователю.

Как ни петлял северянин, длинная передняя лапа ухватила его за плечо, больно оцарапав кожу. Враг поднял Конана в воздух и стал набирая скорость, делать круги недалеко от берега реки.

Некстати вспомнилась история, которую совсем недавно он слышал от одного путешественника в трактире. Королевские грифы, чтобы полакомиться нежным мясом черепахи, поднимали ее в воздух, а потом бросали о камни.

Конан подтянулся, и крепко ухватил врага за шею. Но металлическая чешуя не давала задушить чудовище. Киммериец уперся спиной в плечо монстра, а ногами обхватил вторую лапу, в которой тварь крепко сжимала меч. Лететь стало тяжело, и зверодерево спустилось на землю.

Северянин расслабил руки. Ядовитое жало было уже совсем близко. Ноги киммерийца напряглись. Он собрал все силы и рывком подтянул к себе хвост чудовища. Поняв, что замыслил противник, зверодерево резко взмахнуло головой. Конан едва не скатился вниз, по в последний момент успел удержаться.

Теперь он сидел на шее врага, изо всех сил подтягивая ядовитое жало к себе.

Еще несколько попыток, и северянин направил его в ухо чудовища. Тварь принялась тяжело, с надрывом дышать. Такие звуки издают загнанные лошади.

Крылья забились, Конан поспешил спрыгнуть с плеча монстра, опасаясь, что в агонии тот может зашибить его.

Чудовище ослепло. Оно побежало к лесу, лапами прикрывая горящие огнем и нестерпимой болью глаза. Крылья обвисли, став похожими на мокрые паруса тонущего судна. Ноги твари окаменели, и она рухнула наземь.

Раздался предсмертный хрип. Все тело изогнулось, передние лапы забили по воздуху. Незрячие уже глаза вылезли из орбит и лопнули с неприятным звуком. Из волчьей пасти полился черный омерзительно пахнущий гной.

«Но где Гроциус?» — подумал Конан, оглядываясь по сторонам.

Он увидел, как три дерева на глазах стали желтеть и сохнуть. Ветки с треском падали на землю, кора лопнула, обнажая сухой ствол. Груда хвороста и палок быстро превратилась в труху.

Сдувая с себя деревянную гниль, из-под истлевшего дерева вылетела голова Гроциуса. Он с омерзением отплевывался и выкрикивал ругательства, столь разнообразные и мудреные, что ему позавидовал бы любой завсегдатай трактира.

— Разве я не предупреждал тебя, как опасны эти проклятые курсаиты? Ты только подумай, эта гнилушка чуть было не переварила меня.

Маг с осуждением глядел на спутника, будто бы все случилось именно по его, Копана, вине.

— Так бы и случилось, — ответил киммериец, — если бы я не отравил врага его же собственным ядом.

— Я слишком взволнован, — сказал Гроциус, — не в состоянии думать ни о чем. Осмотрим барьер позднее. Только вот, знаешь, не нужно, чтобы кто-нибудь узнал об этом происшествии.