Че-то отвлекся я. Все из-за баб, вечно от них какие-то траблы:)! В общем, кроме Ирмы, никто этого клиента не видел. По идее, это плохо — каждый клиент фиксируется, и по количеству оных оценивается работа и, соответственно, зарплата. Но плохо это только по идее. Потому что де-факто вся прибыль пошла мне в карман. Эту примитивную схему (даже не схему, а так…) я с разной частотой повторял на всех своих рабочих местах. Из-за этого я периодически становлюсь самым плохим манагером фирмы, и мою зарплату, которой мне и так хватает не больше чем на 2 недели, урезают до величины, в математике именуемой мнимой, Типа клиентов я мало охмуряю. И объявляют мне устное порицание на общем собрании фирмы. Особо приятно на таких собраниях сидеть, потупив стыдливо взор и примерно краснеть, ощущая правой половинкой задницы плотно набитый бумажник (наполнившийся купюрами из нижнего ящика).

В конце дня я снял телефонную трубку и набрал по памяти семь цифр. Если вы не дебил (а вы, я уверен, не из этих), то вы должны сейчас догадаться, кому я звонил. Это, в общем, не сложно. Особенно если учесть, что за предыдущие 24 главы я не звонил никому ни разу. Черт, даже не знаю, почему так. То, что все реальные закадыки в Европе… но ведь здесь есть еще хулиганы. Мои близкие кореша часто давят на меня косяки за мою стрижку и участие в акциях. По идее, пока все разъехались, я должен только с хулзами и лазить, наверстывая упущенное. Но… не хочется. Не чувствую, что если я им позвоню, то получу то, что мне надо. А что мне надо? А сам не знаю, не спрашивайте.

Только знаю (чувствую) что вчера я… мне было НЕ так, как всегда. Как будто я урвал у жизни то, из чего состоит вкус жареного мяса, стон врага, которого ТЫ топчешь ногами, оргазм — когда трахаешься с настоящим качеством. Похожее было со мной несколько лет назад, когда я всерьез пробовал сноуборд* и первый раз в жизни съехал с по-настоящему крутой горы, так что встречный воздух превращал ся в вышибающий слезы ветер, который тут ЖЕ и слизывал с век эту влагу. А еще ближе — когда мы с Псом в Осетии махались с чурбанами. Рядом было летнее кафе, и чурки лезли оттуда нескончаемым потоком, они орали на СБОЙ! прогорклом языке, и их становилось все больше. Я уже несколько раз падал, и хотя Пес каждый раз давал мне шанс подняться, в голове билась мысль, что еще одно падение — и я не поднимусь ближайший месяц…

…Когда раздался рев, мир задрожал — и на кривой улочке, ведущей вверх, показалась стремительно несущаяся и сметающая все и вся толпа хулиганов. Вот это было дааа! Но все равно — все это как-то половинчато, а с чем точно можно сравнить вчерашний вечер — не знаю, Но это что-то… такое… Я словно был половиной — а стал целым. Интересно, да? — мне пришли на ум какие-то очень «активные», адреналиновые сравнения — а ведь сравнивал я просто прогулку с бабой. За такими мыслями я доковылял до ее подъезда. Только обнаружив себя во дворе, я врубился, что прошел через весь центр абсолютно на автопилоте, так и не осознав, куда и как я иду. Хмм, день этот по-настоящему удачный — как меня машина-то не сбила:)?

Но у подъезда я ткнулся в невидимую стену. На меня вылили ушат ледяной воды. Я опять стал задыхаться, опять появился нездоровый мандраж. Само это состояние, знак собственной слабости, было отвратно НЕУДОБНЫМ. Я брезгливо поморщился сам на себя. И разозлился. Не как утром, перед зеркалом, а по-настоящему.

Какого, спрашивается? ИЗ-ЗА ЧИКСЫ?!!! Из-за простой бабы? Да пусть даже из-за не очень простой — по хую. Тоже, мля, Тристан и Изольда! Трахать ее надо (КРЕПКО ТРАХАТЬ!!! поддакнул внутренний собеседник), а не сопли разводить! Все проблемы в отношениях мужчины и женщины идут оттого, что мужики их пялят плохо, а им это не нравится. Начинается сублимация, повышенное самомнение и прочее. В рот вместо табачного дыма полезла какая-то дрянь, огонек сигареты добрался до фильтра. Я выплюнул окурок и зашел в подъезд. Энергии, снедающие меня весь день изнутри, пропали, как воздух из проколотой секс-шоповской игрушки, я устало дождался скрипящего раздолбанного лифта.

Она открыла дверь так же быстро, как и прошлый раз, я еще не успел опустить руку от звонка. Подумал, что она ждала моего звонка у двери, и эта мысль была неожиданно приятна. Ее смотрящие в упор глаза опять просверлили меня насквозь и почти ничего не оставили от моего запала. Мне захотелось обнять ее крепко-крепко и прижать к себе, и поцеловать эти поразительные глаза. Но я не люблю действовать силой с чиксами, ведь в сто раз приятнее, когда она сама тебя обнимет. Разденет и даст. Если это настоящая женщина, то только так и можно получить настоящее удовольствие. Впрочем, о вкусах не спорят. У Лебедя в бригаде есть парень, мой приятель, которого можно было бы назвать бабником, если бы он не отлавливал дырки по темным дворам. Я с ним однажды эту тему обсуждал, он говорил, что у него от визга прочнее встает.

— Привет.

— Привет.

— Пойдем гулять?

— Пойдем.

— Подождать во дворе?

— Подождать.

С ней на меня время от времени накатывает непонятная лаконичность. Почему? Не знаю, Может, потому, что это очень редкий экземпляр, я подсознательно боюсь неосторожно спугнуть ее. Я повернулся, собираясь (и только тогда опустил руку — когда я уставился на нее, то так и завис с поднятой рукой) пойти вниз по лестнице, но, сделав полтора шага, обернулся, Она смотрела на меня, я почувствовал это спиной (потому и остановился). Ее взгляд — ощущение тепла на коже. {…Когда я, возвращаясь с похорон товарища, шел по кладбищу, на кожу падали прорвавшие листву солнечные зайчики, они согревали и щекотали шею и руки…) Она опять вышла очень быстро. (То, как оперативно она одевается и готовится к выходу из дома, мне нравится все больше и больше.)

Мы снова гуляли по кривым улочкам, покупали пиво и садились пить его на зеленые лавки арбатских дворов. Почему-то она не захотела пойти ни в КЖ, ни в любой другой подвал/кабак, и мы дышали тихим воздухом, уже не по-летнему прохладным, смотрели, как окрашивается в пурпур небо. Только я никак не мог поймать волну, найти кнопку, которая, я знаю, есть в каждой чиксе. {Не «кнопка Фридлянда», а другая:}, точнее, предыдущая). После нажатия на которую она почувствует свое женское начало и захочет почувствовать мое — мужское. Бот эту кнопку она прятала, защищая непонятно зачем. Ведь я ей нравлюсь — иначе зачем она проводит со мной второй день подряд, не девственница же она, в конце-то концов?! Когда вечер стал явственно превращаться в ночь, и я провожал ее до дома, подумалось, что, кажется, я нашел чиксу, которая умнее меня. Рано или поздно надо выбирать мать для своих сыновей, так как бы ее попридержать до тех времен? Эта нелепая мысль меня развеселила и прощание не вызвало у меня вчерашней заминки. А то болт знает, че делать — то ли целовать, то ли обнимать… неловкая сутолока какая-то!

…Я завернул за угол ее дома и наткнулся… «Ого! Здорово, старина!..» — на Лебедя, с парнями из его банды и не знакомыми мне бритоголовыми. Я даже чуть не прошел мимо, настолько не ожидал увидеть их здесь, настолько о другом мне сейчас думалось. Подошел и поздоровался с парнями из бригады простым рукопожатием, с незнакомыми скинами — по-крабьи сцепив предплечья. — Кого ждем, парни?

— Тебя ждем, Сереженька, — ответил незнакомый скин. То, что незнакомец обратился ко мне по имени, мне не понравилось, в уменьшительном использовании его вместо погоняла я почувствовал неприязнь. Еще больше не понравился его вызывающе упертый в мое лицо взгляд.

— Ценю такую честь, спасибо, — я откланялся, одновременно отступив на полтора шага назад — хуйня какая-то творится, здесь-то они меня как нашли?