– Надеюсь, они не собираются…

– Иван! Идем скорее!

В проеме выхода появилась бледная фигура и остановилась у выбитой Грантом двери. В руке у солдата был автомат Томпсона, но держал он его опущенным вниз. Он постоял немного, молча глядя на людей в зале, а они так же молча смотрели на него. Потом солдат повернулся и побежал.

– Nein! – Бельциг, стоявший ближе всех, выронил шлем и выбежал в коридор следом за солдатом. Грант услышал стук сапог по камням, злобные крики и выстрелы.

– Нет! Погодите!

Грант кинулся в сторону от двери за миг до взрыва. Снаружи раздался глухой рев, от которого дрогнул купол; взрыв прокатился по коридору и ворвался в помещение, словно океанская волна. Бронзовая дверь сорвалась с петель и полетела по комнате, лампа упала на пол и погасла. Все погрузилось в темноту. Туча пыли и мусора влетела в комнату и расползлась во все стороны, заняв даже место под куполом. Стоявшего перед входом Джексона подхватило ударной волной и бросило на стену вместе с ураганом каменной крошки. Вниз посыпались камни, Грант прикрыл голову руками, а Марина спряталась под щитом. Не пострадал только Рид, который не успел выйти в главный зал.

Грант не слышал, как стихает шум, – у него по-прежнему звенело в ушах, но когда перестал дрожать пол, он понял, что худшее уже позади. Он глянул сквозь пальцы, потом поднял голову. Комнату по-прежнему наполняли пыль и дым, но хотя бы камни сыпаться перестали.

Он поднялся на ноги и, шатаясь, подошел к Марине, стараясь не подвернуть ногу в завалах мусора. У выхода по полу растекалась вода.

– Ты как?

Марина не слышала его, да он и сам себя не слышал, но все же она его поняла. Девушка кивнула, потрогала ногу и поморщилась:

– Похоже, не очень хорошо.

– Надо выбираться отсюда.

Грант нашарил автомат на полу – там, где его бросила Марина. Его ствол был смят, словно бумажный. Грант отшвырнул его и подошел к выходу, прошлепав через неглубокую лужу, образовавшуюся рядом. Мощная дверная рама осталась на своем месте, что свидетельствовало о мастерстве древних строителей. Одна только дверная перемычка весила, наверное, сотню тонн.

Грант выглянул за угол и моргнул, не веря тому, что увидел. Верх лестницы был разрушен взрывом, и теперь вместо тоннеля в небо открывалась глубокая траншея. Крыша провалилась, и огромные глыбы камня образовали крутой подъем на поверхность. Вода перетекала через край траншеи и струилась по склону; по расколотым камням и мелкому мусору вниз, в храм, уже бежал ручеек. Где-то там, под завалами, лежит Бельциг, решил Грант.

Он немного подождал, высматривая любое движение. Ничего не увидел, но ведь ему и видно было не так много. В воздухе еще клубилась пыль, отчего солнечный свет казался грязным и вполовину менее ярким. Придется рискнуть. Но осторожность не помешает.

Он вернулся туда, где лежала Марина, и сорвал покрывало со щита. Щит был прислонен к стене сбоку от двери и не пострадал от взрыва. Грант развернул его к себе. Кожаный ремень, если когда-то и был, давно уже сгнил, но к тыльной части были приделаны два латунных кольца. Грант продел в них руку и поднял щит.

Весил он немало. Грант удивился, как мог человек нести такую тяжесть в бою, да еще при этом размахивать мечом или копьем. Наверное, решил Грант, Ахилл не зря стяжал свою славу. Но все же лучше так, чем когда в тебя попадает пуля. Держа щит у бедра, Грант вернулся к выходу и еще раз выглянул в коридор. По-прежнему ничего, только дым и пыль. Он вышел через дверь и начал подниматься, пробираясь между завалами. Подъем оказался медленный, неудобный – Грант толкал щит перед собой, а сам полз по разрушенному склону. Камни стали больше, провалы между ними – шире. Но пыль уже оседала, и свет сделался ярче. Оскальзываясь и спотыкаясь, Грант преодолел последний участок пути и, шатаясь, вышел на свет.

И сразу увидел тела. Двое русских солдат лежали, раскинувшись, на земле, словно брошенные куклы. В складках их формы осела пыль. Случайно попали друг в друга, когда увидели, что Бельциг собирается бежать? Угодили под взрыв?

Грант услышал звук у себя за спиной и резко обернулся, подняв щит, чтобы прикрыть грудь. Это спасло ему жизнь – щит содрогнулся от удара, а вместе с ним и тело Гранта; грязь и патина со щита отлетели прочь, явив миру скрытые золото и бронзу. Щит не раскололся.

Грант выглянул из-за его края. Курчатов стоял в нескольких ярдах от него, рядом с одной из каменных статуй. Взрыв, похоже, и его застал врасплох – его форма была разодрана, а лицо запачкано кровью и грязью. Повязку с глаза он потерял, и теперь был виден шрам – складка кожи, которая сходилась в узел на том месте, где полагалось быть глазу. Полковник выглядел оглушенным.

Грант поднял «уэбли» и выстрелил ему в глаз. Пуля калибра 11,56 мм попала прямо в цель. Позднее Грант мог поклясться, что слышал, как шипит раскаленный свинец, за долю секунды выжигая глазное яблоко. Из глазницы вырвался фонтан крови, и каменные стены вокруг ответили на жуткий крик громким эхом. Грант выстрелил еще дважды, и крик прекратился.

Рядом с трупом, у подножия статуи, что-то зашевелилось. Грант поднял взгляд, но успел заметить лишь тень, спрятавшуюся за камнем. Мьюр. Грант согнулся, укрывшись за щитом, и навел «уэбли» на столб. Водя стволом из стороны в сторону, он раздумывал, слева или справа выскочит Мьюр.

– Сдавайся! – крикнул он. После такого шума его голос в туманной тишине звучал как-то одиноко. – Курчатов мертв.

Ответа не последовало. Грант вытащил руку из петель щита. Прислонив щит к колену, он поднял небольшой камешек и бросил в сторону столба. Камешек запрыгал по кучам обломков и приземлился у самых ног статуи. И опять никакого ответа.

– Мьюр!

У него за спиной хрустнул камень. Грант обернулся, щит потерял опору и рухнул на землю, гулко звякнув. Грант поднял оружие, но вовремя остановился. У него за спиной стоял Джексон, но совсем не тот Джексон, который, освещаемый ярким солнцем, вошел когда-то в отель в Глифаде в белых теннисных туфлях и с безупречной прической. Волосы его были всклокочены, одежда порвана. Покрытое грязью и синяками лицо казалось бледным, как у призрака. Он выбрался из траншеи и беспомощно смотрел на наведенное на него оружие.

– О господи. – Голос звучал монотонно, без всяких эмоций. – Что, и ты тоже?

– Я думал, это Мьюр. Он…

Грант резко повернул голову, услышав шаги позади столба. Он выпрямился и побежал на звук. Сквозь пыльную пелену была видна убегающая фигура. Он выстрелил навскидку. Человек продолжал бежать, и Грант кинулся следом.

Он спускался в долину, и воздух становился чище. Теперь Мьюр был хорошо виден – фалды пиджака хлопали его по спине, жилистые руки лихорадочно сжимались – он торопился к утесу, туда, где вниз падала вода. Однако пистолет у него был. Грант увидел, что Мьюр поворачивается, и тут же выстрелил. Стрелял он не прицельно, и мало было шансов попасть в бегущего человека, но выстрел заставил Мьюра поменять намерения. Он опять опустил голову и кинулся вперед. Но далеко убежать не мог. Он добрался до края утеса и остановился. Грант перешел на шаг. Мьюр обернулся. Если бы он поднял пистолет хоть на дюйм, Грант выстрелил бы незамедлительно. Но Мьюр вместо этого отвел руку в сторону и бросил пистолет с утеса. Так они и стояли какое-то время, глядя друг на друга и тяжело дыша.

– Я закурю?

Грант кивнул. Мьюр полез в карман пиджака и осторожно вытащил портсигар из слоновой кости. Щелчком раскрыл его. Закурив сигарету, бросил спичку в поток. Течение подхватило ее и, закрутив, понесло к водопаду. Мьюр проводил ее взглядом.

– Ты ошибся в выборе, – беззлобно произнес он. – Еще увидишь. Эти янки все испортят.

– Я ничего не выбирал. Это вы за меня выбирали.

Мьюр глубоко затянулся. Дым словно надул его – он стал повыше ростом, задрал подбородок.

– Думаю, когда мы вернемся, меня повесят.

Грант пожал плечами:

– Мы же официально не воюем.

– Лучше бы воевали. Тогда бы меня расстреляли. И я мог бы умереть с сигаре…