Весь день Стефани ходила по магазинам с Меридит в преддверии награждения мыльных опер. Меридит была выдвинута в номинации – лучшая актриса за душещипательный эпизод, в котором она узнает, что мужчина, за которого она собралась замуж, женат и имеет троих детей, которые, как водится, поселились по соседству. Награду оспаривала другая актриса, чья героиня только что скончалась от долгой и продолжительной болезни (у которой она выигрывала битву по всем статьям, пока не попросила у продюсера прибавки к гонорару), и еще одна, героиню которой посадили в тюрьму по ложному обвинению. Меридит доверительно сообщила Стефани, что покойницы на экране всегда получают награду, потому что судьи понимают – это последняя возможность отметить в данном сериале данного конкретного актера. Но воодушевленная своим триумфом Меридит была полна решимости превзойти соперниц в туалете, выбор которого полностью предоставила Стефани.

Сейчас в примерочной Ронит Зилка Меридит примеряла одно крупномасштабное одеяние за другим, а Стефани нетерпеливо ходила снаружи, словно будущий отец в ожидании первенца. Она волновалась оттого, что близилось время ленча и сейчас Меридит захочет основательно подкрепиться в ресторане на Харвей-Николз и пригласит ее составить ей компанию. За последнее время она испытывала к Меридит почти нежность – всегда легко быть добрым с людьми, которые слепо следуют вашим советам, но беседовать с ними особенно не о чем. Кроме того, Стефани нужно было время, чтобы обдумать новость, которую этим утром сообщил ей Майкл.

Но Меридит все это не интересовало. Без четверти два они принялись за устриц и калифорнийский протертый суп, и Стефани изо всех сил напрягала мозг, чтобы придумать тему для разговора. К счастью, Меридит некоторое время трещала о новом повороте сюжета в своем сериале и жаловалась на несправедливость – кое-кому из актеров пообещали дать перерыв в съемках, чтобы подзаработали в рождественских пантомимах, а другим, и ей в том числе, отказали. Стефани пыталась изображать сочувствие Меридит, которой зимой придется довольствоваться четырьмя тысячами фунтов в неделю вместо десяти тысяч, но это было нелегко. Потом разговор иссяк, и Стефани неожиданно для себя сказала:

– Мой бойфренд предлагает мне съехаться.

– Ого! – Меридит положила вилку. – Недолго же он размышлял.

– Почти шесть месяцев, – уточнила Стефани. – Разве это недолго? Я и сама вот думаю – не слишком ли поспешно? – Ну зачем она завела об этом разговор с Меридит, с Миссис Тайной Лесбиянкой? У нее, наверное, и отношений-то с мужчиной за всю жизнь не было.

– Это как посмотреть, милочка. Я как-то съехалась кое с кем через неделю.

Стефани едва не поперхнулась. Ей до смерти хотелось задать вопрос, и она изо всех сил сдерживала это желание. А Меридит продолжала:

– Но, честно говоря, в тот раз я сглупила. Уже через месяц мы разбежались.

– Спасибо, вы мне очень помогли, – засмеялась Стефани.

– Я просто думаю – если вам кажется, что еще слишком рано, значит, так и есть.

– Да, мне так кажется.

Она и сама толком не знала, что именно ей кажется. Майкл упомянул об этом за завтраком таким будничным тоном, как если бы речь шла о приготовлении каши или состоянии индекса Доу-Джонса. Это предложение свалилось ей как снег на голову. От неожиданности она сначала рассмеялась, но он сказал, что говорит абсолютно серьезно и что просто бессмысленно жить порознь, раз они проводят вместе столько времени. Он очень серьезно относится к их отношениям и хочет, чтобы они перешли на новый, более здоровый уровень. Будет разумнее ему продать квартиру, а потом, если она захочет, на эти деньги выкупит вторую долю ее дома. Он понимал, что ей самой никуда переезжать не захочется. Стефани прежде всего думала о Финне. Они с Майклом хорошо поладили, хотя общего у них было не слишком много. Отца ему Майкл заменить никогда не сможет, это однозначно.

Стефани попыталась прислушаться к себе и… ничего не услышала. Ей казалось, что предложение Майкла должно было вызвать у нее восторг. Ведь оно обещало новую жизнь с порядочным человеком, явно ее обожающим. Не приходилось опасаться, что Майкл когда-нибудь заведет за ее спиной другую женщину. Он умен и талантлив. Но где-то на периферии сознания маячила тень сомнения, причину которого она никак не могла объяснить.

– Так вот, – продолжала Меридит, – вы или говорите ему, что хотите подождать еще немного, или же делаете пробный заход. Поживите вместе пару недель и тогда решите окончательно. Но пока не будете уверены, не говорите ему, что это насовсем.

– Вы правы, – вздохнула Стефани. – Конечно, все так. Но, честно говоря, я еще и боюсь. Что, если я скажу «нет», а он больше этого не предложит? – Господи, ну зачем она рассказывает все это именно Меридит? Стефани решительно не могла себя понять.

Меридит фыркнула.

– Ну так останетесь как были – вдвоем с Финном. Чем это плохо? Не говорите, Стефани, что вы превратились в одну из тех женщин, которые готовы жить хоть с Фредом Вестом, только бы не в одиночестве.

– Нет, конечно нет, – засмеялась Стефани. – Хотя шевелюра у него что надо.

– Если он увлечен всерьез, то и через полгода по-прежнему захочет съехаться. А если нет, вы просто будете знать, что поступили правильно. Как вы сами считаете?

– В этом, конечно, есть смысл. – Она провела ладонью по глазам. – Я просто никак не могу понять, почему не прыгаю от радости. Шесть месяцев назад я и представить не могла, что так скоро встречу кого-то. Да к тому же такого доброго, умного, любящего… – Она оборвала фразу, не зная, что еще сказать.

– Но?.. – вскинула брови Меридит.

Стефани вопросительно взглянула на нее, и Меридит пояснила:

– В ваших словах ясно слышится большое но.

– Но… даже не знаю… он как будто немного… он не… он любит джаз и разбирается в тенденциях мирового кино. Все его друзья – музыканты, фотографы, артисты. Или пытаются быть ими. В этом, конечно, нет ничего плохого, просто они принимают себя слишком всерьез. И он тоже. – Стефани понятия не имела, понимает ли Меридит то, что она пытается сказать. Она и сама себя не понимала. – Я думаю, что в этом и есть мое главное но. Он слишком уж правильный.

Меридит кивнула:

– Он, похоже, довольно…

– Скучный? Вовсе нет, он не скучный, он только чересчур… серьезный.

Я вообще-то хотела сказать, что он интересный человек. Не уверена только, что вполне в вашем духе, если вы меня понимаете. Не сочтите меня слишком бесцеремонной…

– Иногда мне так хочется немножко растормошить его, – вздохнула Стефани.

– Ну, если вы и вправду хотите послушать совета озлобленной старой девы, которая если и жила с кем-то, то не дольше четырех недель в восемьдесят девятом… Я вот что думаю… – Она сделала театральную паузу. – Ничего не делайте. Спешить вам некуда. Если подождете еще, ничего не потеряете, разве что не поспите ночь-другую.

Стефани засмеялась:

– Вот это совет! «Ничего не делайте»!

– Я вообще по природе ленива. Ничего не делать всегда мне кажется лучшим выходом.

Стефани благодарно улыбнулась:

– Спасибо, Меридит, я очень признательна вам, что вы меня выслушали.

– И она права! – с чувством проговорила Наташа. – Хотя как тебе пришло в голову советоваться с этой мымрой, когда ты можешь посоветоваться со мной, не понимаю!

– Она сказала именно то, что сказала бы ты, так какая разница? И кроме того, она мне нравится.

– С каких это пор?

– С тех пор, как она поверила в мою гениальность. А в последнее время она вообще лапочка.

Наташа фыркнула.

– В другой раз Меридит пойдет с тобой на свидание! Неудивительно, что она хочет разлучить тебя с Майклом. Небось почувствовала, что имеет у тебя успех.

– Ну, сейчас уже не семидесятые годы.

– Ты мне вот что скажи… – Наташа внезапно стала серьезной. – Когда он последний раз смеялся?

– Он умеет смеяться, – возмутилась Стефани. – Ты, собственно, о чем? Мне казалось, он тебе нравится. Ты вот ему определенно нравишься.