– Добрый день, мистер Гейл! – В легком поклоне швейцар открыл перед ним входную дверь.

– Рад видеть тебя, Пер, – ответил Арчибальд Гейл сочным баритоном. – Замечательная, скажу я тебе, наступает весна.

– О да, мистер Гейл. Весна будет на славу. Полагаю, у вас наклевывается большое дело?

– Да, Пер, очень даже наклевывается.

– Я всегда говорю, что лучше вас у нас адвокатов нет, – закивал Пер.

– Мой дорогой Пер, твои слова да присяжным бы в уши! – Он любовно похлопал старика по расшитому погоном плечу и вошел в полутемное прохладное фойе клуба.

Тяжелая дубовая дверь с витражом в центре мягко закрылась за ним. Он глянул на часы. Стрелки показывали без четверти пять. До встречи с Дэном Эриксоном, окружным прокурором, оставалось пятнадцать минут. Гейл любил приходить пораньше, и, удобно расположившись в одной из библиотек с рюмкой шотландского виски, поджидать очередную жертву.

Не зря многие поговаривали, что местная знаменитость, Арчибальд Гейл, самый известный адвокат штата по уголовным делам, выиграл большинство своих дел не в судах, а здесь, в клубе «Китч», деморализуя своего противника за дружеской выпивкой. Он действовал наверняка – внешне бесхитростными замечаниями по поводу доказательств в сопровождении с мрачными намеками выбивал почву из-под ног у самых стойких прокуроров, и те начинали сомневаться в собственных выводах и выбранной стратегии поведения еще до суда. Репутация Гейла как непревзойденного специалиста по психологической обработке противника была настолько широко известна, что прокуроры предпочитали отказываться от традиционной встречи с ним в «Китче» накануне процесса.

Только самоуверенность Дэна не позволила ему отклонить приглашение. Это придавало предстоящему судебному делу шарм. Много он повидал на своем веку амбициозных, заносчивых прокуроров, в том числе мечтавших сделать политическую карьеру, и любил подлавливать их на высокомерии. Правда, Дэн был к тому же еще и безжалостным, то есть представлял собой бо́льшую опасность, чем кто-либо другой. Когда прежний окружной прокурор и закадычный друг Гейла, Терри Стэнгард, собирался пригласить Дэна на работу в качестве своего заместителя, он попытался предостеречь его от ошибки. Стэнгард отмахнулся от его возражений, сказав: «Да знаю я, Арчи, что этот сопляк очень амбициозен и самолюбив. Ну и что? Поддашь ему пару раз на суде – и все у него в голове станет на свои места».

Арчибальд Гейл так и поступил. Он нисколько не удивился умению Дэниела грамотно вести себя на процессе – учтиво, но вместе с тем напористо. Он стал прекрасной заменой Стэнгарду, но дважды проигрывал дела, и оба раза – Арчибальду Гейлу.

Суд над Грэмом Стоунером обещал превратиться либо в страшную месть ему, либо в унизительную капитуляцию перед ним.

Гейл знал, что Дэн уверен в исходе дела, и сознавал почему. Действительно, у него были весомые причины для радости. Хотя труп не найден, имеющихся вещественных доказательств, в том числе и научно-медицинских, может оказаться вполне достаточно, чтобы присяжные поверили в виновность Грэма, человека с подмоченной репутацией и к тому же еще более высокомерного, чем сам прокурор. Если Дэниелу удастся доказать присяжным, что тот действительно склонил свою приемную дочь к сожительству, Гейлу придется изрядно попотеть, чтобы те не приговорили его к пожизненному заключению.

Но Гейл любил достойно отвечать на вызов. К тому же он успел заготовить для Дэна несколько неприятных сюрпризов.

Он вскочил в старинный лифт и почувствовал, как кабина просела под тяжестью его веса. Обычно он пользовался лестницей, желая оставаться в форме, но сейчас предпочел не рисковать, чтобы не получить одышку накануне суда. Когда лифт с легким скрипом остановился, Гейл выскочил из кабины и устремился по коридору в громадную библиотеку оджибве, но не потому, что принадлежал к этому индейскому племени или питал к нему особую склонность, а в связи с тем, что все три ряда ее углубленных в стену окон выходили на озеро. Из кухни появилась Маргарет. Арчибальд грациозно согнулся и чмокнул ее в щеку. Старушка вспыхнув, захихикала.

– Ваш бокал с виски уже стоит на вашем столике, мистер Гейл, – произнесла она.

– Ох, Маргарет, балуешь ты меня. Когда же мы с тобой отсюда уедем? – Он подмигнул ей.

Маргарет снова захихикала и спросила:

– Вы знаете, что предпочитает мистер Эриксон?

– Принесите ему бомбейский джин с большим количеством льда. Стоимость запишите на мой счет. Уверен, одним бокалом он не ограничится.

Маргарет лукаво улыбнулась ему, словно они говорили о чем-то известном лишь им одним, и, повернувшись, направилась в кухню.

Гейл поудобнее устроился на диване. Несколько минут он размышлял, поглядывая то в окна, то на заголовки «Стар трибюн», которую он уже читал. Гейл перекладывал из ладони в ладонь бокал с виски, согревая его. Он был совершенно спокоен, впрочем, как и всегда перед началом процесса. В отличие от других адвокатов, обуреваемых кипучей энергией и становившихся суетливыми, он, напротив, оставался бесстрастным и концентрировался на своих будущих действиях. Гейл почувствовал, как у него замедляется пульс. Он мысленно развернул перед собой картину будущего суда.

Через пять минут в библиотеку ворвался Дэн Эриксон, держа в руке низкий и широкий, похожий на шар бокал джина. Кубики льда стучали по его краям, расплескивая на ковер напиток.

– Привет, Дэниел! – улыбнулся Гейл. – О, я вижу ты взволнован?

Дэн остановился и с усмешкой посмотрел на Арчибальда:

– Напротив, напротив, Арчи. Я рад. Жду не дождусь начала процесса. В прошлый раз ты оказался сильнее.

– И в позапрошлый раз – тоже, – весело заметил Арчибальд.

– Ничего страшного. Сейчас-то я уж положу тебя на лопатки.

Дэн не стал садиться, а начал прохаживался между окнами и камином. Он был в темно-синем костюме и до блеска начищенных туфлях. Светлые волосы зачесаны на прямой, как стрелка, пробор. Невысок, но подтянут, элегантен и хорошо сложен. Гейл подозревал, что за несколько недель до суда он посещает солярий, надеясь сразить присяжных красивым загаром.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Дэн, но судья Кассель, несмотря на заявления Нэнси Карвер, придерживается моей точки зрения. – Гейл снял с камина фарфоровую статуэтку, повертел ее в руках и поставил обратно. – Да и что они такое в сущности, Дэн? Не более чем пустые и бездоказательные слухи.

– Ты меня не удивил, я знал, что мы не сможем ими воспользоваться, – ответил Дэн.

– Но в таком случае как ты докажешь, что Грэм сожительствовал с Рейчел?

– Не волнуйся, доказательств будет предостаточно. Сочувствую тебе, Арчи. Клиент у тебя гиблый. Зря ты взялся за это дело, уже сейчас многие жители настроены против тебя.

Гейл погрузил нос в бокал с виски, насладившись ароматом, сделал малюсенький глоточек, почмокал губами.

– Это точно. Мне уже пишут гневные письма, а кое-кто обещает и убить. Обычное дело. Забавно, ты не находишь – меня грозят лишить жизни за то, что я защищаю человека, чье преступление не доказано.

– Не изображай ангела, Арчи, – сказал Дэн. Он встал у окна и посмотрел вниз, на шумную, как обычно днем по понедельникам, Лондон-роуд, затем прошел в центр комнаты.

– Да сядь же ты наконец, у меня от твоих метаний голова начинает кружиться.

Дэн усмехнулся, побарабанил пальцами по карманам.

– Не торопись, Арчи. Не торопись, и ты все увидишь.

– Твой вид внушает уверенность, – закивал Гейл.

– Я придавлю Грэма, и мы оба это хорошо знаем.

– А я бы на твоем месте, Дэн, пригляделся повнимательнее к свидетелям со стороны защиты. Знаешь, они могут пролить на нашу историю совсем иной свет.

Слабая тень тревоги промелькнула по лицу Дэна, но он, быстро справившись с собой, опять широко улыбнулся:

– Старый лис, думаешь, я не знаю, что ты умеешь врать почти так же хорошо, как и я?

Гейл тихо рассмеялся.

– Приятно слышать от таких специалистов. Но только сейчас я не вру. Считай, что я оказываю тебе профессиональную любезность.