Среди мысленных моделей, в свою очередь, выделяют следующие разновидности: а) образные, которые в литературе иногда именуются иконическими, являющиеся по своей форме психическим образом, а в гносеологическом аспекте – одним из средств получения нового знания.
В следственной практике эта разновидность моделей используется довольно часто. Большинство следователей, часто не осознавая используемое ими моделирование как процесс, фактически на всем протяжении расследования создают в своем сознании образные модели и работают с ними (воссоздание общей картины преступления, подготовка к предстоящему следственному действию и др.); б) образно-знаковые (символические, частично формализованные) модели, представленные разного рода условными знаками (буквенными или графическими). Психологами установлено, что при затруднениях мысли полезно обращаться к наглядным построениям (знаковым моделям), которые нередко становятся источником идей для новых исследователей. В следственной практике схемы, планы места происшествия и будут являться такого рода моделями, которые во многом способны повысить эффективность воспроизведения обстоятельств события преступления свидетелем на допросе.
Признавая наличие таких характеристик моделирования, как вероятность и достоверность, целесообразно все же рассматривать их не как типы, а как этапы мысленного моделирования. Поскольку, вероятнее всего, речь в данном контексте идет не о разных моделях, а о различных этапах трансформации одной и той же модели.
С учетом специфических особенностей расследования акцентируем также внимание и на основных двух направлениях, в которых могут «работать» модели: ретроспективном, обращенном в прошлое, и перспективном, обращенном к исследованию событий (обстоятельств, явлений) будущего.
Использование в следственной практике логико-математического, кибернетического, информационно-компьютерного моделирования связано с использованием компьютерной техники в деятельности органов предварительного расследования. Сущность математического моделирования в криминалистике состоит в трансформации криминалистической проблемы в математическую задачу, ее решение посредством математического аппарата, а также криминалистическая интерпретация полученных математических результатов.
В качестве особого вида моделирования можно рассматривать реконструкции вещественные и ситуационные. В следственной практике под реконструкцией понимают восстановление, а точнее – воссоздание объектов или ситуаций по останкам, снимкам, описаниям или по другим сохранившимся данным. К подобного рода моделям можно отнести реконструкцию лица по черепу, изображение преступника, составленное при помощи фоторобота. Следственное действие – проверку показаний на месте также можно рассматривать в качестве одного из вариантов реконструкции криминальной ситуации.
Что же в криминалистике можно рассматривать в качестве объектов для моделирования, чем представлена их система?
Итак, в системе «преступление» можно выделить в первую очередь информационную модель расследуемого события, концентрирующую в себе всю совокупность информации о нем. На правах элементов информационной модели расследуемого события можно рассматривать модели таких объектов, как место, время и обстановка совершения преступления, мотив и цель его совершения; орудия, средства и последствия преступления; объект преступного посягательства; свидетели; способ и механизм совершения преступления.
Вышеназванные объекты могут быть объединены одним пространственно-временны́м фактором – соответствующей криминальной ситуацией, которая и сама является специфическим объектом моделирования в криминалистике.
Кроме того, моделироваться может, во-первых, весь процесс расследования (в этих случаях строится модель процесса расследования).
Во-вторых, моделированию могут подвергаться и такие объекты следственной деятельности, как организация и планирование расследования, тактическая комбинация, следственное действие, тактический прием, а также и следственная ситуация – динамическая ситуация, во многом определяющая процесс и ход расследования всего уголовного дела.
Отмеченные модели могут быть как типовыми, так и индивидуальными. Знания о преступлениях, накопленные теорией криминалистики, выступают в форме типовых моделей преступной деятельности и криминального события. Знания же о преступлении, полученные в процессе практического расследования, выступают в форме индивидуальной модели расследуемого преступления.
Заметим, что при всей универсальности метода моделирования не следует его применять там, где возможно непосредственное изучение объекта. Также не следует подменять понятием модели традиционно устоявшиеся в криминалистике категории. В частности, понятие версии, выдвигаемой следователем в процессе расследования конкретного преступления, подпадает под определение образной мысленной модели.
И все же версия и модель должны рассматриваться как различные формы мышления следователя. Версия строится на основе имеющихся в распоряжении следователя фактов о преступлении и лице, его совершившем, и является одним из средств познания. После своей проверки версия либо подтверждается, либо опровергается, но как версия уже больше не существует.
Модель также строится с учетом имеющейся у следователя информации и является средством познания, однако после ее проверки, после модельных экспериментов и исследований не исчезает, а, наоборот, дополняется новым знанием.
Вместе с тем, говоря о дифференциации этих понятий, не следует отрицать наличия определенной взаимосвязи между ними. Следователь выдвигает версию после исследования первоначально поступившей к нему информации, ее качественного отбора, выделения в ней взаимосвязанных элементов. В ходе проверки версии на основе выявленной информации и выстраивается мысленная модель расследуемого события. Модель и версия могут работать и одновременно: проверяется версия, осуществляется развитие модели, дополняются и проверяются отдельные ее элементы, модель как бы «отшлифовывается», с нее словно счищается все лишнее, искаженно отражающее действительность.
Следственная версия представляет собой своего рода «эмбрион» вероятной модели. Модели же выступают в качестве «конденсатора» криминалистически значимой информации, выявленной в ходе проверки версии. В свою очередь версия проверяется посредством оперирования имеющейся в модели информацией.
Полагаем, что именно таким образом раскрываются различные по содержанию понятия «мысленная модель» и «следственная версия» и вместе с тем прослеживается их тесная взаимосвязь.
Смешение таких понятий, как «программа», «план», «прогноз» и «модель», происходит по той причине, что все названные методы в философской методологии рассматриваются как формы предвидения или предсказания будущего. Однако между ними существуют и определенные различия. Так, нельзя отождествлять понятия «планирование» и «перспективное моделирование», поскольку это как самостоятельные виды мыслительной деятельности следователя. План представляет заранее намеченный порядок осуществления целей, задач либо какой-то программы. В плане определяются последовательность действий, пути, цели и средства их достижения. Заметим, что планировать можно различными способами. Вполне возможно, в частности, подключить к нему и моделирование. Так, например, при подготовке какого-либо следственного действия, допустим, допроса, следователь может построить перспективную ситуационную модель допроса. Ее исследование поможет следователю «рассчитать» все реально возможные в ходе допроса ситуации, определить для каждой из них свои решения и действия, а при помощи рефлексивного управления то же – и для допрашиваемого. С учетом полученной из модели информации может быть разработан детальный план допроса, рассчитанный на несколько ситуаций и в силу этого более эффективный. Получается, что оптимальные зависимости, полученные из модели, реализуются на объекте, определяют его будущую работу и могут быть оформлены в виде плана. В этом ракурсе перспективное моделирование можно рассматривать как средство планирования.
