И выдвинули тогда Зармы Эонов новую религию, познающую границы, данные человечеству для восприятия сверхчеловеческого, и в основу её положили текущее, меняющееся знание, неизменную любовь всепрощения и постоянную волю к добру. А духи Фантазии дали обрядность этой религии, красивую, блестящую, фантастическую. И Светлый Сатл и Зармы первыми слетели на землю, и те люди, которые ощущали их присутствие, становились все лучше, все чище.

Однако далеко не все люди ощущали их присутствие, и Светлые поняли, что надо призвать Сатлов, но те из них, которые решились идти в миры низшие, уже ушли. И решено было просить Эона, дабы он уговорил идти для спасения людей других Сатлов. И Эон пошел по обители Сатлов, говоря, что вся работа уже сделана, которая должна предшествовать работе Сатлов среди людей.

Эон шел по обители Сатлов и рассказывал своим двенадцати ученикам:

«Далеко отсюда, в одной из обителей Сатлов появился Сатл-великан. Когда он раздвигал свои крылья, то мог прикрыть ими чуть ли не десятую часть своей страны. Тесно и душно жилось ему среди Сатлов, и тогда он решил подняться в высшие миры.

Поднялся он в обители Михаилов и увидел себя окруженным такими же великанами, как и он. Он слышал, что они собираются в обители Легов, на которых напали их извечные враги — велы, желая поработить их. Михаилы говорили, что им самим можно бы было лучше устроиться, но им жалко было Легов, надо было помочь последним и не пустить врагов хозяйничать в чужих обителях. Услышал Сатл эти речи и удивился тому, что Михаилы о себе мало думают, почему не переселяются они в лучшую страну, а думают о каких-то Легах?

Он поднялся в более высокую сферу, но никого не нашел там, с кем мог бы поговорить; только изредка проносился мимо него великан Эон, не обращавший на Сатла внимания. Еще выше поднялся Сатл и очутился в стране Аранов, много большего роста, чем он сам.

Прислушался он к их разговорам и узнал, что они тоже собираются в далекий поход, так как к ним прибыли гонцы из далекой бесконечности, прося о помощи: издалека неслись на эту бесконечность враждебные полчища тёмных духов. И Араны бросили все свои дела и помчались на помощь жителям далекой бесконечности. Снова подивился Сатл, почему и эти не о своих делах, а о чужом благополучии думают. „Ничему в верхах не научишься“, — подумал он и вернулся в свою сферу.

Прошли века и Эон, пролетая, задел своим крылом Сатла и шепнул ему, что он ошибся, что многому можно в верхах и в низах научиться. И снова отправился Сатл-великан в космосы Михаилов и Аранов. Прибыв в обители этих духов, он увидел, что те и другие перенеслись уже в высшие сферы. С трудом проник туда Сатл-великан и услышал от них, что до тех пор напрасны были их попытки подняться, пока они не помогли Легам и жителям далекой бесконечности.

Вернулся к себе Сатл и рассказал о том, что он увидел и услышал. И двадцать три Сатла поняли, что помогая другим, себя поднимаешь и решили отправиться с Сатлом-великаном в какую-либо из ниже лежащих бесконечностей, чтобы помочь её населению подняться.

Тогда Сатлы прибыли в сферу Ирров, где были время, длина, ширина, но глубины или высоты не было.

И прибыв туда поняли они, что надо перебросить слабых духов, которые Иррами называются, в ту сферу, где они четвёртое измерение — глубину — получить могут. Ирры, узнав об их намерении, радостно просили скорее осуществить его. Сатлы построили в длинный ряд Ирров и повели их в новую бесконечность, и, едва показались в ней Ирры, как лучи нового, необыкновенного солнца согрели их. И согретые светом сияющим они поняли, что плоскость их только кажущаяся, что в потенции уже была заложена в них глубина. И когда перенеслись они в новую бесконечность, то на её пороге ставили перед ними Эоны свои странные зеркала обратной силы.

И отразились они в этих зеркалах, как имеющие четыре измерения, ибо зеркала эти не уменьшали числа измерений, а увеличивали их. И получив новое измерение, вышли Ирры из зеркал мистических и стали существами на людей похожими. И уже не по движению губ, а по волнам звуков понимали они друг друга.

А двадцать четыре Сатла поднялись к Михаилам, и те предложили им остаться с ними. Из пришедших остались двадцать три, но Сатл-великан решил вернуться к своим и, вернувшись в обитель Сатлов, рассказал о переселении Ирров, добавив: „Делайте то, что я, и вы тоже к Михаилам подниметесь“. А как поступили бы вы?» — спросил Эон своих учеников-Сатлов.

1-ый: «Своим рассказом ты хочешь убедить нас, что подняться можно не иначе, как других облагодетельствовав. Ошибаешься. Такие попытки часто сводятся к простой потере сил. В твоем рассказе надо видеть простое совпадение увенчавшегося успехом похода и подъема».

2-ой: «К чему поднимать бедняков из их состояния невежества и бедности? Пусть остаются в том состоянии, в котором они находятся, и тогда они не будут знать страданий неудовлетворенных порывов».

3-ий: «Не блестяще наше положение, но идти к Иррам и им подобным, значит хоть на время, а ухудшить его. А будет ли лучше там, куда мы поднимемся?»

4-ый: «Конечно так было, как Ты, Эон, говоришь, но, если бы мы тоже так поступили, то неизвестно, что бы случилось от этого».

5-ый: «Неужели надо в низы идти и служить инфузориям? Для них другие, не нами указанные пути найдутся. А мы сами для себя будем работать и вперед идти».

6-ой: «Помогать другим, это значит лишать их стимула к самодеятельности. Это вредно для тех кому помочь надо».

7-ой: «Мы знаем, что нам лучше будет в других, лучших условиях. А к этим инфузориям разве можно прилагать нашу мерку?»

8-ой: «Быть может, войдя в тесное сношение с Иррами, мы сами упадем ниже бездны».

9-ый: «Припомните, как мы со Светозарным путались: цель была хороша, а что получилось».

10-ый: «Помогая другим мы отдаем часть наших сил. А нам и без этой отдачи не хватает сил для прорыва к лучшему».

11-ый: «Чересчур часто благие советы ни к чему не ведут и один случай — не общее правило».

Промолчал 12-ый Сатл. Молчал и Эон и тихо шел вперед. Остальные Сатлы благодарили рассказчика, но никто из них не задумался серьезно над рассказанным. И позднее, без Эона, они сомневаясь говорили: «Едва ли верно, что мы должны склонить свои головы для того, чтобы вверх подняться, а если и верно, то мы не хотим купить этот подъем такой дорогой ценой. Мы мощны и умны, и потому, что хотим так подняться, уже заслуживаем подъема. Поднялись Михаилы, а мы чем хуже их?»

Серафы и Херубы начали свое нисхождение. Не останавливаясь прошли они космос, занятый Светозарными дальних миров, прошли они через космос Легов, быстро миновали космос, людьми населенный, и три нижних космоса и, перейдя широкий орос, появились в отрицательных бесконечностях.

Увидели они в низах лежащие опустевшие космосы. Мрачное, гнетущее впечатление производили эти миры. Далеко раскинулись раскаленные, лишенные намека на жизнь пустыни песчаные, и кое-где одиноко, на далеком друг от друга расстоянии, возвышались базальтовые чёрные скалы. Самый воздух, или то, что заменяло его, казался неподвижным, застывшим. Ни движения, ни шороха, ни дуновения ветра. Полная неподвижность и слабый красноватый свет, которым искрилась кое-где эта пустыня.

Смотрят Арлеги и думают: «Надо заселить эти миры», и оставляют в них часть света своего, исключив возможность заселения мира этого тёмными сущностями.

Еще ниже спускаются Серафы и Херубы. Новый орос тянется перед ними и Стражи Порога грозные встречают их, спрашивая: «Куда и зачем идете вы?» Отвечают Арлеги, что они хотят посетить миры, в низах раскинувшиеся. Как будто не вполне верят словам этим Стражи Порога и говорят: «Быть может вы Чёрнобога искать идете. Если так, то возвращайтесь обратно: не найдете его». Не останавливаются сверхгиганты и переходят орос, отстранив Стражей Порога, и входят в страну, населенную абсолютно спокойными существами, никогда не волнующимися, ничего не ищущими, ничего не желающими, жизнь свою проводящим, ни на что не надеясь, ни о чем не сожалея, ни к чему не стремясь.