Я видел, как все отошли от того, кто об евангелиях речь начал. Увидел я другой круг и слышу разговоры странные. Говорил кто-то, что Бог евреев и тех, кому они свои суеверия передали, вовсе не Бог, а один из падших ангелов, почему он, падши, и учил евреев убийствам диким, воровству и нелепым суевериям. Говорит кто-то другой, что мир наш создал не Бог, а какой-то очень маленький падший ангел, что души не упали на землю из Океана сверкающего, но сделаны этим же Арлегом. Я услышал крик: «К чему рассказываешь нам старые бредни? Если бы даже не верны они были, что мне до них!»

Несколько красивых дам подошли к говорившему и сказали ему: «Пойми, не для того пришли мы сюда, чтобы слышать разные сказки о непостижимом; мы явились сюда не для того даже, чтобы веселиться. Мы прибыли сюда только для того, чтобы наслаждаться. Мы понимаем, что могут быть наслаждения духовные. Но мы не уроды и жаждем наслаждений телесных. Если мы можем наслаждаться, это значит, мы имеем безусловное и безграничное право упиваться наслаждениями телесными. Никому они не мешают, и только лицемеры могут протестовать против них».

Разбежались дамы с веселым смехом, за ними побежали красивые рыцари и только несколько пожилых остались, тихо разговаривая: «К нам близко подходила смерть. Мы не боимся её, так как знаем, что нет конца нашим жизням, что мы бесчисленное число раз преобразуемся. Но нелегка будет наша ближайшая жизнь. С рогами животных входим мы в нее. Неужели правы те, кто говорили, что надо исполнять на землях веления Эонов для того, чтобы прекраснее была следующая за смертью жизнь? Не осторожнее ли, не умнее ли отказаться от использования зла в свою пользу в этой короткой жизни? Ведь не так прекрасно и приятно зло для умного, как глупцы думают». — «Да, ты прав! Попробуем жить, как Эоны учили жить людей». — «И если не нам, то другим будет легче и лучше жить в мире этом..».

Я услышал в эту минуту странную музыку, ничего похожего не имевшую со звуками арф, пением волынок и грохотом барабанов. В ней слышалась настойчивая мольба, могучие порывы в верха и неизмеримая глубина. То тяжелое раздумье, то мощный порыв и стремительный взлет, то тихая скорбь слышались мне в этой музыке, и я закрыл глаза. Когда открыл их, все те же дамы и рыцари красивые, не стесняясь других или прячась в расселинах скал, обнимали и ласкали друг друга, но некоторые, и между ними немало молодых было, тихо рассуждали друг с другом. «Конечно, — слышал я, — если бы Бог хотел, чтобы не ведали мы того, что наслаждением назы-вается, то Он и сотворил бы нас без жажды наслаждения…»

Все разошлись. Я увидел, что несколько рыцарей и дам составили большой хор. Послышались голоса запевал и какая-то странная, призывом звучащая мелодия зазвенела в тяжелом воздухе: призыв и вызов слышался в ней, и я заметил, что танцы начали переходить в дикую оргию, описывать которую я не имею права. Снова закрыл я глаза, боясь поддаться соблазну. Но уши мои были открыты и я слышал, как около меня шли разговоры: «Часто слышался в религиях мотив воскресения, на землю сходившего Бога. Воскресали и боги разных народов, иногда так же, как великий Учитель эоновского начала. Не раз бывало, что хлеб был символом тела умершего бога, а вино — символом крови его…» Я открыл глаза. Около меня стояли два человека и тихо разговаривали, но я перестал их слушать. Я видел, как падали на золотой песок прекрасные дамы и прекрасные рыцари и исчезали из глаз моих. Тяжелый туман покрыл все происходившее, и я почувствовал, как кто-то взял меня за руку и увел на дорогу, к городу высокому ведущую.

Мне было очень скучно. Давно уже я не видел никого, из мне подобных. Мне казалось, что кроме меня нет ни одного человека на этой планете. Мне захотелось поговорить с кем-либо из тех существ, которые на людей похожи, и я позвал одно из них. Оно стоит передо мною. Что-то напоминает мне образ человека, как бы из тонкого прозрачного света сотканного.

«Кто ты? — спросил я. — Как зовут тебя?» Я понял ответ ко мне прибывшего: «Я — душа Альнеро. Если хочешь, зови меня просто душой, пока рядом со мной нет других душ, от которых надо отличать меня. Зачем ты позвал меня?» — «Будь добра, душа Альнеро, расскажи мне о своей обители и о том месте, где она находится, о том, как появилась душа Альнеро, или как он сам появился там, где живет теперь. Я давно уже одинок на планете, и мне хотелось бы услышать речь разумную».

Отвечала мне душа Альнеро: «Ты одинок. Мне жаль тебя. Я расскажу тебе, что успею рассказать сегодня, а потом я, если позовешь меня, снова приду к тебе.

Вспоминая самое далекое прошлое мое, я не могу припомнить, где я была и что делала до того момента, как в ряде миллиардов других существ я неслась куда-то в теле призрачном Альнеро. Помню я, как пересекали мы какую-то гигантскую пустоту, и много лет протекло в путешествии этом. Как-то раз мы услышали, что передние отряды наши натолкнулись на стену гигантскую и не могут перелететь её, не могут найти её предела ни вверху, ни внизу, ни вправо, ни влево. Отряд, в котором был Альнеро, прилетел к этой стене и, как другие отряды, убедился, что нельзя обойти её. Тогда отряд этот, вплотную приблизившись к стене гигантской, стал разбирать эту стену и бросать вниз камни, выламываемые из стены этой. Многие присоединились к работе отряда и пробили громадное отверстие. Мы влетели через это отверстие, и перед нами развернулась необъятная равнина, покрытая красивой растительностью. Едва мы появились на равнине этой, изменилась до некоторой степени и оболочка наша. Наши звездные тела уплотнились, наши лица приобрели окраску: желтоватую у мужчин и белую у женщин. Женщины немедленно, не потеряв и мгновения, оделись в платья серебристого цвета. Оделись в платья золотистого цвета и мужчины. Ты спрашиваешь, откуда взяли они эти одежды? Достаточно было пожелать, чтобы другие видели пожелавшего так одетым. И они так и видели его. Видели они их в таких костюмах, которые наиболее подходили к желающим одеться. А когда кто-либо из них желал снять свою одежду, достаточно ему было пожелать, и он тотчас же и себе и тому, кому желали, казались раздетыми одной силой желания своего.

Каждый и каждая из них воздвигали себе такие здания, похожие то на замки, то на церкви, то на пирамиды, то на башни, какие хотели иметь. Блестящие, сверкающие, фантастически прекрасные, возникали по воле их дворцы и исчезали, заменяясь другими, когда хотели этого их владельцы. Силой воли своей, без какого-либо затруднения, они сами видели и ощущали строения эти и всех других заставляли видеть и ощущать их. А когда хотели, то обращали значительную часть нашей планеты в луга, леса, равнины, через которые пробегали реки вод прозрачных. В другой же части планеты протекала жизнь наших городов. Ты спрашиваешь о том — вступали ли женщины в брак с мужчинами? Я смутно понимаю, что ты браком называешь… Мне кажется, он связан с совместной жизнью. Если так — то у нас нет брака. О, да. У нас влюбляются друг в друга мужчины в женщин, а женщины в мужчин. Они проводят время вместе и скоро расходятся, но никто не мешает им жить вместе, хотя бы целую жизнь. Если хочешь — мы умираем, но наша смерть совсем особого рода. Те из нас, которые хотят покинуть свою планету, собираются вместе в каком-нибудь лесу и, сбросив с себя оболочку нашей земли, уносятся далеко-далеко, в неведомую им бесконечность. Мы думаем, что в бесконечности новой хорошо жизнь свою проживших ожидает лучшая доля, а плохо живших — такая же жизнь, как и на нашей земле.

Ты спрашиваешь, верим ли мы в Бога? Едва ли верой надо назвать то, что мы ощущаем, говоря или думая о Боге. Едва ли можно наши думы-ощущения назвать знанием. Нам, откуда-то взявшимся и куда-то уходящим, сбросив оболочку нашу, приходится иной раз понять, что до нас долетает эманация начала бесконечно Высшего, чем то, что мы собой представляем. Нам кажется, а если тебе не нравится такое выражение, — мы знаем, что наличность бесконечности бесконечностей населенных указует на существование Бога. Пойми: когда ты говоришь „бесконечность“, ты понимаешь, что она существует только потому, что ты существуешь, а когда ты произносишь „бесконечность бесконечностей“, ты понимаешь, что она существует только потому, что надо всем этим Бог существует. Не понимаешь? У вас не наша логика. Пойми: бесконечность является сущей и потому ты в ней, а бесконечность бесконечностей иррациональна, а потому и не суда, будучи проникнута силой Бога, который тоже не сущий, не в ней находится, а её в себя, в свою эманацию включает. По отношению к бесконечности бесконечностей не сущим является для тебя Бог. Но, конечно, Он — сущий, хотя ты познать это вполне не можешь, а то, что ты познать не можешь, то для тебя не сущее. Не понимаешь? Я не могу говорить, в этом вопросе твоей логике следуя. Напрасно ты волнуешься: не все ли равно, понимаешь или не понимаешь ты, мной сказанного. Спрашивай о чем-нибудь другом.