Признаться, я и впрямь не видела ничего общего между обновлением ассортимента в магазине и крыльями для поросенка в игре.
— Послушай, Сук Хи, смогу ли я как-нибудь переубедить тебя оставить игру?
— Нет, от слов проку мало. Но другое дело, если ты сумеешь помочь мне найти решение и отправить Берни в полет. Тогда я совершенно свободна на весь день. Планов у меня никаких, так что мы со спокойной душой можем смотаться в кафешку «Пицца-хат».
Кери подошла ко мне и зашептала на ухо.
— Знаешь, мы могли бы треснуть ее пистолетом по башке и вытащить наружу на руках. А еще можно сбегать назад в аптеку «Си-ви-эс» и раздобыть каких-нибудь транквилизаторов. Но надо поспешить. Убраться отсюда как можно скорее.
Я кивнула. Сейчас я больше всего боялась, что Кери начнет палить по Сук Хи, чтобы ускорить процесс.
— Давай использование силы оставим про запас, это будет наш план Б, — сказала я. — У нее и так голова ранена. Даже не представляю, что случится, если мы попытаемся вырубить ее. Давай я разок попытаю счастья с этой книжкой кодов. Если не удастся ее достать, тогда сделаем по-твоему.
Похоже, мои слова не слишком убедили Кери, и я уже изготовилась прятаться от пуль. Наконец она прошептала:
— Хорошо. Но поспеши, черт тебя побери!
Как только я двинулась в Торжище, держась поближе к входу в «Сбарроу», оглушительно взвыла сирена. Я подпрыгнула от неожиданности и затаила дыхание, а пару секунд спустя иголки адреналина пронзили мою кожу. Но к тому времени я уже сообразила, что тревога не имеет ко мне никакого отношения. Доносилась она из «Нордстрома», по крайней мере мне так показалось. Может, мне крупно повезло. Глядишь, сирена привлечет кого-нибудь, кто иначе мог бы меня засечь.
Я шагнула на открытое пространство и кинулась бежать.
Хотя стояла глубокая ночь, внутри Торжища было не так уж и темно. В галерее плясали огни и тени, когда вверху пролетали вертолеты с включенными прожекторами. Безжалостно подрезанные маленькие деревца в горшках, изломанные узоры на фоне движущихся кривых архитектуры Торжища. В некоторых магазинах опущены решетки, другие казались темными утробами, затаившимися за блеском плексигласа. В некоторых я видела тени людей, передвигавшихся с фонариками на магазинных погрузчиках. Отрыжка и пуканье полицейских раций эхом докатывалось от многих дальних магазинов. Я заметила людей с оружием, бегущих по боковому коридору в сторону «Сакс», и понадеялась, что они вышли на след БелОвлазки.
Я мчалась прямиком в «Бордерс». Надо признать, бегун из меня никудышный: слишком низкорослая, слишком слабая, слишком привержена к сидячему образу жизни. К тому времени как добралась до «Изи спирит», я была готова выкашлять свое легкое, а ведь я даже ни одной сигаретки не выкурила за весь день. Я прислонилась к витрине и уставилась на дюжину левых туфель 6-го размера, все как на подбор неопределенных коричнево-серых оттенков, гарантирующих, что вашим ногам будет очень удобно. Мои же ноги покрылись волдырями и язвочками. Волной накатило отчаяние. Я без сил рухнула на пол.
За спиной залаяла собака. Ох, черт, подумала я безнадежно и снова бросилась бежать. Наконец, шатаясь, влетела в «Бордерс» — горло и грудь болят, а в ногах такая тяжесть, словно мне их имплантировали от какого-нибудь слоновьего отпрыска. Спотыкаясь на каждом шагу, двинулась к разделу компьютерной литературы, который находится между «Предпринимательской деятельностью» и «Иностранными языками» — я знаю об этом, потому что не раз наведывалась сюда. Как сейчас помню ту книжку взломщика кодов для «Когда свиньи летают», потому что подумывала купить ее для Сук Хи в качестве подарка на день рождения. Хотя, конечно, мало вероятности, что Сук Хи когда-нибудь воспользовалась бы кодами, но она увлекается всякой стариной, и, возможно, ей бы понравилось поставить на полку эту книжку, почетно упакованную в целлофановую оболочку.
Но у меня возникло одно маленькое затруднение. Раздела с компьютерной литературой и в помине не было. Я так запыхалась, что эта прискорбная ошибка не сразу дошла до моего сознания, но после того как я прошла взад-вперед пару раз, схватившись за бок, чтобы унять невероятно сильный приступ боли, в голове крутилась одна-единственная мысль. Мысль была до смешного проста: компьютеры — огромный раздел, который с каждым годом становится все больше и больше. Но вот только здесь его не имелось. Вместо него возвышалась витрина с новым документальным романом, лидером продаж. Причем название самое что ни на есть идиотское: «Как заставить злых плюшевых медведей относиться к вам как к самим себе: руководство для маленьких девочек». Автор — Снэйк Каррера, доктор философии. Тема: Финансы.
Как успокоить злых плюшевых медведей, ну и хрень. Меньше всего меня интересует в эту минуту гребаная фондовая биржа. Я так взбесилась, что схватила один экземпляр и зашвырнула его подальше. Он врезался в полку с детективами и свалил большую стопку книжонок в бумажной обложке издательства «Кэт Ху». Отведя душу, я помчалась по магазину, высматривая компьютерные справочники.
Ни одного справочника. Ни на верхнем этаже, ни в нижней части, ни в отделе «Музыка и видео», а в кафе и тем более.
Я вернулась к первому разделу, решив, что, возможно, что-то впопыхах упустила. И тут случилось нечто странное. Витрина с лидером продаж казалась больше. В этот раз там стоял картонный силуэт автора в натуральную величину с отзывами критиков и всякой подобной ерундой. Определенно, раньше я этого не видела.
«Как заставить злых плюшевых медведей относиться к вам, как к самим себе: руководство для маленьких девочек». Снэйк Каррера, доктор философии.
Критик из «Уайлд сайд»: Убийства и гонения в зале заседаний совета директоров — и ты спрашиваешь почему?
«Нью-Йорк таймс бук ревью»: Каррера отправляет на свалку все наши прежние представления.
«Роллинг Стоун»: Снэйк снова попадает в яблочко.
«Форчун 500»: Самая значительная книга о предпринимательской деятельности за последнее десятилетие.
Смахивает на ту макулатуру, которую обычно читал мой папаша.
Я стояла там, пялясь на фотографию писателя — огромный индеец, обряженный в футболку с «Металликой», сидит верхом на хрупком маленьком гоночном велике, — и чувствовала отчаяние. Потом вытащила зажигалку и уже собиралась поджечь всю витрину, когда книга упала и открылась, не на тексте, или графике, или таблице, которым самое место в книге по предпринимательской деятельности, а на карандашном рисунке маленькой девочки в окружении трех медведей — мамы, папы и детеныша, — каждый из которых держал в лапах деревянную миску и ложку. Девочка выглядела испуганной и провинившейся.
Наконец меня осенило. Еще бы!
— БелОвлазка…[8] — выдохнула я.
И принялась быстро пролистывать книжку, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь информацию, которая бы могла нас спасти.
Но некоторые страницы только выглядели так, будто на них что-то написано. Когда я читала их, текст оказывался тарабарщиной — такое часто случается во сне. А еще там была куча всяких диаграмм, которые касались совершенно непонятных мне вещей. Я прочла несколько предложений на одной из страниц и затем не смогла ничего вспомнить из того, что только что прочитала. Наконец я вернулась к карандашному наброску и его описанию.
Даосизм, вероятно, является самой неверно используемой философией, которая была взята на вооружение непосвященными кругами в нынешнем веке, чтобы объяснить научные явления. Но в таком случае парадоксальная природа слабого сопротивления иммунной системы вторжению Беловласки проще всего описывается с помощью знакомых терминов даосизма. Беловласка, чтобы преуспеть, должна попробовать овсянку из всех мисок и поспать в кроватях всех трех медведей, пока не найдет место, которое подойдет ей лучше всего — постель медвежонка. Даже тогда она не представляет угрозы медвежьему семейству или тому дому, в котором они живут. Тело, которое принимает захватчиков Беловласки и позволяет им остаться, предоставив возможность свободно передвигаться по организму хозяина, успешно останавливает бегство захватчика в область ГМП[9] и последующие повреждения/разрушения этого участка с Y-хромосомой собственной иммунной системой хозяина. Как только иммунная система самоактивируется, чтобы выкинуть захватчика Беловласку, обратной дороги нет. Повреждение ГМП-области приводит к сверхактивному размножению вторгшегося организма, его миграции к другим тканям и, в большинстве случаев, к последующей смерти хозяина. Имеется множество документальных свидетельств данного процесса.
Случаи, когда иммунная система хозяина не реагирует на захватчиков, иногда описываются (не совсем точно) как «врожденный иммунитет» и встречаются редко. Термину «врожденный иммунитет», который только вводит в заблуждение и подразумевает предварительное заражение и/или присутствие антител против захватчиков, что совершенно не соответствует действительному положению дел, я предпочитаю термин «мудрость» для описания подобной толерантной иммунной системы. «Мудрая» иммунная система принимает пожизненное бремя паразитов, присутствие которых обычно приводит к патологии, состоящей из недостаточной выработки аминокислот, в результате чего моча приобретает малоприятный, но безвредный оттенок черных чернил. Такова единственная известная цена, которую платит хозяин за то, что дал приют захватчику Беловласке.
