Можно сказать, что лидер ориентирующийся на группу, стаёит перед собой скорее делеко идущие, нежели сиюминутные цели. Он отдает себе отчет в том, что группа решает свои сиюминутные проблемы, однако старается помочь группе стать более дееспособной при решении проблем будущих. Он может быть уверен в том, что группа будет предпринимать определенные действия, однако он способствует тому, чтобы эти действия были самостоятельно инициированы. Он заинтересован в том, чтобы группа была развивающимся социальным организмом. Он видит свою задачу в том, чтобы помочь группе выработать свои собственные регуляторы и, таким образом, стать более самостоятельной, нежели ранее. И вследствие того, что он придерживается таких целей, группоцентрированный лидер более непринужденно адаптируется к той роли, которая согласуется с этими целями.
Группоцентрированное лидерство берет свое начало от попыток применения принципов клиентоцентрированной терапии к группам и организациям, Соответственно, следует ожидать того, что группоцентрированный лидер будет придерживаться взглядов, сходных со взглядами клиенто-центрированного терапевта, Поскольку все эти взгляды были описаны в предыдущей главе, они не будут здесь рассматриваться дополнительно. Было бы нелишне, однако, транслировать этот подход в термины, применимые к групповому лидерству. Группоцентрированный лидер верит в значимость членов группы и уважает их как индивидов Они не являются для него личностями, которыми необходимо управлять, заставлять, оказывать давление в целях реализации его планов. Они не должны быть "ведомыми" кем-то, кто обладает "более развитыми" способностями или ббль-шим весом, Группоцентрированный лидер рассматривает группу или организацию как образование, существующее для тех, кто его составляет, как средство реализации личности, существующее для удовлетворения потребностей каждого члена группы как личности. Он верит в то, что группа в целом может функционировать лучше, нежели каждый из ее членов в отдельности Он верит в право группы на самоопределение и самоактуализацию, Роджерс, в предыдущей публикации, исследуя подход, которому, как ему представлялось, он как администратор должен следовать, ставил себе следующие вопросы:
Верю ли я в способность группы, ее членов, решать проблемы, стоящие перед нами, или я верю, в основном, лишь себе?
Способствую ли я проведению в группе творческих дискуссий, выражая стремление к пониманию, доброжелательности, уважению всех мнений, или я на самом деле пытаюсь тонко манипулировать групповой дискуссией таким образом, чтобы она велась по моему сценарию?
Участвую ли я, как лидер, в делах группы, искренне выражая свою позицию и при этом не пытаясь контролировать отношения других?
Действительно ли я основываюсь на глубинных отношениях, определяющих мотивацию, или я считаю, что поверхностные процедуры мотивируют поведение?
Желаю ли я отвечать за те аспекты действий, которые группа делигировала мне?
Верю ли я в способности человека выполнять его работу?
Когда возникает напряженность, стараюсь ли я предоставить возможность открытого ее выражения? (74, с. 546-548.)
Группа в условиях группоцентрированного лидерства
Применяя на практике свое видение, свой подход, группоцентрированный лидер старается создать в группе условия для высвобождения конструктивных сил, скрытых в самом человеке, —- то, что в индивидуальной и групповой терапии считалось наиболее существенным.
Возможность участия
Групповые проблемы требуют групповых решений и групповых действий. Для того чтобы группа продвигалась в направлении максимального использования своего потенциала, члены группы должны ощущать, что они, по крайней мере, имеют возможность участвовать в делах, непосредственно их касающихся. Отрицание такой возможности приводит к реактивному поведению, поведению сопротивления со стороны какой-то части организации. Эта идея не нова, но в последние годы она получила более научное подтверждение, как необходимое условие индивидуального и группового развития. В замечательной работе исследователей, проводивших Пекхамские эксперименты (проект по общественному здоровью в английской общине) (62), мы видим отличную иллюстрацию эффекта, полученного в результате предоставления семьям возможности принимать участие в самостоятельно выбранной деятельности. Из описания проекта видно, что граждане стали больше интересоваться своим собственным здоровьем и, соответственно, стали принимать более активное участие в его улучшении просто потому, что им предоставили такую возможность
Эксперименты по изменению предпочтений в области питания, о которых говорили Радке и Клизурих (66), ясно показали значение участия домохозяек в процессе выработки групповых решений. Голден и Руттенберг (27) приводят несколько примеров плодотворности в промышленной отрасли подходов, согласно которым рабочие получают возможность принимать участие в решении вопросов, традиционно являвшихся прерогативой исключительно управленческого звена. В другом исследовании, проведенном Исследовательским центром Мичиганского университета (85), было обнаружено, что одним из факторов, отличающих группы с низкой производительностью труда от групп с высокой производительностью, было поощрение со стороны руководства участия рабочих в процессе принятия решения. Даже в сфере воспитания детей существуют некоторые свидетельства того, насколько важно предоставлять детям возможность принимать участие в вопросах, касающихся всей семьи. В этой связи Болдуин, Калхорн и Бриз (8) обнаружили, что в семьях, которые можно охарактеризовать как демократические, ребенку предоставлялась адекватная возможность выражать собственное мнение, с ним считались в вопросах семейной политики, и его мнению уделялось такое же внимание, как и мнению взрослого члена семьи. Дети из таких семей имели тенденцию к проявлению в последствии высокой социальной адаптивности в школе, а также демонстрировали более высокий индекс IQ. О некоторых результатах активного участия членов самоуправляемой тренинговой группы в ее управлении сообщается в работе Томаса Гордона (30). Выраженное изменение межличностных отношений, возросшее понимание себя, более ясное понимание целей группы — вот эффект, зафиксированный членами этих групп в качестве результата их деятельности в группе.
Эти исследования, пожалуй, наиболее серьезные из все возрастающего числа подобных работ, все более настойчиво говорят нам о том, что принцип участия в применении к членам группы является необходимым условием ее развития. Однако не станут ли члены организации узурпировать власть лидера? Как могут те, кто менее тренирован, не так разумен, имеет более слабую подготовку, принимать адекватные для группы решения? Не обладают ли лидеры более высокой квалификацией для принятия стратегических решений? Вот лишь некоторые из вопросов, которые часто задают те, кто занимает положение лидера в группе. Наш опыт показывает, что члены группы могут узурпировать власть, но лишь в качестве реакции на ощущаемую ими угрозу со стороны лидера. Наш опыт также показывает, что когда источник угрозы устраняется, то основной проблемой становится как раз необходимость заставить членов группы брать на себя еще больше ответственности, а не наоборот. Возможно, мы недооцениваем, как много в человеческом поведении является ответом на воспринимаемую угрозу со стороны власти и как мало инициировано самостоятельно. Чтобы понять, насколько сильно на групповое поведение влияют внешние стимулы, достаточно взглянуть на первоначальную растерянность группы, ее зависимость от лидера, когда лидер предоставляет ей полную свободу действий.
Подобную зависимость демонстрирует, в частности, первое собрание группы "трудных детей" старших классов. После того как лидер сообщил членам группы, что им предоставляется возможность встречаться каждую неделю для обсуждения всего того, что им бы самим хотелось, группе оказалось очень трудно начать такое обсуждение, о чем свидетельствует отрывок из стенографической записи беседы: